Светлана Жданова - Лисавета - Лисий хвост или По наглой рыжей моське!! Страница 11

   Но там нет другого напоминания о предательстве, кроме меня самой.

Глава 2 А ну ка девочки!

(глава будет сильно правиться, так что пока здесь куча багов и блошек)))

Страшнее бабы, зверя нет!

(народная мудрость)

   Свалилась со стены я крайне... удачно! Просто удивительно, с моим то везением.

   Кажется, даже ничего не сломала... кроме лапки одной. Громко взвизгнув, я едва сдержалась, что бы ни расплакаться. А за место этого обматерила всех и вся по черному. При том по сильно черному. У маркграфа один полукровка работает на кузнице... черненький что наш негр. Вот у него то я и нахваталась.

   Все тело болело так, словно я только что не из замка сбежала, а из мясорубки вылезла. По ходу дела кроме поломанной лапы, у меня в наличии вывернутые крылья, и напрочь ушибленная голова... потому как перекидываться в человеческое тело лисье отказалось напрочь! Так что пришлось мне ковылять на трех лапах, унося свой многострадальный хвост как можно дальше. Не дайте боги, еще погоню за мной устроят.

   Последующие часы помню плохо. Только постоянную боль во всем теле. Когда силы совсем оставили меня, то я просто упала на краю полянки, в тени куста...

   В себя меня привело какое-то кряхтение, и тихая ругань. А еще то что мне стало гораздо больнее. Беззвучно оскалившись, приоткрыла один глаз. Что бы тут же зажмуриться. Хотя, подозреваю что девица, пытавшаяся поднять меня, этого даже и не заметила.

   Еще бы! Весила я хоть не так много для зверя таких размеров (при том подозреваю что половина веса ушла на шкуру и хвост), но вместе с крыльями получалось весьма не хило. Я припомнила как с криком "хеть" поднимала своего семикилограммового котика и едва сдержала ухмылку. Ню-ню.

   Видно почуяв мои злорадные мысли, девица как-то неудачно перехватила меня, отчего в глазах потемнело, и я опять провалилась в болезненную пелену.

   В следующий раз очнулась уже в небольшом, теплом доме. Кто-то носился по комнате, жутко топая по досчатому полу. Судя по недовольному, чуть напуганному бормотанию, это та же дивчина, что и приперла меня сюда.

   - Тоже мне, Золушка нашлась! - фыркнула она, рассматривая свою перемазанную мордашку в зеркале.

   Я хихикнула - похоже!

   Ни на что больше сил решительно не хватало. Так что я с чисто совестью (ну ладно, с ее остатками), провалилась в спасительную тьму, сквозь которую доносились лишь отголоски боли.

   Наверно самое странное ощущение для человека, это когда его дергают за хвост. При том что у его у человека отродясь не было (только если ты не мутант или попаданка). Когда подобное "повезло" узнать и мне, в первый момент в адрес неких ушастиков полетело несколько фраз на русском и могучем, а уж потом я прислушалась к своему организму и ощущением которые вызывало у меня дерганье отсутствующего ранее. В целях эксперимента даже пришлось заставлять ошарашенного Рейвара повторить. Не то что я извращенка какая, но больно любопытно. Ощущения напоминают дерганье за ногу, только... проходящее через все тело, все же хвост это продолжение позвоночника.

   Но вот дерганье за крылья уже не заказывали!

   И нечего так обиженно сверкать на меня глазками. Дергают тут, понимаете ли. Чуть все перья не выдернула вместе с костями.

   Нет, я конечно понимаю что мне сустав вправляли, но больно ведь!

   Так что покусание конечностей лекарки, считаю частично обоснованными. Хотя мне стыдно... наверное.

   - Ну вот что, подруга, мне и самой не нравится причинять тебе боль. Лекарств, чтобы облегчить твое состояние у меня нет, а тебе надо второе крыло вправлять. - Я - извращенка... Она - садистка! - Так что терпи, если хочешь вылечиться! - Сунув мне под нос какую-то палку, она стараясь быть строже, сказала: - Когда будет больно, сожми зубы.

   Ну что ж, лучше палка. Чем нестерильные руки!

   У-у, точно садистка! Больно то как!

   Палка во рту, превратилась в мелкое крошево.

   Пока девица отворачивалась, сплюнула щепки на пол, за лавку. А то еще убирать заставят. А я неможная, мне низяяя!

   По всем ранкам и ссадинам разлилась приятная прохлада. Крылья же вообще потеряли чувствительность, словно от анестезии. Хорошо то как! Вся прелесть жизни становится понятна, только когда отходит боль.

   Лежу, на кота нахохлившегося жмурюсь. В гляделки играем. А чего он за мной зараза усатая, следит. По хозяйски так. Я конечно котов люблю, особенно наглых, но у этого явно вредность на морде написана. И жгучая обида на мою рыжую моську.

   Только... дует здесь чего-то. А я мерзлявая. Анестезия это конечно хорошо, но как то больно прохладно. А от печки жар идет... м-м!

   Воспользовавшись уходом лекарки, осторожно спустилась и поковыляла до печки. Невольно взвизгнула, когда нечаянно наступила на больную лапку. Но жар боли тут же залил спасительный холод. Взобралась на лавку, стоящую как раз у теплого бока печки. Хорошо!!!

   На вытянувшееся лицо лекарки, я ответила истинным пофигизмом. Я больная, мне можно. Постояв немного в задумчивости, она наконец занялась лисеугодным делом - загремела кастрюльками. Поесть я никогда не откажусь. А если вспомнить то последний раз я ела... э-э, сейчас кажется вечер, значит уже вторые сутки пошли. Проголодалась уже.

   От приятных мыслей о наваристом бульоне и картошечки с солеными огурчиками, а может даже с кусочками свойской колбаски, или салом... в общем меня оторвал стук в дверь.

   Подпрыгнув от страха, я покрепче прижалась к жарком боку печи. Страшно то как! Могу поклясться - никого знакомого за дверью нет, но практика показала - знакомые могут оказаться даже более жестоки. Во всяком случае, от предательства любая боль усиливается многократно.

   От ужаса, я даже не сразу заметила, как в домик вошел мальчишка. Услышала только:

   - Там пироги. С курятиной.

   Все! Белый свет померк, и внимание сосредоточилось на корзине, из которой доносились такие запахи! Моя лисья натура требовала немедленно проверить настолько ли вкусно угощение, насколько у меня слюны выделилось.

   Высокая темноволосая лекарка поставила корзину на стол, а сама скрылась за дверью вместе с ребенком. Несколько минут я лежала неподвижно, боясь выдать себя. В животе призывно заурчало. Но окончательно я сдалась, только когда с печки спрыгнул черно-белый кот, и вольным шагом направился к желанной добыче.

   Тяфкнув на него, я кое-как слезла с лавки. Кот еще пытался показывать клыки и распушать усы и хвост, да только прекрасно понимал расклад - даже раненой, я была раз в десять его больше.