Душа Бога. Том 2 - Перумов Ник Страница 11

Оказался он низеньким старичком в больших очках, выточенных из горного хрусталя, с внушительным носом и кустистыми бровями. Молоденькая служанка, отпершая Аратарну, при одном взгляде на гостя ойкнула и кинулась прочь, Фейферс же только разинул рот и слушал странного пришельца, даже не предложив тому сесть – не от невежливости, а совершенно растерявшись.

– Ну да, да, сударь мой Аратарн… я и есть тот самый лекарь, прозываемый самым искусным в богами хранимом Галене. Но, помилуйте, ради Хедина Милостивца и Ракота Заступника, зачем вам врачеватель? В вас самих – море, нет, целый океан силы. Признаюсь, никогда в жизни не видывал ничего подобного!.. Разве что мальчишкой совсем, когда Орда Эльфран штурмовать пыталась… К чему вам лекарь, честное слово?

– К тому. – Не дождавшись приглашения, Аратарн сам уселся к столу, и маг, опомнившись, забормотал витиеватые извинения. Хорошенькая служанка помчалась накрывать угощение – однако на её недвусмысленные взгляды Аратарн даже и не подумал отвечать. – К тому, любезный мэтр Фейферс, что сила моя и искусство – не против недугов. Я не знаю ни подходящих чар, ни соответствующих методов. Слышал, что колдовство тут идёт рука об руку с алхимией, а в последней я и вовсе ничего не смыслю. Никогда ей не учился.

– Превеликие силы, – всплеснул руками старичок, – не желаете ли сделаться тогда моим учеником, сударь?

– В другое время наверняка пожелал бы, мэтр, – вежливо ответил гость. – Но мне нужно излечить мать. Она далеко, на хуторе в Лесном Пределе, дорога туда не слишком легка, но я смогу вознаградить вас достойно, мэтр.

Застучали золотые монеты, и глаза достопочтенного мэтра Фейферса широко раскрылись.

– Что ж… что ж… помочь страждущему – наш первейший долг. Но какой же недуг поразил вашу достойную матушку?

Аратарн, как мог, описал увиденное. Фейферс слушал, качал головой, тряся бородкой.

– Сударь мой Аратарн. Поверьте старому чародею – вы бы справились куда лучше меня. Быть может, это и окажется наилучшим выходом – я вас направлю, а вы сами наложите чары.

– Мэтр, вам виднее, – поклонился гость.

– Что ж, тогда решено, – хлопнул себя по костлявым коленкам хозяин. – Дайте мне один день на сборы, и я весь ваш.

Лидаэль ждала. Однако день догорел, обернулся ночью, а отец не появлялся. Конечно, летать он как будто бы ещё не научился, но…

Тишина и неподвижность становились невыносимы. Накинув плащ, подпоясавшись лёгким мечом и взяв факел, Лидаэль решительно отодвинула засов на входной двери.

Прохлада и темнота. Перекликается где-то неподалёку вечерняя стража; торопятся к весёлому кварталу нетерпеливые гуляки; несколько вышедших на добычу воришек приветствуют Лидаэль почтительными поклонами – их Гильдии пришлось преподать пару-тройку чувствительных уроков, но зато теперь все они очень хорошо знали дочь Снежного Мага.

Ноги сами вынесли её на набережную. Короли Галена, разбогатев, вкладывали средства в украшение своего города – и не так давно берега оделись камнем.

Здесь горели настоящие костры в железных жаровнях, здесь допоздна прогуливалась чистая публика, здесь постоянно фланировала королевская стража в начищенных кирасах с длинными алебардами; а внизу, сжатая гранитными тисками, беззвучно катила тёмные воды широкая медленная река.

Кто-то широко шагал напересечку праздной толпе, кто-то…

– Аратарн! – сорвалось с её губ даже прежде, чем она успела подумать, стоит ли окликать его. – Аратарн!..

Он обернулся мгновенно, мягко, нечеловечески быстро. Лидаэль так и замерла, где стояла, хлопая глазами, словно какая-нибудь скотница при виде великолепного барона.

Аратарн не изменился. Ни на йоту. Время летело над ним, не задевая.

И навстречу Лидаэли он кинулся всё тем же стремительным, зверино-гибким движением.

«Это судьба», – подумал он, обнимая её.

«Это судьба», – подумала она, обнимая его.

И объятие вышло у них совершенно естественно, без всякой задней мысли, словно так и только так надлежало им встретиться.

«Не изменилась. Ничуть!..»

«Не изменился. Ничуть!..»

