Сергей Шведов - Шатун Страница 11

– Расстарался, Лепок, – похвалил человека Торуса. – Коли и коней наших не обидишь, то быть тебе обласканным не только князем Всеволодом, но и мною.

– Ловлю тебя на слове, боготур, – отозвался от очага тивун. – Подарок от тебя с первой же добычи.

Расторопство Лепка смехом одобрили и боготуры, и бояре, а Торусе деваться некуда – надо дарить, коли напросился.

– Отчего же только Лепку подарок? – подала голос от очага раскрасневшаяся женка. – Неужели мы даром в этом глухом углу ноги бьем?

Стряпуха была ничего себе: и в теле, и ликом приятна, да и годами не старее Торусы. Потому боготур, оскалив зубы в улыбке, подмигнул ей озорным глазом.

– Женкам только за отбитые ноги подарков не дарят. Тут иную службу надо справлять.

– Ишь прыткий какой! – притворно обиделась стряпуха. – Если каждому служить, так изотрут начисто.

– А зачем же каждому? – удивился Торуса. – Ужель меня одного тебе будет мало?

Смех смехом, но дело свое стряпухи знали. Бояре и боготуры отдали должное приготовленному со старанием ужину. Ни вина, ни меда на столе не было, дело предстояло нешуточное, и вершить его следовало на трезвую голову.

– А чей это городец? – спросил у своего соседа боготура Брайко боярин Забота, самый степенный из присланных князем Яромиром Даджбоговых ближников. – И почему брошен?

Боготуры с боярами сидели за столом вперемешку, в знак доверия друг к другу, но беседа завязывалась с трудом. Люди собрались между собой незнакомые, а потому и слова, да еще на трезвую голову, неохотно шли с языка.

Боготур Брайко на плечистого соседа покосился дружелюбно, но с ответом затруднился, лишь руками развел, едва не смахнув при этом на колени сидевшего ошуюю боярина Ратибора чашку с дымящимся варевом. Чашку удержал Торуса, так что все обошлось без ущерба для боярских ног.

– Этот городец построен был в давние времена, – вмешался в разговор юркий Лепок, – а разрушен лет, может, пятьдесят назад. Владел им человек по имени Листяна, а по прозвищу Колдун. Всю округу Листяна Колдун держал в страхе. Были слухи, что и над бесами он властвовал, и над иной темной силой. На славянских богов восстал Листяна. За что и сражен был молнией Перуна прямо в своем логове. А всех его служек подрали «белые волки». Они разрушили этот городец и запретили людям селиться в его окрестностях. А Листяна, сказывают, после удара молнии черен стал, как сажа из этого очага, и в великих мучениях ушел из этого мира в Страну Забвения.

– Место выбрали, однако, – хмыкнул Ратибор, – тут нечистых, наверное, немерено.

– Если в этот городец попала стрела Перуна, то всех нечистых отсюда божественным огнем выжгло, – сказал Драгутин. – Так что чище этого места в округе нет. Да и не страшна нечисть ближникам славянских богов.

– О встрече в этом городце боготур Вузлев с «белым волком» Божибором договорились, – пояснил Лепок. – А мое дело маленькое, что скажут, то исполняю.

– Хорошо исполняешь, – сказал Драгутин и бросил на стол четыре гривны серебром. – Это тебе и стряпухам за труды, а нам на удачу в благом деле.

Лепок от такой щедрости потерял дар речи, а стоявшие у очага стряпухи слабо охнули. Стряпухи столько серебра отродясь в руках не держали, а Лепок если и держал, то только перед тем, как в княжью сокровищницу ссыпать.

– Многие лета тебе, боярин Драгутин, – сломался в поклоне приказный. – Щедрая душа славянским богам в радость.

– Стряпух не обидь. Одна гривна тебе, три женкам.

Если Лепка такой расклад разочаровал, то виду он не подал, а расплылся в благодарной улыбке.

На ночлег бояре и боготуры размещались прямо здесь же, на лавках. Гридня была просторная и вполне могла вместить добрую сотню человек. Видимо, под рукой Листяны Колдуна ходила большая дружина. И человеком он, судя по всему, был небедным, немало, вероятно, после себя нажитков оставил.

– А что, о сокровищах Листяны слухов не было? – полюбопытствовал Ратибор. Среди бояр князя Яромира славился он страстью к разным бывальщинам и сказкам. Готов был слушать их с утра до вечера. Приучили мамки да няньки в детстве, да так сильно, что и к двадцати годам не отвык.

– Слухами земля полнится, – протянул Лепок. – Листяну ведь не зря Колдуном звали. Говорят, он был связан с самыми злыми духами в Стране Забвения. А на схрон с сокровищами он такое заклятие наложил, что даже волхвам оно оказалось не под силу.

– Много, выходит, серебра и злата нахапал, – вздохнул завистливо Забота, да так вздохнул, что под его телом жалобно заскулила дубовая лавка. Дороден был Забота, не всякий конь мог его на себе нести, но и силой славянские боги боярина не обидели, и коли он в раж входил, то ударом секиры разваливал человека надвое, и бронь ему в этом не была помехой.

– Листяна ведь не только в округе грабил, – продолжал польщенный вниманием бояр и боготуров Лепок, – но вместе с дружиной хаживал на ладье в чужие земли. И всегда удачно. Слово он знал. И это Слово он спрятал в схроне вместе с золотом и серебром.

– Слово, наверное, от нечистых?

– А вот и нет. Это Слово пришло от добрых духов, которые пребывают в дружбе со славянскими богами. Писано это Слово знаками на холсте, и тот, кто холстом владеет, держит за хвост жар-птицу удачи.

– Зачем же он с нечистью связался, если у него была в руках жар-птица? – удивился Забота.

– С нечистью он связался еще до того, как свиток со знаками попал ему в руки. Может, затем и связался, чтобы Слово добыть.

– А откуда ты, Лепок, знаешь про этот схрон и Слово? – спросил Торуса. – Ты у нас вроде не волхв и не колдун.

– Так ведь слухами земля полнится, а я меж людей живу. То один словечко обронит, то другой. А Листянин схрон многие искали, да все без толку. Абы кому он не дастся.

– Спать, – распорядился Драгутин. – Всех сказок не переслушаешь. От бояр на стражу боярин Воислав пойдет, а сменой ему будет боярин Володарь.

– От боготуров пойдет Торуса, – подал свой голос Скора, – а сменой ему будет боготур Соколик.

Ратибор и Торуса без споров поднялись с лавок. Да и какие могут быть споры, коли в деле мужи, а не на веселой пирушке. Бронь на плечи боготур и боярин натягивать не стали, но вдобавок к мечам прихватили еще и луки.

Торусе рассказ Лепка про Листяну Колдуна запал в душу. Вот бы добыть это Слово вместе с золотом и серебром. Тогда прямая дорога откроется боготуру в князья большого града. По крови Торуса принадлежал к давним ближникам бога Велеса. Из колена в колено его предки шли в боготуры и ведуны. Один из щуров Торусы был кудесником Скотьего бога. Было это еще в те времена, когда славяне кочевали по степи. Тогда никому в голову не приходило оспаривать место Велеса во главе славянских племен. А ныне и Перун-бог в верховники мстит, и Даджбог тоже. И у того и у другого печальников среди славянских родов много, но Велес все равно старше всех и первенство его неоспоримо.