Хоббит - Толкин Джон Страница 11

Эльфы на деревьях смеялись и пели. Вы скажете, что это – чепуха, но им-то все равно: даже если вы им самим так скажете, они будут только больше смеяться и громче петь. Они же – эльфы!

Темнота сгущалась, но Бильбо видел отдельные мелькающие легкие фигурки. Эльфы ему нравились, хотя встречался он с ними редко и немножко их побаивался. А вот гномы с эльфами не дружат. Солидные гномы вроде Торина считают их глупыми (что само по себе очень глупо) и надоедливыми. Дело в том, что эльфы дразнятся и посмеиваются над гномами, особенно над их бородами.

– Ну и ну! – раздался голосок. – Только взгляните: хоббит Бильбо верхом на пони! Какая прелесть!

– Чудеса, да и только!..

Тут же зазвенела следующая песенка, такая же нелепая, как и предыдущая, которая только что была записана полностью. Наконец из-за куста вышел высокий эльф и поклонился Гэндальфу и Торину.

– Добро пожаловать к нам в Долину! – сказал он.

– Спасибо! – буркнул Торин, а Гэндальф, уже спрыгнувший с лошади, сразу оказался в гуще эльфов и весело с ними болтал.

– Вы зашли немного в сторону, – сказал высокий эльф. – Вам ведь надо в Последнее Убежище, а туда только одна дорога, через речку. Мы вам ее покажем. Вам лучше идти пешком, пока не перейдем мостик, потом опять сядете на пони. Я слышу запах костров, там только начали готовить ужин. Может быть, отдохнете немного у нас и попоем вместе?

Хоть Бильбо изрядно устал, он бы с удовольствием остался и послушал. Пение эльфов под звездами в июне – это прекрасно, если вы в таких вещах разбираетесь. И ему хотелось перекинуться парой слов с теми, кто, кажется, знал о нем все, хотя он их раньше не видел. Было бы интересно узнать их мнение о своем Приключении. Эльфы многое знают, у них всегда удивительные новости, и вести о людях им становятся известны быстрее, чем вода течет. Но гномы были настроены только на ужин, и чем скорее, тем лучше. Так что Отряд, не задерживаясь, отправился дальше.

Эльфы вывели их на хорошую тропу к берегу реки. Речка была быстрой и шумной, как всякая горная река летним вечером, когда весь день ярко светило солнце над вершинами и таял снег. Мостик был узкий, каменный, без перил, гномы по нему с трудом прошли, ведя пони в поводу друг за другом. Уже совсем стемнело, эльфы на берегу зажгли яркие фонарики и пели путникам веселые песенки, беззлобно поддразнивая их.

– Не мути бородой воду, отец! – кричали они Торину, который согнулся почти пополам, переходя мост. – Она у тебя и так длинная, без поливки растет!

– Смотрите, чтобы Бильбо все лепешки не съел! – дразнились они. – Он и так слишком толстый, в замочную скважину не пролезет!

– Тише, тише, Добрый Народ, и доброй ночи! – сказал Гэндальф, шедший последним. – В долинах есть уши, а у некоторых эльфов – слишком веселые языки! Доброй ночи!

Вот так понемногу Отряд добрался до Последнего Убежища, двери которого оказались гостеприимно распахнуты.

Странно, но обо всем хорошем, о приятно проведенных днях всегда рассказывается так быстро, что почти нечего слушать; а о неприятностях, о том, что вызывает дрожь и ужас, рассказы обычно выходят длинными и увлекательными. Путешественники долго пробыли в чудном Доме, не меньше двух недель, и покидали его неохотно.

Если бы речь шла только о нем, Бильбо с радостью остался бы здесь и никуда не поехал, пусть бы ему даже предложили перенестись в родную норку на крыльях мечты, без затруднений. Но рассказывать об их пребывании здесь, пожалуй, нечего.

Хозяином Дома был человек, Друг Эльфов, – один из тех, чьи предки упоминаются в странных легендах незапамятных времен – еще до войн эльфов и первых людей Севера со злыми гоблинами. Во время Путешествия Бильбо с гномами изредка попадались потомки тех эльфов и тех северных героев, и Элронд был их вождем.

