Оксана Панкеева - Поспорить с судьбой Страница 11

— Интересно… — согласился король и с сожалением посмотрел на окурок. — Дай-ка мне еще сигарету. Это надо посидеть и крепко подумать… то есть, полежать.

— А вам не много будет? Ну ладно, держите, только не кашляйте потом, кашлять тоже будет больно, как и смеяться. Так что, помолчать, будете думать?

— Не сейчас, — вздохнул король. — Я не в состоянии сосредоточиться. Потом подумаю. Расскажи что-нибудь. Как там все?..

— Все — это кто? Ну ладно, начнем по порядку. С меня. Мне вторую ночь кошмары снятся, такие, что спать страшно.

— Мне тоже, — снова вздохнул король.

— Вам? — удивился Жак. — Да вам-то почему? Вы же совершенно спокойно можете наблюдать что угодно. Или это потому, что вам плохо?

— Может, потому… Не знаю.

— А что вам снится?

— В основном — что я женюсь.

Жак не выдержал и захихикал.

— Тебе смешно? А я дал Элмару слово, что женюсь.

— А конкретные сроки указали? — хитро прищурился Жак.

— К сожалению. До лета.

— Вот и чудненько, — улыбнулся Жак. — Наконец-то вы и в самом деле женитесь. Еще не решили, на ком?

Его величество страдальчески поморщился.

— Не надо об этом. А остальные как?

— Остальные… Вот Элмар, к примеру, крепко задумался над вопросом: не много ли он пьет.

— Наконец-то…

— Не радуйтесь раньше времени, неизвестно, до чего он додумается. Вдруг решит, что он наоборот, пьет слишком мало.

— Не шути так. Тебе смешно, а у меня кузен спивается.

— Да почему вы так решили? Может, все не так страшно, тем более что он все-таки об этом задумался. А еще он мне рассказал, как вы страшны в гневе. Кстати, а почему вы, действительно, Монкара не посадили?

— Потом объясню. Долго рассказывать.

— Потом так потом. О ком вам еще рассказать? О Терезе я уже говорил… Ольгу я еще не видел. Киру тоже не видел. Видел Эльвиру вчера утром, когда мы расходились по домам. Зашел к ней посмотреть, как она там. Стоит у окна и мечтательно смотрит вдаль, как будто к ней Карлсон прилетал. Так что с ней все в порядке.

Король нахмурился, словно вдруг вспомнил что-то важное.

— Жак, — спросил он. — А скажи честно, Эльвира до сих пор меня проклинает за то…

— Да почему вы решили, что именно проклинает? Она просто осталась в твердом убеждении, что вы никудышный любовник, потому как грубы и неуважительны к партнерше. А кто вам виноват?

— И она всем это говорит?

— Ах, вон в чем дело! — догадался Жак. — Вы опасаетесь, что ваша будущая королева наслушается о вас нелицеприятных суждений? В общем-то, и такое может статься. А вы поговорите с Эльвирой по душам, извинитесь по-человечески, а не так, как на церемонии. И попросите держать язык за зубами, потому как вам жениться надо… срочно. Она поймет. Или вы в качестве искупления на ней жениться решили?

— Я же просил — об этом ни слова.

— О женитьбе? А почему, собственно? А вот давайте поговорим. Считайте это ответной маленькой пакостью от меня. И не надо глаза закатывать. Почему вам так не хочется жениться? Я понимаю, это нелегкое решение, но я вот, к примеру, на Терезе женюсь. Как только она чуть оправится от удивления, она тут же вспомнит, что она честная католичка и что мы живем в грехе, и немедленно мне об этом напомнит. И я женюсь, и сопротивляться не буду.

— Потому что ты ее любишь.

— А вам кто не дает? Полюбите и вы кого-нибудь. И не фиг рассказывать мне сказки о том, что вы не можете. А то я не знаю, что вы до сих пор бережете ту сережку, что Валента потеряла у вас в постели. Даже на шее носите.

— Я не потому ее ношу, — возразил король.

— А почему?

— Вот уж приставучий! Только не говори никому. Она приобрела волшебную силу… Не знаю, каким образом. Я ее ношу, как амулет.

— Амулет? А от чего?

— От любовной магии.

— Так вот оно что! — засмеялся Жак. — Бедные придворные дамы! Бедная, несчастная ведьма! И бедная Азиль. Она до сих пор думает, что виной всему матовая сфера, и переживает за вас. Вы хоть ей скажите… впрочем, нет, ей нельзя говорить, через сутки будет знать весь город. Но дело, собственно, не в этой сережке. Вы все равно изволили влюбиться, ваше величество, крепко и надолго. Так что, вполне умеете и можете. Не хотите только, но это уже другой вопрос. И очень хотелось бы знать: почему не хотите?

— Не твое дело, — проворчал король. — Отстань. Я уже говорил об этом с мэтром.

— А со мной не желаете?

— С меня и мэтра хватило. Отвяжись.

— А вот не отвяжусь. Так вот, сдается мне, что есть один хороший способ заставить вас захотеть. Надо напоить вас так, чтобы вы перестали соображать, а как перестанете, угостить чем-нибудь вроде той же травки или памятной фанги. Тогда вы сразу растормозитесь и забудете, что вы чего-то не можете и не хотите. Правда, активных действий от вас все равно не дождешься, так что придется вашей даме самой прийти к вам в спальню…

— Где она до утра будет пытаться меня разбудить, — сердито отозвался король. — Перестань издеваться над больным человеком. Оставь меня в покое, сколько можно просить! Я тут король или хрен собачий?

— А как вы сами думаете? — проворчал Жак.

— И не хами королю! — его величество попробовал засмеяться, но тут же вскрикнул и закусил губу.

— Простите, — покаялся Жак. — Я не хотел вас смешить, само вырвалось. Уже недолго, потерпите. Совсем чуть-чуть. Солнце уже садится. Я больше не буду. Лучше давайте подумаем, что мы мэтру скажем. Вы же накурили в комнате, он сразу унюхает.

— Мне все равно. Мне уже хуже не будет.

— А я?

— Пострадаешь немного за короля и отечество.

Мэтр как чувствовал, что о нем зашел разговор, и появился еще до того, как Жак успел ответить.

— Добрый вечер, — сказал он и тут же принюхался. — Кто здесь курил?

— Я, — ответил король. — Добрый вечер, мэтр. Кстати, где моя трубка?

— И думать забудьте, пока не поправитесь. А ты, дрянной мальчишка, еще раз посмеешь его угощать, больше сюда не войдешь.

— Мэтр, прошу вас, — жалобно попросил король. — Верните мне трубку. Когда я курю, мне становится легче.

— Ни в коем случае. И не просите.

— Тогда я приказываю.

— У себя в кабинете будете приказывать. А пока я занимаюсь вашим лечением, извольте меня слушаться. — Маг обернулся к Жаку и строго посмотрел на него. — А ты изволь убираться отсюда и не утомляй его величество глупыми разговорами. И не пытайся подсунуть под одеяло коробочку с сигаретами, которую ты прячешь в кармане. Я все вижу.

Жак скорчил уморительную рожицу и развел руками.

— Сдаюсь. Вы меня сделали, мэтр. Спокойной ночи, ваше величество.

Он спрыгнул со стульчика, шутливо раскланялся и вышмыгнул за дверь. Мэтр Истран приблизился к королю, занес руку, потом вдруг остановился и спросил: