Татьяна Гуськова - Дети ночного неба Страница 10

Логово Кау Ши располагалось совсем недалеко от города. Чувствуя себя безнаказанными, оборотни ничего не боялись, заняв под жилье заброшенный дом лесника.

Дом был добротный, с пристройками, где когда-то обитала скотина. Сейчас же везде витал только острый кошачий дух.

Стоило нам приблизиться ко входу, как дверь открылась и наружу выглянула дряхлая старуха с косматыми седыми волосами.

— Огонек! Кого ты приволок?! И так жрать нечего! А тут еще лишний рот, — беззубо прошамкала она.

— Не бойтесь, я не надолго. И объедать вас не собираюсь.

Нехотя старуха посторонилась, пропуская нас внутрь.

Пятнадцать пар глаз с любопытством уставились на меня, я же в ответ разглядывала их. Да это же самый настоящий сброд! Я-то думала, что столкнулась с каким-нибудь диким кланом. Шестеро, кажется, из лесных котов, таких же, как Огонек, пятеро снежных барсов, один Пятнистый Ветер (а этого-то как сюда занесло?), два песчаных кота и у стены. На специально сооруженной для нее лавке сидела невероятно толстая женщина. Кем являлась она, я так и не смогла определить, хотя и в отношении других, мои догадки были не более чем догадками. Узнать, каков кошачий облик Кау Ши, когда он находится в человеческом облике можно только весьма приблизительно.

Огонек низко поклонился женщине и нырнул куда-то за занавеску, чтобы через несколько мгновений вернуться уже в человеческом облике и одетым. Мне одежду никто не предложил, поэтому я осталась в промежуточном состоянии. Мой спутник, оказавшийся невысоким черноволосым юношей, почти мальчиком, которого от чистокровного виларца отличали только яркие зеленые глаза, топтался рядом со мной, не зная, что делать. Взгляды присутствующих плавно перетекали с меня на него.

Наконец женщина, явно главная в этом маленьком разношерстном клане, прервала молчание:

— Кого ты приволок, сопляк?

Да, положение у Огонька, невысокое.

Юноша сжался, втягивая голову в плечи.

— Я…

— Тебя посылали за добычей. А ты с чем вернулся?

— Со мной, — тихо вставила я.

— А тебя не спрашивают! — желтые глаза женщины вспыхнули двумя топазами.

Несомненно, она здесь самый опасный противник, остальные так, мелочь. На зеленой тиске, не сходящейся на животе, и на потерявшей изначальный цвет, грязной рубахе до колен виднелись темные пятна, явно свежие. Уж она-то голодной не осталась, и это не вино засохло багровыми каплями на воротнике. И нынешняя неуклюжесть меня не обманывала. Такая масса нужна, чтобы превращаться в крупного зверя. Это я, как Каеш и наследница клана, заимствуя его силу, могу превращаться в кошку гораздо крупнее себя-человека без всяких последствий и дополнительных средств, хотя моего клана уже и нет.

— А я все же отвечу. Мне стало интересно, что же здесь происходит. Кто опять захотел повальной бойни? До Тил-Мерских гор и храма Шу не так далеко, как кажется.

Женщина громоподобно расхохоталась, ее щеки и подбородок затряслись.

— Ты нас пугаешь бойней? Посмотри! Нас жалкие остатки. Ради такой горсти монахи даже не пошевелятся, они специально оставили нас нагонять страх на людей, для того, чтобы их авторитет не падал.

— Ты думаешь, другие Кау Ши ведут себя иначе? — холодно спросила я.

— А других не осталось, — печально сказал Огонек. — Мы — последние.

Я обвела взглядом обращенные ко мне лица. На миг мне стало страшно, ведь и из своего клана тоже осталась только я. А сколько кланов, получается, исчезли!

— Все оставшиеся в живых Кау Ши — здесь. Так кто же ты? — злобно спросила женщина. — Судя по твоему виду — ты горный лев. А в горных львов преображаются только…

— Святоша! — взвизгнул кто-то.

— Предательница!

— Человеческая прихлебательница!

И я вмиг оказалась окружена разъяренными полупреображенными. В человеческом облике остались только Огонек, старуха, из-за возраста неспособная преображаться, и женщина. Она махнула рукой, останавливая своих подданных. Те нехотя разошлись. Глава клана с трудом пошевелилась, подползая к краю скамьи и… на меня прыгнула, яркая, как пламя, огромная тигрица.

На ходу преображаясь до конца, я метнулась в сторону, опрокинула кого-то, получила тычок когтями, царапнула сама…

Избавляясь от мешающей одежды, полосатая кошка шла на меня. Силой с ней не совладать, она одним ударом сломает мне спину. Значит, будем стараться ловкостью.

Тигрица попыталась загнать меня в угол, подпрыгнув, я оттолкнулась от стены и перескочила через кошку. Больно и обидно укусила полосатую за хвост. Не стоило забывать и о других Кау Ши, всячески старающихся помочь главе своего клана.

Одним сплошным клубком мы выкатились на улицу. Выбравшись из цепких лап, я в несколько скачков оказалась на дереве и уже оттуда прыгнула на тигрицу.

Человеческий разум, казалось, покинул меня, я рвала противницу когтями и зубами. Ей удалось меня подмять, но я перевернулась на спину, задние лапы заработали, терзая вислое тигриное пузо. Острые когти с легкостью пропороли шерсть и кожу, на меня закапало теплое. Тигрица взревела, теперь уже я удерживала ее, вцепившись лапами в полосатые плечи.

Со стуком столкнулись наши клыки, когда обезумевшая от боли тигрица чуть не откусила мне голову. Противница опрокинулась на бок. Воспользовавшись моментом, я порскнула в сторону, потом кинулась вновь со спины, вцепившись в шею чуть повыше загривка.

Горные львы славятся своими клыками и мощностью челюстей. Клыки, выступающие из-под верхних губ куда больше тигриных. Мои дикие сородичи с легкостью убивают буйволов, зверей многажды крупнее себя, если им приходит в голову на них поохотится.

Тигрица встала на дыбы, стремясь сбросить незваную, кусачую наездницу, попыталась достать лапой. Она хотела опрокинуться на спину и подмять меня под себя, но позвонки под зубами затрещали… Могучая кошка завалилась вперед. Я проворно отскочила в сторону, утерла морду лапой.

На меня испуганными глазами смотрели Кау Ши. От мертвой кошки начали течь струйки черного дыма, более темного, чем ночной мрак, слишком уж часто баловалась тигрица кровью. Вскоре дым валил сплошным толстым столбом — несколько мгновений и от тигрицы остались лишь облезлая шкура, да кости.

Пожевав немного снега, и избавившись от гадкого привкуса, я полупреобразилась, чтобы иметь возможность говорить.

— Кто-то еще имеет что-нибудь против меня?

Все отступили на шаг назад. Только что я на их глазах расправилась с могучей предводительницей клана. Кинься Кау Ши все разом, от меня и клочка бы не осталось. Но каждый боялся за свою шкуру, боялся, что именно он первым попадет под когти.