Он был благороден и красив, как эльф, силен, как герой, мудр, как волшебник, трудолюбив и добр, как само лето. О нем сложено много рассказов, но для Бильбо и его спутников его Дом в те дни служил только Последним Убежищем, однако краткое пребывание там оказалось для них очень полезным, в чем вы сами убедитесь, если мы доберемся до конца этой истории.

О таком Доме путник может только мечтать. В нем можно поесть и поспать, поработать и подумать, услышать или рассказать интересную историю, спеть песню. В эту долину не заходило Зло. Если бы можно было пересказать вам хоть одну легенду или спеть песню, услышанную там! Отряд провел в Доме Элронда самые счастливые дни.

За это время путешественники, включая пони, отъелись и отдохнули. Их одежду починили. В них укрепилась надежда на успех и даже характеры улучшились. Дорожные мешки наполнились продуктами: легкими, чтобы можно было взять больше, и питательными, чтобы путники не ослабели, переходя горы. Точно накануне Дня Середины Лета они снова были готовы в путь. Им дали несколько добрых советов.

Элронд умел читать любые руны. В тот день он рассмотрел мечи, принесенные из логова троллей, и сказал:

– Это работа не троллей. Мечи старинные, они принадлежали западным Эльфам Высокого Рода, которые мне сродни. Очень старые мечи, их ковали в Гондолине для битв с гоблинами. Наверное, они стали добычей драконов или орков, ибо драконы и орки много столетий назад разрушили этот город. Меч Торина – это прославленный Оркрист, что на древнем языке Гондолина означает «Разитель Орков», а меч Гэндальфа – Гламдринг, в переводе – «Молот, сокрушающий Врага». Его когда-то носил сам Король Гондолина. Берегите это оружие!

Торин задумался над этими словами.

– Я буду носить этот меч с честью, – сказал он. – Да придется ему вскоре опять разить орков!

– В горах это может очень скоро произойти, – заметил Элронд. – Но покажите карту!

Он долго смотрел на нее и качал головой, ибо хотя не одобрял некоторые привычки гномов и их любовь к золоту, драконов он ненавидел за жестокость и коварство и с горечью вспомнил о гибели города Дейла и опаленных берегах светлой реки Руны, над которой раньше звенели веселые колокола.

В небе ярко светила молодая луна. Элронд поднял карту, и белый лунный свет прошел сквозь нее.

– Смотрите, – сказал он. – Здесь Лунные Знаки, рядом с обычными рунами про то, что «Дверь Горы пять локтей высотой и в нее входят трое в ряд».

– Что такое Лунные Знаки? – спросил хоббит. Он обожал карты и, как я уже вам говорил, любил руны и всякие буквы и таинственные письмена, хотя когда писал сам, то получалось что-то вроде паутины – очень тоненько и не всегда разборчиво.

– Лунные Знаки – это те же руны, но в обычное время невидимые. Они видны, только когда через них проходит лунный луч, а если они написаны совсем хитро, то этот луч должен светить от луны, находящейся в той же поре, как в ту ночь, когда их писали. Лунные Знаки изобрели гномы. Твои друзья могли бы рассказать, что их наносят серебряными перьями. Эти были начертаны в канун Середины Лета давным-давно, при свете молодого месяца.

– Что там написано? – спросили хором Гэндальф и Торин, несколько уязвленные тем, что не они, а Элронд обнаружил надпись, хотя на самом деле они и не смогли бы ничего увидеть при другой Луне.

«Стой за большим камнем, когда щелкнет дрозд, – прочитал Элронд, – и последний луч солнца, заходящего в день Дарина, укажет замочную скважину».

– Дарин, Дарин, – сказал Торин. – Я ведь его наследник, он был предком предков Гномов Длиннобородых, основателем нашего рода.

– Тогда что такое «День Дарина?» – спросил Элронд.

– Первый день Гномьего Нового Года, – ответил Торин. – Все его знают как первый день последнего осеннего полнолуния, между осенью и зимой. Тогда и луна и солнце стоят на небе вместе. Но сейчас трудно точно определить, когда это будет, так что вряд ли нам это поможет.

– Поживем – увидим, – сказал Гэндальф. – Больше там ничего не написано?

– Ничего, что можно было бы прочитать сегодня, при этой Луне, – ответил Элронд и отдал карту Торину.