Юрий Нестеренко - Время меча Страница 10

— У простого крестьянина есть возможность разбогатеть. Рабу же не на что надеяться. Крестьянина побуждает к работе кнут и пряник, а раба — только кнут.

— За свою долгую жизнь я вполне убедился, что лучший пряник — это временное отсутствие кнута, — пожал плечами Рандавани. — О, конечно, для дел возвышенных, вроде науки и искусства, такая метода не годится. Но для черной работы она подходит лучше всего, избавляя нас от лишних расходов на пряники. К тому же участь рабов не так уж плоха. Они знают, что если будут хорошо работать, то всегда будут иметь пищу и кров над головой; им не надо заботиться о завтрашнем дне. Свобода есть тяжкое бремя ответственности, которое для низших классов куда хуже, чем принуждение.

Принц приготовился возражать, но тургунаец продолжил:

— Впрочем, нам нет смысла спорить об этом, ибо так мы не придем к истине. Ваша система работает, и наша работает тоже. Какая из них лучше — решить может только время. Может быть, они и вовсе равноценны.

Артен согласился сменить тему и принялся распрашивать Рандавани об экзотических животных Востока, в частности, о ящерах, произведших такое впечатление на роллендальцев.

— Когда-то таких животных было много в наших краях, — ответил тургунаенц, — но их численность сокращается. Им нужно слишком много корма, к тому же они сильно зависимы от температуры — холодными ночами они вялые, а их детеныши слишком долго растут, прежде чем войдут в полную силу. Диких особей уже почти не осталось — этому помогла и многолетняя охота ради шкур и зубов. Да и домашнее поголовье сокращается, лишь ханский двор и наиболее богатые из знати могут позволить себе содержать такой скот. Когда-нибудь эти существа совсем исчезнут, как исчезли их родственники — драконы.

— Разве драконы естественного происхождения? У нас считается, что их породили маги.

— Породили — да, но не создали с нуля. Они лишь модифицировали существовавших в природе летающих ящеров, увеличив их размеры, придав им огнедышащие свойства, снизив уязвимость и повысив их интеллект. Когда магия стала угасать, драконы деградировали, но не до конца; они не смогли ни вернуться в прежнее состояние, ни приспособиться к новому, и вымерли. Люди немало помогли им в этом… после крушения власти чародеев убийство их слуг считалось доблестью.

— Наши рыцари до сих пор вздыхают, что уже не осталось драконов, которых можно убить, дабы уподобиться героям древности.

— Те герои были не так уж неправы… одичавшие драконы несли зло и разрушение. Но уничтожить всех, не сохранив некоторое количество в неволе — это, конечно, было глупостью.

— Несомненно. В эпоху чародеев драконы приносили большую пользу людям. Сохрани мы вид, я уверен, что со временем и без всякой магии смогли бы снова вывести породу с нужными свойствами.

— Легенды утверждают, что зурбестанцам это удалось. Это и многое другое.

— Что вы знаете о Зурбестане? — живо спросил принц.

Рандавани пересказал юноше то, что тот уже слышал от Зендергаста.

— Да, это известно и у нас, — кивнул принц. — Но ведь ваша страна находится куда ближе к Зурбестану. Неужели после падения власти магов не предпринимались попытки проникнуть туда и посмотреть, что там сохранилось?

— Предпринимались, но безрезультатно. Во-первых, существуют серьезные естественные препятствия — страна окружена непроходимыми горами. Во-вторых, хоть магия умирает, но она еще не умерла. И ее остатки по-прежнему блокируют доступ в Зурбестан. Впрочем… вы учились магии, принц?

— Нет. Мой отец счел это бесполезным занятием, и это один из немногих пунктов, по которым я с ним вполне согласен.

— Тогда, возможно, вам бы и удалось преодолеть ослабевшие заклятья. Видите ли, магия — это палка о двух концах. Чем лучше вы владеете ей, тем более вы чувствительны к магии других — и наоборот, соответственно. Конечно, в прежние времена отсутствие магических навыков не могло защитить, скажем, от огня или смерча, обрушенного на вас посредством заклятия. Но ныне чародейские силы слишком слабы, чтобы сотворить что-то подобное…

— А что, разве на Востоке все поголовно учатся магии?

— Нет, конечно. Но есть ряд дополнительных условий — по крайней мере, так говорят легенды. Например, приходилось ли вам совокупляться с женщиной?

