Джонатан Страуд - Последняя осада Страница 11

И обомлела от ужаса.

Вдоль замковой стены, прямо навстречу ей, шел мистер Гаррис. Он был еще у дальнего конца, у противоположной башни, и явно только что вышел из-за угла. В данный момент он сердито обводил взглядом Замковое поле в поисках незваных гостей. Как раз когда Эмили его увидела, он остановился, приложил ладонь к глазам козырьком и принялся всматриваться в дальнюю изгородь. Эмили очень повезло: если бы он смотрел прямо перед собой, он бы ее точно заметил.

Девочка поспешно спряталась за угол. У нее кровь застыла в жилах.

Она помчалась обратно.

– Он идет! – шепотом верещала она.

К ужасу Эмили, оказалось, что Маркус ничуть не выше, чем был до того, как она отошла. Казалось, он примерз к месту, не в силах ни подняться, ни спуститься.

– Гаррис! Гаррис идет!

Маркус отчаянно булькнул горлом, а Саймон наверху ударил кулаком по корявой кладке.

– Быстрей, Маркус! Залезай сюда, живо! Гаррис идет!

Маркус снова булькнул.

– Не могу… Я застрял!

– Надо, Маркус! А то все попадемся!

– О господи!

Руки у Маркуса дрожали от напряжения, он еле держался. Он оторвал нижнюю руку от веревки и перехватился поверх другой руки. Потом сделал то же самое другой рукой. Нельзя сказать, чтобы от этого он сильно продвинулся. Лицо у него искривилось, ноги шаркали по стенке. Саймон высунулся из дыры, протянул руку.

– Давай, давай! Еще чуть-чуть, и я до тебя дотянусь! Где он? – спросил Саймон у Эмили.

– У дальней башни! Сейчас он остановился, но через минуту будет тут!

Девочка окаменела от ужаса, не в силах решить, убежать или все-таки попытаться залезть. В белом поле и спрятаться-то было негде. Может, во рву? Но тогда получается, она бросит Маркуса и Саймона одних! Она смотрела то на болтающегося наверху Маркуса, то на угловую башню. Вот-вот появится Гаррис!

– Ну же, Маркус!

Его ноги лихорадочно молотили по стенке, как будто он пытался взбежать наверх. Эмили слышала, как Саймон то подгоняет Маркуса, то бранится вполголоса. Он протягивал Маркусу руку. Маркус раскачивался взад-вперед, однако все же дюйм за дюймом полз наверх.

Нет, он не долезет. А даже если и долезет, ей никогда не успеть вовремя забраться следом за ним. Эмили вспомнила свои попытки забраться по канату в школьном спортзале: боль в руках, водянистую слабость мышц… Нет, это безнадежно.

Саймон уже наполовину высунулся из пролома. Не падал он только благодаря тому, что цеплялся ногами за нижний из двух железных прутьев, которыми был огорожен пролом. Его растопыренные пальцы висели в воздухе чуть выше болтающейся головы Маркуса.

– Давай руку! – шипел он сквозь стиснутые зубы. – Я тебя вытащу!

Маркус совершил титаническое усилие: уперся ногой в стену, перехватил веревку, напрягся – и заметно поднялся вверх по веревке. Потом поднял вторую руку, махнул ею – и Саймон тотчас же стиснул ее так крепко, что Маркус вскрикнул от боли. Саймон немедленно принялся втягиваться назад в пролом, помогая себе свободной рукой. По мере того как Саймон отодвигался назад, Маркус, казалось, возносился наверх, как будто сам по себе. Пара секунд – и он был уже в проломе. Его зад и ноги на миг зависли в воздухе, потом из пролома появилась рука, ухватила его сзади за ремень и втащила внутрь. Раздался приглушенный вопль.

Эмили уже лезла по веревке. Не успел Маркус исчезнуть в дыре, как она схватилась за веревку и принялась карабкаться наверх, отчаянно перехватываясь руками, забыв о своих сомнениях, о скользящих ногах, о боли в мышцах. Ее взгляд был прикован к каменной кладке прямо перед глазами, однако девочка чувствовала, как много еще осталось лезть и как опасно близка угловая башня. Как все тихо! Ни Маркус, ни Саймон не издавали ни звука. Только ботинки шаркают по камню, да кровь стучит в ушах.

Рука за рукой. Шаг за шагом. Вот уже показался верх контрфорса. Здесь опора была лучше – Эмили могла отталкиваться ногами и идти наверх, как по лестнице. Мышцы в плечах трещали, было такое ощущение, словно они вот-вот порвутся. Девочка постаралась прогнать воспоминания о многочисленных неудачных попытках забраться по канату.

Она мысленно видела, как приближается Гаррис. Наверно, он уже совсем близко. Шаг за шагом… Ноги-ходули меряют поле… Шея вытянута вперед… Глаза широко раскрыты… Он подходит все ближе… Стервятник у угловой башни.

Он услышит, как ее ноги скребут по камням, услышит, как шуршит по стене веревка. Он бросится вперед, растопырив руки, обогнет угол, схватится за веревку, стряхнет ее, и она упадет.

Рука за рукой, рука за рукой…

Внезапно ее ухватили за капюшон и потащили куда-то наверх. Молния куртки впилась ей в подбородок. Две руки ухватили ее, проволокли по корявому камню и уронили на каменный пол. Девочка перекувырнулась и растянулась на спине.

– Быстрей, быстрей! – шепот.

Сверху на нее падали бесконечные витки веревки. Четыре руки дернули еще разок, и мимо просвистел свободный конец веревки, глухо ударившись по дороге обо что-то металлическое. Саймон с Маркусом плюхнулись на пол рядом с ней, оба бледные, с вытаращенными глазами.

И все застыли, не дыша.

В тишине послышался скрип снега под ногами.

Шаги затихли.

Ребята не смотрели друг на друга. Эмили уставилась на царапинки на носках своих кожаных ботинок. На левом ботинке царапинок было пять – три длинные, две маленькие.

Она услышала, как Маркус тихонько всхлипнул.

Шаги раздались снова. Ребята напряженно прислушивались, как человек прошел мимо, вдоль стены… и наконец удалился.

Никто не двигался. Все молчали.

Глава 4

– Ты молодчина, Эмили.

Она села и уставилась на Саймона.

– Никогда еще не видел, чтобы кто-то лез так проворно. Ты забралась быстрее меня!

– Это все от страха.

Все тело у нее онемело. Болел каждый мускул.

– Это ты меня втащил? – спросила она.

– Я. Маркус втягивал веревку.

– Здорово. Здорово, Маркус. Значит, у нас все-таки все получилось!

– В последний момент успели. Он вырулил из-за угла, я едва успел пригнуться. Он мог бы заметить веревку прежде, чем мы ее втащили, если бы поднял голову.

– Но все же не заметил!

– Не заметил.

Саймон привалился спиной ко внутренней стороне стены.

– Ты тоже молодец, Маркус, – добавил он. Маркус сидел напротив, зажатый между Саймоном и Эмили, прислонясь к металлическому ограждению. Он был очень бледен, только на щеках горели два красных пятна. Его грудь судорожно поднималась и опадала.

– Вам не обязательно меня утешать, – буркнул он. – Я знаю, что был дерьмом.

– Ты все-таки долез, – сказала Эмили. – Это главное.

– Я сдох. У меня такое ощущение, словно у меня сейчас сердце разорвется.