Роберт Сальваторе - Тысяча орков Страница 11

Бренор бросил через плечо короткий взгляд на Дзирта, который лишь улыбнулся и многозначительно поклонился.

— Несправедливо, но достаточно красиво, так что он будет ночевать снаружи, — согласился Бренор. — Но как же я и мои сородичи?

— А где мы разместим ваши пять сотен? — искренне недоумевал Торгар, верно оценив силу войска. Дворф беспомощно развел руками. — Если бы мы пускали чужаков в шахты, то отправили бы туда изрядное количество. Но не пускаем же!

— Разумно, — ответил Бренор. — Так сколько вы можете впустить?

— Двадцать, включая тебя самого, — ответил Торгар

— Так тому и быть, пусть пойдет двадцать. — Бренор взглянул на Тибблдорфа Пуэнта и кивнул. — Трое ваших, — отдавал он распоряжения, — я и Дагнаббит, это будет пять, добавим Пузана… — Он прервался и обратился к Торгару: — У тебя нет никаких возражений против того, чтобы со мной был хафлинг?

Торгар пожал плечами и покачал головой.

— Значит, вместе с Пузаном будет шесть, — обратился Бренор к Дагнаббиту и Пуэнту. — Скажи, пусть пригласят четырнадцать торговцев, которым не терпится продать товар.

— Лучше пригласить целый отряд из моих бойцов, — возразил Пуэнт, но Бренор не обратил на его слова ни малейшего внимания.

В обстоятельствах и без того напряженных, Бренор менее всего желал позволить нескольким «веселым мясникам» свободно расхаживать по Мирабару. В этом случае война между Мифрил Халлом и Мирабаром началась бы еще до заката.

— Если ты хочешь войти, то выбирай двоих, кто войдет с тобой, да побыстрей.

Чуть позже через укрепленные ворота Мирабара Торгар Делзун Молотобоец провел группу из двух десятков дворфов. Во главе колонны, вровень с Торгаром, шел Бренор, и выглядел он так, как и подобает умудренному странствиями королю Мифрил Халла, любителю приключений. За плечами он нес пристегнутый, иззубренный меч, закрепленный поверх щита так, чтобы все видели оружие. Точно знак храбрости, носил Бренор шлем, украшенный отрубленным рогом. Он был королем — но королем дворфов, рассудительным, деловым, а не надушенным, изысканно одетым правителем, как те, кто повелевал эльфами и людьми.

— Так кто у вас теперь маркграф? — спросил он Торгара на входе в город.

Торгар расширил от удивления глаза:

— Эластул Роурюм, — ответил он. — Хотя тебе не следует даже думать об этом имени.

— Скажи ему, что я хочу с ним переговорить, — пояснил Бренор, и Торгар еще сильнее выпучил глаза.

— Его встречи распределены с весны до осени, с лета до зимы, — пояснил Торгар. — Тебе нельзя просто так зайти и получить аудиенцию…

Бренор пронзил дворфа сильным, немигающим взглядом:

— Я не получаю аудиенции, а дарую их, — поправил он. — А теперь иди и передай маркграфу, что я приехал сюда и готов выслушать — конечно, если ему есть что сказать.

Внезапная перемена в манерах Бренора, что произошла, едва он миновал ворота, явно вывела Торгара из равновесия. Его удивление и смятение чувств незамедлительно сменились враждебной позой, глаза сузились и он вперил в соплеменника-дворфа тяжелый взгляд.

Бренор выдержал этот немигающий взгляд — и выдержал достойно.

— Иди и скажи ему, — спокойно приказал он. — И передай своему Совету и этой остолопке, хранительнице мирабарского скипетра, что я велел тебе передать.

— Но протокол…

— Создан для людей, эльфов и гномов, — решительно перебил Бренор — Я — не человек, я — точно не эльф, да и не какой-то бородатый гном. Говорю с тобой, как дворф с дворфом. Если бы ты сам пришел ко мне в Мифрил Халл и сказал, что тебе нужно со мной поговорить, уж ты бы поговорил, даже не сомневайся.

Завершив речь, Бренор кивнул и с силой опустил руку на плечо Торгара. Жест успокоил воина-силача сильнее, чем что бы то ни было еще. Он кивнул, сохраняя мрачное выражение лица, точно только что вспомнил о чем-то очень важном.

— Я передам ему, — согласился он, — или, по меньшей мере, передам его «молотам», чтобы те передали ему.

Торгар медленно удалился, шаркая ногами. Бренор презрительно ухмыльнулся: недоступность маркграфа Мирабарского для наиболее преданного из его дворфов-охранников казалась королю дворов воистину чрезмерной.

— Я передам ему, — вновь повторил Торгар, на сей раз с большей долей уверенности.

Затем он отвел двадцать гостей туда, где им предстояло переночевать — в большой, простой каменный дом с несколькими скудно обставленными комнатами.

— Вы можете оставить ваши фургоны и товары снаружи, — посоветовал Торгар. — Немало народу придет посмотреть на вас, я в этом не сомневаюсь… особенно посмотреть на ваши маленькие белые побрякушки. — Он указал на один из фургонов, что попал в крепость вместе с гостями. Фургон катился по каменистой почве, с бортов его свешивались длинные нити дешевых украшений.

— Резьба по кости рогатой форели, — пояснил Бренор. — У моего приятеля неплохо получается. — Он указал на Реджиса, хафлинг смущенно покраснел и кивнул.

— Ты делал что-нибудь из того, что есть в этом фургоне? — с неподдельным интересом спросил дворф у хафлинга.

— Кое-что.

— Покажи мне утром, что ты вырезал, — попросил Торгар. — Возможно, я куплю несколько штук.

С этими словами он коротко поклонился и оставил их, чтобы передать маркграфу приглашение на переговоры от Бренора.

— Тебе удалось с ним совладать, — заметил Реджис. Бренор внимательно посмотрел на него.

— Когда мы прибыли, он жаждал битвы, — пояснил хафлинг. — Но я думаю, что теперь он собирается уехать вместе с нами.

Разумеется, он преувеличивал — но не слишком.

Бренор улыбнулся. Ему доводилось слышать от Дагнаббита о всех проклятиях, что насылали в Мирабаре на Мифрил Халл, но самое странное, что большая часть проклятий исходила не от людей, но от дворфов. И потому Бренор настаивал на посещении этого города, где обитало множество его соплеменников и где условия и климат пришлись бы по нраву скорее человеку, чем дворфу. Пусть увидят подлинного короля дворфов, увидят, как возрождаются предания собственного народа. Пусть узнают речи и мысли Мифрил Халла. Быть может, тогда дворфы Мирабара перестанут нашептывать проклятия, обращенные против его крепости. Быть может, тогда дворфы Мирабара вспомнят о своем наследии.

— Ты расстроен из-за того, что тебя не впустили в город, — некоторое время спустя обратилась Кэтти-бри к Дзирту. Они осматривали Мирабар с высокого обрыва, к востоку от повозок каравана и дворфов, что остались снаружи.

Дзирт с любопытством обернулся и заметил, как на лице подруги проступает выражение участия. Он понял: Кэтти-бри не могла остаться равнодушной к его переживаниям.