Алексей Федоров - Экзамен судьбы Страница 10

Для начала выкидываю назад, через голову арбалет и воду. Ижан издает жалобный звякающий звук, потом сухой щелчок; и рядом со мной, сбивая стебли травы, проносится болт. Ижан приземлился на натягивающую дугу и, в результате, тетива соскочила с пускового крючка. Не кидайтесь взведенными арбалетами, можно ненароком и застрелиться. Фляга Аррика шмякнулась где-то совсем рядом. Надеюсь, зону поражения она все-таки перелетела. Ну, можно бежать.

Еще с минуту лежу. В университете нам преподавали медитацию как общеобразовательную дисциплину, там я научился разным дыхательным техникам. Начинаю дышать в ускоряющемся темпе, под конец с резким выдохом и так, пока пульс не застучит в висках (главное не переборщить). Достаточно! Задерживаю очередной выдох, приподнимаюсь на локте, подтягиваю правую ногу и…

Выпуская из легких воздух со змеиным шипением, я выстреливаю свое тело к центру ловушки. Бегу. Кажется, что бегу на месте — так медленно приближается, лежащий где-то на уже безопасной травке арбалет. Шаг. Второй дается сложнее, наверное, я потянул ногу, слишком резко прыгнув. Третий. Земля под ногами стала мягче — ловушка уже начала работать!? Или мне только показалось? Четвертый отдается резкой болью в бедре. Зараза! Пятый. Шестой! Снова боль, и теперь отчетливо чувствую, что нога ушла в землю по щиколотку. Седьмой шаг так и не делаю… Выбрасывая ногу вперед, вижу под собой бездонную пропасть, но я набрал достаточное ускорение и теперь падаю не вертикально вниз, а вперед — прямо на край обрыва. Ударяюсь об него животом, наверное, должно быть больно, но страх говорит: "Забудь про боль, спасай свою шкуру!". Выворачивая руки и изогнувшись, как цирковой акробат, вытаскиваю свое тело из пропасти. Снизу дохнуло могильной сыростью — ловушка схлопывается.

Успел! Ловушка "схватила" только за подошву сапога. Я, в состоянии безумного ужаса, с исступлением рву ногу из земли. Чуть подметку не оторвал.

Сердце стучит где-то в районе макушки, дыхание удается успокоить с третьей попытки. Перед глазами плывет. Дрожащими руками подбираю арбалет, подвешиваю к поясу бурдюк (все-таки я его докинул). Пошатываясь, подхожу к башне и, привалившись к прохладной шершавой стене, сижу, прихожу в себя.

Так, если я обратил координаты — ловушка меня уже "слила". Где обещанный расчет? Я посмотрел на ловушку через астрал. Таак, все понятно. Ловушка "поняла", что в системе возникла ошибка и теперь не будет связываться с отрядом быстрого реагирования. Она, как и предусмотрено в подобных случаях, вызывает Службу Технической Поддержки. Эти раздолбаи дай бог через месяц обратят на бедняжку внимание.

Ногу время от времени простреливает болевой спазм, подташнивает. Хорошо, что я голодный, а то мог и внутренности порвать. Зато я живой и нет поблизости пограничников полигона. Хватит сидеть! Времени и так в обрез, а дел еще непочатый край.

Для начала надо осмотреться. Встаю и, прихрамывая, иду ко входу в башню. А вот хромота — это очень плохо. Я лишился "Последнего аргумента мага". Мало кто из не имеющих отношения к магии знают, что такое "Последний аргумент". Но слышали о нем все. Большинство непосвященных считают, что это какое-то страшное заклинание, убивающее того, кто его сотворит. На самом деле "Последний аргумент" есть ничто иное, как способность быстро удирать. Зачет по бегу, как на длинные, так и на короткие дистанции, всегда был в университете такой же обязательной дисциплиной, как, скажем, семантика заклинаний. Маг слишком ценная боевая единица, что бы красиво умирать.

Вот и вход. Тяжелая дубовая дверь, окованная стальными пластинами крест-накрест. Сейчас она распахнута. Беру наизготовку Ижан и протискиваюсь внутрь. Да, да именно протискиваюсь. Вход в башню нарочно сделан узким и низким. Тварь крупнее человека или даже воин в тяжелых доспехах вряд ли попадут внутрь. По крайней мере, у них с этим будут серьезные проблемы.

На первом этаже нет ничего, кроме почти вертикальной лестницы наверх, толстого слоя пыли, да тускло поблескивающего в этой пыли бронзового кольца в полу (там, внизу, погреб). Поднимаюсь по лестнице и долго привыкаю к темноте, слегка разбавленной тусклым светом, бьющим откуда-то сверху. Тут тоже пыльно, что не может не радовать. Я хоть и не любитель чихать, зато, судя по толщине пылевого слоя, в башню не заглядывал никто уже года два. Рядом со входом откинутая крышка люка — родная сестра входной двери (дубовая и окованная сталью). На этом этаже начинается кажущаяся отсюда бесконечной винтовая лестница. Закрываю на всякий случай за собой люк. Он оглушительно скрипит в ватной тишине внутренностей башни, а хлопок при закрывании, многократно повторенный эхом, кажется раскатом грома.

Задвинув засов, начинаю восхождение все с большей опаской, по мере возрастания высоты, поглядывая в узкий колодец по центру башни. Уже изрядно выдохшийся, прохожу в очередной открытый люк. Это жилое помещение. Узкая деревянная лежанка, письменный стол у больше похожего на бойницу оконца, да сейчас уже сломанный, валяющийся под столом табурет — вот и вся нехитрая меблировка кельи мага-сторожа. И никакого намека на печь. Несчастному узнику приходилось тратить драгоценные магические силы на поддержания приемлемой температуры зимой и на приготовление себе пищи. Тут еще одна лесенка на последний этаж — смотровую площадку. Люк туда закрыт. Осторожно приподнимаю его и морщусь от нестерпимой вони. Какая-то сволочь давным-давно выломала ставни в одном из окон, опоясывающих смотровую площадку. Этим обстоятельством воспользовались летучие мыши, загадившие весь пол последнего этажа башни и сейчас негромко попискивающие под потолком. Мое появление не вызвало у них сильных эмоций. Легкое беспокойство и только.

Поднимаюсь. Я хорошо успел изучить внутреннее устройство башен. Здесь должен быть рычаг механизма открывающего все окна одновременно. Вот он. Дергаю.

Противовес — здоровый десятипудовый камень с устрашающим скрипом движется вниз. Потом на пару мгновений наступает тишина, нарушаемая только какими-то щелчками, раздающимися в недрах механизма, да попискиванием летучих мышей. Сработает? Треск, скрип, грохот. Я на какое-то время слепну от яркого дневного света плеснувшего в недра башни сразу со всех сторон, а потом и глохну от пронзительного писка десятков летучих мышей. Приходится присесть и подождать пока мыши, наконец, прекратят бестолково метаться, и покинут смотровую площадку.

Летучие мыши убрались, глаза постепенно привыкли к свету дня. Теперь можно насладиться панорамой. Не так часто приходится оказываться на высоте полета птицы. Вплотную к окнам подходить пока не рискую — голова закружится. Но окон много и они широкие, так что, находясь в центре, площадки видно почти все, за исключением того, что находится совсем рядом с башней.