– Что ты де…

– Нет, что ты де…

– Рассказывай!

– Рассказывай!

Они говорили разом. И не разнимали рук.

– Судьба, Лидаэль…

– Судьба, – согласилась она. Зажмурилась – в памяти вставала их первая встреча, Орда и кровавая схватка. Отец вспоминал об Аратарне – и вот он, пожалуйста.

Так не бывает. И от таких знаков судьбы отмахиваться нельзя.

– Где здесь можно поговорить? – он озирался.

– Сюда…

…Таверна «Золотой голубь» была особой, «только для своих», привилегированной. Здесь собирались нобили Галена и окрестностей, шла крупная игра в тавлеи, все знали всех.

Чародейку Лидаэль, чьих милостей безуспешно домогались многие и многие, здесь, само собой, знали тоже. На Аратарна косились – уж слишком он выделялся.

…Подали подогретое вино со специями, только что выловленную кальмарью молодь с вертела, дорогущие фрукты из Южного Хьёрварда, сохранённые свежими посредством магии.

Лидаэль и Аратарн посмотрели друг другу в глаза.

– Как же так… – выдохнула наконец Лидаэль. – Я думала… ты давно исчез…

– Я искал отца, – просто сказал Аратарн. – Пытался разгадать его тайну, да только ничего не вышло. Столько лет… и всё напрасно. Мать вот… состарилась совсем. Помирает теперь.

– А почему же ты здесь?

– Лекаря искал, – отвернулся Аратарн. – Тварь в ней, чёрная, изнутри гложет. Я не целитель. В сон вот погрузить сумел, а тварь изгнать – нет…

– В сон погрузил?

Аратарн кивнул.

– Мать спать будет, покуда не вернусь с лекарем. Вот, нашёл тут одного, Фейферс именем.

– Лекарь знающий, – кивнула Лидаэль, и собственный голос показался ей донельзя фальшивым, словно они с Аратарном ходят вокруг да около холодной горной реки, а надо не ходить, надо – в неё с разбегу, только так на другую сторону переберёшься.

Молчание.

– А ты?

– А я… а мы… – И тут, словно прорвало плотину, она заговорила, быстро, лихорадочно: об Ушедшей Вниз матери, об отце, о том, как она собирала заклятия, необходимые для спасения, и как сам Горджелин Равнодушный воззвал к ней буквально только что – упомянув и Аратарна! – и что он намеревается явиться сюда.

Сын Губителя слушал, и губы его стянулись в тонкую бледную линию, взгляд отяжелел.

– Не нравится мне всё это…

– И мне не нравится, – призналась Лидаэль. – Я была очень, очень зла на него. А теперь… даже не знаю. Если все эти годы он искал способ спасти маму…

– Может быть. Впрочем, ты уже скоро узнаешь.

– Ты? А… а ты?

– А что я? – пожал плечами Аратарн. – Мне двигаться надо обратно, на север. Мать лечить. Сон её, конечно, и глубок, и крепок, но лучше с лечением не тянуть. Не прощу себе, если опоздаю. Видишь, как получается – и ты, и я матерей выручаем, – он бледно улыбнулся.

– Да, – понурилась Лидаэль. – Да, конечно.

– А чего ты? – удивился её собеседник. – Думаешь, нам вместе бы надо было б?

Вот оно. Слово сказано, то самое, заветное – «вместе».

– Отец говорил… – пролепетала Лидаэль.

– Отец… а ты сама?

– Я… я… – Она мучительно краснела. Да что ж это такое, сколько воды утекло, как они расстались, – а словно вчера это было!

Они замолчали – а потом оба дружно вздрогнули: где-то совсем рядом колыхнулась сила. Им, прошедшим огонь и воду, теперь было это хорошо знакомо, чувствительность к магии за годы развилась очень сильно.

Аратарн вскочил первым, Лидаэль только начала подниматься, но в этот миг дверь «Золотого голубя» распахнулась, и на порог ступил Горджелин Равнодушный, Снежный Маг, собственной персоной.

Сперва могло показаться, что, как и Лидаэль с Аратарном, он не изменился.

Всё те же белые волосы, тонкогубый надменный рот, острый подбородок, идеально прямой нос. Глаза, что будто бы могли менять свой цвет.

Однако на плечах мага – не роскошный соболиный плащ, а нечто тёмное и грубое. И вся одежда его говорила не о богатстве, не о роскоши – но о том, что предстоит долгая и трудная дорога. Высокие сапоги со шнуровкой, просторные порты, широкий гномий пояс с пристёгнутыми сумками, куртка из грубой, но прочной кожи.