Маргарет Уэйс - Рука Хаоса Страница 11

– У нас недостаточно патринов, чтобы, как я надеялся, создать войско. Но если на нашей стороне будет сражаться воинство мертвых, то нам не нужно будет жертвовать нашими людьми. Потому мне необходимо отправиться на Абаррах, отправиться прямо сейчас, поскольку я достаточно мудр, – он сухо выделил это слово, – чтобы понимать, что мне придется учиться долго и упорно, прежде чем я овладею искусством поднимать мертвых. Но в связи с этим путешествием возникает одна сложность. Я должен отправиться на Абаррах, и в то же время Бэйн обязательно должен вернуться на Арианус, в Мир Воздуха. Давай, я объясню тебе. Дело касается огромной машины, что находится на Арианусе. Менши ее называют немного странно – Кикси-винси. В своем отчете, Эпло, ты утверждаешь, что обнаружил сведения, согласно которым сартаны создали Кикси-винси, чтобы выстроить летающие острова Ариануса в одну линию.

Эпло кивнул:

– Не только для этого, повелитель. Еще и для того, чтобы потом гейзером воды оросить ныне сухие и пустые земли.

– Тот, кто владеет машиной, владеет водой. А тот, кто владеет водой, повелевает теми, кому нужно пить.

– Да, владыка.

– Опиши мне политическую ситуацию, которая сложилась на Арианусе к моменту твоего отбытия.

Ксар по-прежнему стоял. Отчет будет явно кратким и, скорее всего, будет нужнее самому Эпло, чем его повелителю. Ксар много раз перечитывал отчет Эпло и знал его наизусть. А Эпло после Ариануса посетил еще три мира. Он говорил нерешительно, стараясь освежить воспоминания.

– Гномы, которых на Арианусе называют гегами, живут на нижних островах, в Мальстриме. Они управляют этой машиной, вернее, служат ей, поскольку машина самоуправляема. Эльфы обнаружили, что машина может снабжать их империю, расположенную в Срединном Царстве Ариануса, водой. Ни люди, ни эльфы, обитающие в Срединном Царстве, не могут накапливать достаточного количества воды из-за пористой структуры континентов. Эльфы переправляются в нижние королевства на своих магических драконьих кораблях – драккорах, забирают у гномов воду и платят им никчемными безделушками и отбросами из эльфийских королевств. Гном по имени Лимбек понял, что эльфы эксплуатируют гномов. Сейчас или, точнее, тогда, когда я покидал Арианус, он возглавлял восстание против эльфийской империи. Гномы, так сказать, отрезали их от источника воды. У эльфов есть и свои тревоги. Некий принц-изгнанник поднял мятеж против ныне царствующего тирана. А люди, которыми правят сильные король и королева, объединяются и борются против владычества эльфов.

– В мире царит хаос, – удовлетворенно сказал Ксар.

– Да, господин мой, – вспыхнув, ответил Эпло. Ему это показалось напоминанием, легким упреком за ранее произнесенные слова, будто бы патрины желают, чтобы в мирах воцарился хаос.

– Юный Бэйн должен вернуться на Арианус, – повторил Ксар. – Нам жизненно необходимо взять в свои руки управление Кикси-винси прежде, чем сартаны вернутся и заявят на нее свои права. Мы с Бэйном долго изучали эту машину. Он сможет заставить Кикси-винси заработать так, чтобы острова начали выстраиваться в линию. Несомненно, это еще сильнее подорвет существование меншей и вызовет ужас и панику. И в самый разгар беспорядков я с моими легионами появлюсь на Арианусе и восстановлю порядок. На меня будут смотреть как на спасителя. – Ксар пожал плечами. – Арианус будет первым миром, который падет пред моею мощью. Завоевать его будет нетрудно.

Эпло хотел было задать вопрос, но замолк. Взял себя в руки. Задумчиво воззрился на тлеющие угольки.

– В чем дело, сын мой? – мягко спросил Ксар. – Говори, не бойся. Тебя мучают сомнения. В чем они?

– Змеи, повелитель. Как быть со змеями?

Ксар поджал губы. Глаза его недобро сузились. Он сжал за спиной длинные, худые, сильные руки, замыкая успокаивающий круг своего бытия. Редко бывал он так разгневан.

– Змеи будут делать то, что я им скажу. Так же как и ты, Эпло. Как и все мои подданные.

Он не повысил голоса, не сменил мягкого тона. Но незримый наблюдатель в задней комнате вздрогнул и скрипнул табуретом. Он был рад, что не его одного опалил жар гнева старого владыки.

Эпло понимал, что владыка недоволен им. Он вспомнил о перенесенном наказании… Рука его бессознательно потянулась к руне имени, вытатуированной над сердцем, к руне, бывшей корнем и источником его магической силы, началом его круга.

Внезапно Ксар подался вперед и положил узловатую старческую руку на сердце Эпло.