— Что?

— О, кажется, я смутил вас. Видите ли, на моей родине куда менее строгие нравы в этом отношении, чем у вас. Но, поверьте, я спросил не из праздного…

— Нет, не приходилось. У меня есть дела поинтересней.

— Ответ, достойный ученого. Но, знаете, вы просто идеально подошли бы для экспедиции в Зурбестан. Дело в том, что еще одно условие — Снимающий Печать должен быть отпрыском царской крови… а у нас освященный веками ритуал предписывает им овладевать магией.

Глаза принца возбужденно сверкнули, но в следующий момент он пренебрежительно произнес: — По-моему, все это сказки. Заклятия, Печати, условия… не верю я во всю эту чародейскую чепуху. Если маги древности так хотели навек запечатать Зурбестан от мира, они не стали бы оставлять лазеек.

— Они и не оставили. Лазейка появилась позже, когда сила заклятий спала. Но вы правы — мы с вами люди науки и не можем полагаться на слова легенд. Мы должны рассматривать факты. А факты таковы, что ни одна экспедиция в Зурбестан не достигла цели. Впрочем, их было немного — с тех пор, как чародеи обрушили свою мощь на Зурбестан, само название этой страны служило синонимом ужаса, и лишь редкие смельчаки решались пойти против древнего запрета.

— Полагаю, что их скорее остановили горы, нежели заклятья.

— Вполне возможно, принц. В конце концов, у нас нет других сведений, кроме слов тех, кто вернулся оттуда ни с чем… а путешественники любят приврать, особенно когда надо оправдать собственную неудачу. Но горы уже сами по себе могут стать достаточным препятствием. Однако… время властно и над горами.

— Что вы имеете в виду?

— Что вода горных потоков постепенно размывает плотины, воздвигнутые некогда магами в ущельях рек. И что недавно в горах впервые появился проход.

— Значит, будет новая экспедиция?

— Возможно, принц, возможно. Это зависит от того, удастся ли мне убедить хана. Но наш нынешний владыка куда менее консервативен, чем был его отец, и примером тому служит хотя бы наше посольство. А сейчас, принц, прошу меня извинить — я должен присутствовать на очередных переговорах с властями Тарвилона.

Артен шел по коридору дворца, не глядя перед собой. Все его мысли вращались вокруг состоявшегося разговора. Несомненно, Рандавани завел речь о Зурбестане неспроста, и эти его намеки… да какие намеки — он открытым текстом приглашал принять участие в экспедиции! Но… как к этой идее отнесется тирлондский двор? Хотя Артен и не наследник престола, он все-таки племянник короля, и его участие в рискованной экспедиции чужой державы — и не просто чужой, а находящейся на другом конце континента и не имеющей с Тирлондом официальных отношений — не может быть лишь его частным делом. Принц не в первый раз пожалел о своем титуле; что стоило ему родиться в семье знатной и обеспеченной, но не состоящей в прямом родстве с королем и потому избавленной от обязательного участия в государственных делах? Кстати, о государственных делах… очевидно, что найденное в Зурбестане может представлять большую ценность, и Тургунай был бы заинтересован присвоить все это себе. Однако, если они действительно нуждаются в помощи Артена, ситуация меняется. Тургунай и Тирлонд должны заранее договориться о дележе трофеев — во избежание конфликта впоследствии. Т. е. договариваться надо тогда, когда вообще еще неясно, о чем, собственно, речь. И, конечно же, тургунайцы и слышать не захотят о равных долях: экспедицию организуют они, и Зурбестан находится у них под боком. Последнее обстоятельство вообще делает Тирлондское королевство целиком зависимым от тургунайской доброй воли. И если принц сделает свое дело, открыв дорогу в Зурбестан, то что помешает ханству аннулировать любой договор? И это еще не все проблемы — не постигнет ли страны, нарушившие древней запрет, судьба самого Зурбестана? Магия, конечно, уже не сможет их покарать, но как поведут себя другие государства, узнав, что кто-то из их соседей овладел грозными тайнами, дающими неведомое могущество? Не объединятся ли все, чтобы идти войной против Тургуная и Тирлонда? До чего же это глупо, думал принц. Насколько жизнь была бы лучше, если бы не было этих дурацких перегородок между учеными разных стран, если бы знания принадлежали всем…