Мэгги Стивотер - Похитители грёз Страница 11

— Мне плевать, ясновидящая я или нет. — Что было отчасти правдой. Блу не завидовала экстасенсорным способностям Орлы. Она не завидовала её способности быть разной, даже не прикладывая усилий. В то время как Блу приходилось стараться. Очень.

Еще один взмах телефоном.

— Не лги мне, Блу. Я могу читать твои мысли.

— Не можешь, — лаконично ответила Блу, соскребая свой бумажник на кнопке со стойки. Только то, что она не была экстрасенсом, не означало, что она была невежественна в самом процессе. Она глянула на часы духовки. Почти поздно. Практически поздно. Прямо вовремя. — В отличие от других людей, мое чувство собственного достоинства не привязано к моей профессии.

— Оооооо, — прокричала Орла, помчавшись по коридору, подобно аисту. Она променяла свой генриеттовский акцент на славную противную версию старого юга. — Кто-то слишком много зависает с Ричардом Кэмпбэллом Гэнси Третьим. «Мое чувство собственного достоинства не привязано к моей профессии». — Последняя фраза была сказана с наиболее преувеличенным представлением акцента Гэнси. Её голос прозвучал подобно пьяному Роберту Э. Ли[5].

Блу потянулась к двери позади Орлы.

— Это из-за того, что я назвала тебя телефонной шлюшкой? Я не заберу слов назад. Никому не нужно слышать их будущее таким голосом. Мам, заставь Орлу отойти. Мне нужно идти.

Мора, сидевшая как на насесте в читальне, подняла взгляд. Она была более высокой версией своей дочери, черты её лица казались удивленными, в то время как у Блу те были полны энтузиазма.

— Ты идешь в Нино? Подойди и возьми карту.

Несмотря на то, что она опаздывала, Блу была не в состоянии сопротивляться. На это потребуется всего лишь мгновение. С самого детства она любила ритуал «одной карты». В отличие от сложных кельтских перекрестных карт таро, которые её мать обычно раскладывала для своих клиентов, чтение единственной карты для Блу было игривым, приятным и кратким. Это было скорее не предсказанием, а тридцать второй сказкой на ночь, в которой Блу всегда была героем.

Блу присоединилась к матери, заостренное отражение размыто виднелось в тусклой поверхности столешницы. Не отрывая взгляда от своих карт, Мора ласково встряхнула руку Блу и перевернула случайную карту.

— Ах, вот ты где.

Это был «паж с кубками», карта, которая, по словам Моры, напоминала ей Блу. На этой карте был изображен румяный юнец, держащий кубок, утыканный драгоценными камнями. Чаши олицетворяли собой отношения (любовь и дружбу), и карта означала новизну и зарождающиеся возможности. Эта сказка на ночь была той самой, которую Блу слышала уже слишком много раз. И она уже заранее знала, что её мама скажет дальше: «Только взгляните на весь тот потенциал, что здесь есть!»

Блу перебила ее.

— Когда потенциал станет чем-то реальным?

— Ах, Блу.

— Не надо мне тут «ах, Блу». — Блу выпустила руку матери. — Я только хочу знать, когда все перестанет быть потенциальным и станет чем-то большим.

Мора живо вернула карту в колоду.

— Ты хочешь ответ, который тебе понравится, или настоящий?

Блу фыркнула. Был только один ответ, который она хотела.

— Может, ты уже нечто большее. Ты делаешь других экстрасенсов такими сильными, просто находясь рядом. Возможно, потенциал, который ты пробуждаешь в других людях, и есть твое нечто большее.

Блу всю жизнь знала, что была редкостью. И хорошо быть полезной. Но недостаточно. Ее душа думала, что это не есть нечто большее.

Очень прохладно она сказала:

— Я не собираюсь быть второй скрипкой.

В коридоре Орла повторила с южной сладостью Гэнси:

— «Я не собираюсь быть второй скрипкой». Тогда тебе стоит перестать тусоваться с миллионерами.

Мора выдала сварливое «тссс» между зубами.

— Орла, тебе разве не надо сделать звонок?

— Не имеет значения. Я на работу, — произнесла Блу, стараясь удержать слова Орлы в стороне. Но правдой было то, что она выглядела более холодной в школе, чем в окружении экстрасенсов или богатеньких мальчиков.

«Нет, — думала она. — Нет, это не о том. Это про то, что я делаю, не про что, что я собой представляю».

Все же это ощущалось слабостью. Было намного легче, когда Адам, наибеднейший из компании, казался таким же, как и она. Теперь она чувствовала, что ей надо кое-что доказать. Остальные были Силой команды, а она была Изобретательностью команды или чем-то в этом роде.

Ее мама махнула на прощание картой.

— Пока. Ты будешь дома к ужину? Я готовлю кризис среднего возраста.

— О, — произнесла Блу. — Думаю, у меня будет кусочек. Если ты уже его готовишь.

Когда Блу пришла в Нино, она обнаружила, что Гэнси, Адам, Ноа и Ронан уже присвоили один из больших столиков в глубине. Так как она не смогла прийти к ним, они принесли обсуждения Глендовера к ней.

«Ха! — подумала она. — Вот тебе, Орла!»

Адам и Гэнси расположились на поломанном оранжевом диване вдоль стены. Ноа и Ронан сидели на стульях напротив. В качестве гвоздя программы деревянная коробка покоилась в центре стола, сопровождаемая нависшим зеленым светом. Ее окружал батальон словарей иностранных языков.

С усилием Блу сравнила ее нынешнее видение парней с первым разом, когда она их примеила. Тогда они были не только незнакомцами, они были врагами. Было трудно помнить, как смотреть на них таким образом. Чем бы ни был ее личностный кризис, он, казалось, жил дома, а не с парнями.

Она бы это не предсказала.

Блу принесла на стол кувшин с холодным чаем.

— Что это?

— Джейн! — радостно воскликнул Гэнси.

Адам сказал:

— Это гений в коробке.

— Он сделает твою домашнюю работу, — добавил Ноа.

— И будет встречаться с твоей девушкой, — закончил Ронан.

Блу нахмурилась.

— Вы все пьяные?

Они проигнорировали ее вопрос и, вместо этого, взволнованно продемонстрировали причину — деревянную коробку. Она была удивлена меньше других людей, которые бы обнаружили, что это магическая коробка-переводчик. Она больше была удивлена, увидев, что парни преднамеренно захватили с собой словари.

— Мы хотели узнать, всегда ли она права, — объяснил Гэнси. — И кажется, всегда.

— Держитесь, — ответила Блу.

Она оставила парней, чтобы взять заказ на напитки от пары за четырнадцатым столиком. Оба хотели холодный чай. Нино был несправедливо знаменит своим холодным чаем, была даже вывеска на окне, которая гласила, что здесь он самый вкусный в Генриетте. Несмотря на этот факт, Блу могла засвидетельствовать, процесс приготовления чая был абсолютно обыкновенным. Она решила, что воронята, должно быть, легкая добыча для пропаганды.