Патрин вздрогнул, коротко вздохнул, – но больше ничего. Незримый соглядатай стиснул зубы. Как бы он ни ликовал по поводу падения Эпло, он смертельно завидовал очевидной близости Эпло своему господину. На такую близость соглядатай и надеяться не мог.

– Прости меня, отец, – только и сказал Эпло. Говорил он с достоинством, в искреннем раскаянии, не в страхе. – Я не подведу тебя. Каково будет твое приказание?

– Ты будешь сопровождать юного Бэйна на Арианус. Как только вы туда прибудете, ты поможешь ему заставить заработать Кикси-винси. Ты сделаешь все, что еще нужно для того, чтобы разжечь беспорядки в этом мире и погрузить его в хаос. Это не должно быть трудно. Этот гномий вожак, Лимбек, ведь он тебя любит и доверяет тебе?

– Да, повелитель. – Эпло не шевельнулся от прикосновения Ксара к его груди. – А когда все будет исполнено?

– Ты будешь ждать на Арианусе моих повелений.

Эпло молча кивнул в знак согласия.

Ксар еще несколько мгновений держал руку на его сердце, слушая, как жизнь Эпло бьется под его пальцами, понимая, что он в любой момент может оборвать эту жизнь, ежели пожелает. Он знал, что и Эпло это понимает.

Эпло глубоко, судорожно вздохнул и опустил голову.

Владыка плотнее прижал руку к его груди.

– Сын мой. Бедный мой испуганный мальчик. Ты так отважно выдерживаешь мое прикосновение… Эпло поднял голову. Лицо его пылало.

– Это потому, господин мой, – яростно заговорил он, – что ни ты, ни кто-либо другой не может причинить мне большей боли, чем та, что живет в моей душе!

Отпрянув, Эпло быстро вышел из комнаты, покинув своего повелителя. Пес вскочил и поспешил за ним, быстро топая лапами по полу.

Ксар смотрел ему вслед, и был он не слишком доволен.

– Я устал от этих сомнений, от этого хныканья. Я даю тебе еще одну возможность доказать свою преданность…

Соглядатай встал с табурета, скользнул в комнату, ныне полную сумрака. Очаг почти совсем угас.

– Он не попросил позволения уйти, дедушка, – заметил он пронзительным голоском.

– Почему ты не задержал его? Пусть бы его высекли!

Ксар посмотрел на него. Его не удивило, что мальчик был здесь и слушал их разговор. Правда, его несколько удивила горячность Бэйна.

– Да, Бэйн? – сказал Ксар, ласково улыбаясь ему и протягивая руку, чтобы взъерошить его мягкие волосы. – Вот что, дитя, запомни: любовь сокрушает сердца. Ненависть закаляет их. А я хочу сломить Эпло, хочу заставить его раскаяться.

– Но Эпло же не любит тебя, дедушка! – воскликнул Бэйн, не понимая до конца. Он придвинулся к старику поближе, с обожанием глядя на него. – Только я люблю тебя! И я докажу! Я докажу!

– Докажешь, Бэйн? – Ксар одобрительно похлопал мальчика по плечу и ласково погладил.

Патринского мальчика за такую привязанность, тем более за ее выражение никогда не похвалили бы. Но Ксар привязался к человеческому ребенку. Владыка жил одиноко, и ему нравилось общество ребенка, нравилось учить его. Бэйн был смышленым, умным и невероятно искусным в магии ребенком – для менша, конечно. Кроме прочего, владыка Нексуса обнаружил, что довольно приятно, когда тебя обожают.

– Мы будем сегодня вечером изучать сартанские руны, дедушка? – нетерпеливо спросил Бэйн. – Я еще несколько выучил. И я могу заставить их работать. Я покажу тебе…

– Нет, дитя мое. – Ксар убрал руку с головы ребенка, высвободился из его крепких объятий. – Я устал. И я должен кое-что изучить прежде, чем отправлюсь на Абаррах. Пойди побегай, поиграй.

Мальчик был подавлен. Однако он молчал, усвоив, что с Ксаром спорить не только бесполезно, но и опасно. Всю жизнь он будет помнить, как, пытаясь настоять на своем, он бешено топал ногами по полу, задыхаясь от злости. С другими взрослыми эта уловка всегда проходила. Но не с владыкой Нексуса.

Наказание было быстрым и суровым.

До этого Бэйн никого из взрослых не уважал. Но с той поры он стал уважать Ксара. Он боялся его. И случилось так, что он полюбил Ксара со всей страстью и пылкостью своей натуры, что досталась ему от матери, но была испорчена его злобным отцом.

Ксар ушел в свою библиотеку. Туда Бэйну не разрешалось заходить. Мальчик вернулся в свою комнату и снова стал рисовать сартанские рунные структуры, которые он после утомительных и тяжелых трудов сумел-таки воспроизвести и заставить работать. Вдруг он замер. Ему пришла в голову мысль.

Он обдумал ее, чтобы увериться в том, что он нигде не сделал ошибки, – он был практичным ребенком и хорошо усвоил уроки повелителя о том, что каждое предприятие должно выполняться осторожно и предусмотрительно.