Далия Трускиновская - Вихри враждебные Страница 10

Сам себе он твердил всю дорогу, что негоже отправлять молодежь на такое дело без присмотра. И сам же понимал, что в присмотре тут нуждается не только молодежь…

Надо сказать, прибыл он вовремя. И заорал в самую подходящую минуту.

Якушка, не рассуждая, а лишь повинуясь, дернул свисавшую из заплечного мешка петлю. Тут же мешок раскрылся, оттуда выскочил большой клетчатый платок, прихваченный веревками за уголки и не только, раскрылся – и вместо падения стремглав Якушка опустился хотя и быстро, но без членовредительства. Правда, грохнулся на бок, и платок протащил его по траве.

Евсей Карпович бежал к нему изо всех сил, но Акимка первый оказался рядом. Он сгреб в охапку платок, а потом оба разведчика понеслись, что хватало силенок, потому что вихорь, упустив добычу, сильно рассердился, укоротился ростом, зато расширился и, загребая в свои круги все больше пространства, двинулся следом за домовыми.

– К речке! К речке бегите! – кричал издали Евсей Карпович. – Под бережок!

Речка с полуразвалившимся мостиком была совсем близко. И Евсей Карпович рассчитал правильно – берег, хоть и невысокий, был крут, и под ним вода вымыла места столько, чтобы домовые, спрятавшись, оказались под глинистым карнизом и чувствовали себя в безопасности. Правда, искать спуск не было времени – соскочили, как умели, и замочили лапы.

Вихорь прошел верхом – с берега по воде, и на середине речки, видать, отяжелев от влаги, осыпался, исчез.

– Ахти мне, – сказал Акимка. – Ну, набрались страху…

– Хитер Евсей Карпович, – ответил на это Якушка. – Я думал – заговор! А никакой не заговор…

– Это называется парашют, – в длинной и вислой траве, что свисала прямо над разведчиками с обрыва, появилась знакомая физиономия. – Смотри ж ты, сработал… Вылезайте, молодцы… Стоп! Все назад!

И сам Евсей Карпович тут же соскочил к разведчикам.

На нем был точно такой же заплечный мешок, а по мохнатому телу намотаны веревки.

– Не вылазить, сидеть тихо, – приказал он.

– А что там?

– Вихри идут.

– Вихри?! Сколько?!

– Тихо, я сказал. Два по меньшей мере.

– То есть, этот – сгинул, и тут же два новых зародились? – уточнил Якушка. Евсей Карпович посмотрел на него, задавая бессловесный вопрос, но рассказывать, как на пустом месте, из ничего, возникает и бежит струйка, завивается круг, не было времени.

Домовые затаились. Но хотя вообще они способны подолгу молчать, на сей раз не только любопытство подзуживало к разговору, но и обыкновенная осторожность его требовала.

– Ну-ка, молодец, подставь плечико, – распорядился Евсей Карпович. Акимка, более крупный, нагнулся, дав ему возможность выглянуть из-за края обрыва.

– Ну, что там, Евсей Карпович?

– Их трое. Идут плечом к плечу… тьфу! Нет у них никаких плеч. Идут – словно местность прочесывают.

– Трое? Значит, они меж собой как-то сговариваются? – сообразил Акимка.

– Силуян Лукич! – воскликнул вдруг Якушка.

– Ахти мне! Оставили!..

– Кого оставили, где оставили? – зашипел сверху Евсей Карпович, наблюдая за маневрами вихрей.

– Да автозаправочный! Он, дурень, за нами увязался, помочь, должно быть хотел, – чуть не плача, обьяснил снизу Акимка. – А его приподняло да шлепнуло…

– Это мы его выволакивали, а за нами тот большой вихорь погнался, – добавил Якушка. – Ну, погиб теперь автозаправочный…

Три вихря шли, почти соприкасаясь, подхватывая траву и листья, так что вскоре стали похожи на три лохматых кренящихся столба. Они добрались до неподвижного, упакованного в полиэтилен Силуяна Лукича, постояли несколько, словно совещаясь, – и двинулись дальше. А он так и остался лежать.

– Не польстились, – шепотом заметил Евсей Карпович, знавший характер автозаправочного лучше, чем Акимка с Якушкой.

– А может, он уже того? Помер? – предположил Якушка.

– По-твоему, они мертвое тело от живого отличают? – осведомился сверху Евсей Карпович.

– Выходит, что так…

Домовые помолчали, безмолвно желая Силуяну Лукичу спокойного сна и, коли случится, приятного пробужденьица.

Три вихря меж тем дошли до берега, и один сверзился в речку. Он подхватил немного воды, но высоко поднять не успел – рухнул. Два других побрели берегом.

– Нет, все-таки безмозглые, – прошептал Акимка. – Товарища не стало, а им хоть бы хны.

– Товарищ, видать, заново родится. И помолчи – это же они нас ищут, – отвечал Якушка.

– Выходит, не совсем безмозглые, – подытожил Евсей Карпович. – А ну как на мосту засядут?.. И останемся мы в этой деревеньке…

И тут его осенило.

Мысль была простая и мудрая. Домовые ловки лазать – и где сказано, что мост можно переходить лишь поверху? Понизу – не хуже!

– Ну-ка, сложим парашют обратно в мешок, – распорядился он.

– Что ж ты, дяденька, нам головы морочил? – спросил Якушка. – Наговор, тайные словеса! А там всего-то платок в клеточку!

– А то и морочил, чтобы сами в мешок не лазали. Уложили бы как попало – и в нужный миг он бы наружу не скоро выпихнулся. И был бы тебе, Яков Поликарпович, каюк. Вот, учись… слушай впредь старших…

О том, что идею укладки парашюта удалось в последний миг сыскать в Интернете, Евсей Карпович не сказал ни слова.

Изнанка моста, как и следовало ожидать, оказалась трухлявой, щелястой, но в целом удобной. Так и перебрались, а дальше – придорожными кустами до шоссе.

Евсей Карпович шел хмурый, и разведчики к нему не приставали. Коли по уму – нужно было и Силуяна Лукича достойно схоронить, и убедиться, что в деревеньке больше не осталось домовых. Но по другому уму – следовало бежать из этих мест, куда глаза глядят.

Так они шли, след в след, довольно долго.

Наконец Евсей Карпович обернулся.

– Отступивший вернется и продолжит бой, – буркнул он. – А покойник – никогда.

Эта мысль тоже была выловлена в Интернете.

Сходка кипела и бурлила.

Если бы неприятные известия принесли Якушка с Акимкой – может, матерые домовые и отнеслись бы к новостям не так серьезно, Мало ли что померещится бестолковой молодежи. Но выступил Евсей Карпович и подробно доложил обстановку. Более того – высказал предположения.

Домовые умеют заглядывать в будущее, но не намного – дней на пять-шесть, и кажется им то будущее в виде обрывков и лоскутков. Гроб, например, явился – и поди знай, что это не хозяйская прабабка помирать соберется, но ее запойный младший сынок заснет прямо на трамвайных рельсах. Если же нужно узнать про будущее основательнее, идут к гадалкам. Гадалок в городе несколько, и у каждой – своя отрасль будущего. Иные только по брачным делам мастерицы – и поди знай, с кем из свах в сговоре та гадалка. Иные – исключительно по пропажам. Есть гадалки, что о детях все скажут – какое чадо уродится и что ему, чаду, на роду написано. Но дается это искусство главным образом бабам-домовихам в их средние года, когда детки уже рождены, или же когда стало ясно, что замуж не берут и деток родить не дадут.