Николай Воронков - Хочу остаться собой Страница 11

– Песня одного из легионов великой империи, с которой они шли в бой, – как настоящий конферансье, объявил я.

Песня была достаточно простая, главное было – передать настроение. Отбивая ногой ритм и старательно делая голос грубым, я начал петь. Солдаты быстро запомнили припев и стали подпевать мне, отбивая руками и ногами ритм шагов. Я же закрыл глаза и погрузился в звуки песни. Не хватает только грохочущих звуков ударов мечами по щитам, с некоторой досадой подумал я и тут же их услышал. Вот так гораздо лучше. Когда песня закончилась, я еще посидел с закрытыми глазами – хорошо-то как, как будто и в самом деле шел в бой вместе с товарищами, полностью уверенный в победе. Потом меня насторожила тишина. Открыв глаза, увидел, что все сидят, замерев, и смотрят мне за спину. Я тоже медленно повернулся. Мама дорогая!.. В каком-то сиреневом мареве стояли явно духи и явно весьма материальные фигуры трех римских легионеров. И смотрели на меня. Я непроизвольно вскочил, кинул руку к груди в римском приветствии и на чистой латыни (откуда я ее знаю?!) произнес:

– О, великие воины, гордой поступью прошедшие половину миру. Молодой воин приветствует лучший легион империи, покрывший себя неувядающей славой! – и коротко, но почтительно склонил голову в приветствии.

После некоторой паузы их главный хмыкнул и сказал:

– Хорошо пел. Будет трудно – позови, споем вместе по-настоящему.

И призраки растворились.

Опустившись на подгибающихся ногах на лавку, я хорошенько приложился к кувшину с вином. Обернувшись к настороженно смотрящим на меня посетителям, попытался улыбнуться и разрядить обстановку.

– Иллюзия, однако, когда хорошо поешь, бывает иногда!

Вряд ли кто мне поверил, потому что несколько минут были слышны только булькающие звуки – все активно запивали потрясение. Но понемногу расслабились, опять начались разговоры, я спел еще несколько шутливых песен. И тут меня черт снова дернул за язык. Заметив среди посетителей несколько человек, похожих на степняков, решил спеть и для них. А петь начал горловым пением. Причем, понимал, о чем пою! Кого же мне еще боги засунули в голову, ужаснулся я. И вот я пою о степи, какая она бескрайняя, как она прекрасна весной, о табунах лошадей и отарах овец. Закрыв глаза, я опять погрузился в транс, рассказывая о великом хане, чьи воины закрывали степь от края и до края. Когда песня кончилась, ответом опять была тишина. Опять поворачиваюсь и вижу трех степняков, обвешанных оружием. Не знаю, кто это был, но у меня почему-то сразу всплыло имя Чингисхана. Упав на колено, я низко склонился и постарался громко и четко сказать:

– О, повелитель мира, прости косноязычного, ибо не хватает у меня слов, чтобы достойно восславить твое величие и твои подвиги.

После некоторой паузы послышалось:

– Встань!

Я медленно встал.

– Поешь ты плохо, но от души. – Потом тоже хмыкнул и сказал: – Будет совсем плохо, позови.

И всё исчезло.

Объяснять я уже ничего не стал, а молчком приложился к кувшину (как и остальные посетители). Потом один из них озвучил общую мысль.

– Слушай, завязывай петь такие песни. Я уже два раза напился и два раза протрезвел от твоих «иллюзий». Пой лучше что-нибудь веселое или про любовь, и лучше на нашем языке.

Я и не спорил. Спел и про собаку, которая бывает кусачей, и про молодую, и много еще чего любовно-веселого. А под конец так расчувствовался, что запел о богине любви, которая самая главная в нашем мире. Язык был опять незнакомый, но очень звучный и мелодичный. А после окончания песни все опять сидели молча и смотрели мимо меня. Кого же я на этот раз вызвал, ведь о любви пел? – в отчаянии подумал я. Оглянулся и тоже замер. Рядом стояла невероятной красоты женщина, в тунике типа греческой. Каштановые волнистые волосы до лопаток, синие глаза, нежная кожа. И тоже внимательно смотрела не меня. Я боялся шелохнуться. Наконец она что-то про себя решила и улыбнулась. Это было божественно. Все в зале сразу вздохнули облегченно и заулыбались ей в ответ.

А она негромко сказала:

– Давненько меня не славили с таким жаром и чувством. Умеешь, черт языкастый. А это тебе мой маленький подарок, – и, наклонившись, поцеловала меня. Это было…!.!.!.!!! Словами не передать. Потом помахала ручкой и исчезла.

Теперь все взгляды скрестились на мне. Ну что ж, виноват так виноват. Три раза за вечер песнями вызвать в таверну духов и богиню! Как они меня не прибили за такую наглость! И я покаянно произнес:

– Всё, с выпивкой и песнями мне пора завязывать!

Потом подозвал хозяина таверны, выгреб, не глядя, из карманов деньги (и когда успел «наглючить»?!) и потребовал вина для всех. Судя по той прыти, с которой он кинулся исполнять, выгреб я немало. Когда всем принесли вино, провозгласил тост:

– За тех, ради которых мы совершаем самые большие подвиги и самые большие глупости. За женщин!

Запрокинув голову, я вылил на себя весь кувшин (пару глотков успел урвать). Вино всё подносили, и многие последовали моему примеру.

Выйдя на улицу, не спеша пошли с леди Ларой домой. Я был весь мокрый от пролитого вина, и разило от меня, наверное, за сотню шагов. Однако она спокойно взяла меня под руку и за всю дорогу не сказала ни слова. Со стороны мы, наверное, выглядели как семейная парочка, возвращающаяся из гостей. Меня пошатывало от пережитого (ну и немного от вина), а она меня твердо придерживала под руку. Пытаясь понять, что же произошло в таверне, я все больше мрачнел. Судя по моему концерту, получается, что боги наградили меня не только боевыми навыками десятка разных людей, но и их знанием языков и, возможно, их душами. И сегодня из меня полезло, а я контролировать это не смог. Я и так в сомнении, не шизанулся ли, а если еще и эти души попытаются командовать не только моим телом, но и головой, то смирительная рубашка покажется мне идеальным вариантом. Вывод первый: больше не пить и не петь, во всяком случае, пока не буду твердо уверен, что могу этим управлять. Вывод второй: или этот мир переполнен магией, или души внутри меня – великие маги. Надо очень крепко держать их под контролем (см. вывод первый). То, что это мог сделать я сам, даже не рассматривалось. Какой уж я маг. Без заклинаний, без ритуалов. Читал, конечно, что можно сделать подобное силой воли и соответствующим настроем. Но ко мне это явно не относится. Да, пел от души, впадал в какой-то транс, но не настолько же. Теперь каждый шаг и необычную мысль нужно дважды проверять. И если они хоть немного отличаются от моих обычных, то сразу их блокировать и дважды обдумать. Иначе я получу сумасшедший дом в собственной голове. Мне пора снова становиться обычным человеком, рассчитывающим только на свои силы. Чужие возможности – это хорошо, но их как дали, так могут и забрать в любой момент, достаточно прогневить богов.