Валерий Афанасьев - Игра вслепую Страница 11

Вообще, в империи порядки довольно демократичны. Есть дворянство. Разумеется, его права гораздо шире, чем у простолюдинов. Есть города и селения, расположенные на землях дворян, проживающие в них люди платят ренту, весьма скромную, надо сказать, причем единую независимо от места проживания. Есть города, управляемые имперскими наместниками. Есть поселки, такие как Лукино, которые обходятся самоуправлением, не забывая платить соответствующие налоги. В этом случае налоги выплачиваются только в имперскую казну и в казну герцогства, рента местному землевладельцу не отчисляется. Если вы думаете, что жители при этом много экономят, спешу вас разуверить. Самоуправление тоже требует расходов. Тем же лукинцам приходится регулярно сбрасываться на общественные нужды, будь то ремонт мостовых, общественных пристаней или оплата труда выборного распорядителя. В результате экономия получается совсем небольшой при массе дополнительных хлопот. Главное, что выигрывают жители поселков, находящихся под самоуправлением, это возможность считать себя свободными, но это понятие довольно призрачно. Полностью свободным не бывает никто и никогда, даже герцог Фагуа связан определенными обязательствами. В то же время ничего наподобие крепостничества здесь нет и в помине. О том, чтобы ограничить свободу перемещения законопослушного жителя империи любого сословия, не может быть речи.

Почему все именно так? Думаю, императора это устраивает. Существенная часть городов находится под непосредственным управлением его наместников, что только усиливает его власть. По сути, наместником назначается тоже кто-то из дворян. Разница лишь в том, что назначение это может быть отменено в любой момент в отличие от владения жалованными землями. Все ли устраивает самих дворян? В большинстве случаев — да. С той поры, когда развалилась старая империя и после нескольких десятков лет брожения и междоусобиц на части ее территории основалась новая, все устроено именно так. В том числе существуют и вольные поселения. Как правило, они не слишком велики. Скорее, это символ, демонстрирующий свободу выбора проживающих здесь людей. Император мог бы лишить людей возможности самоуправления одним росчерком пера, назначив своих наместников, но ему выгоден данный символ, хотя бы как противовес чрезмерным властным устремлениям знати. Зарится ли на эти поселки дворянство? Бывает. Но сложно требовать от людей слишком многого. Границы империи довольно условны, часть территорий за ее пределами вообще не заселена. Да, жизнь в империи более благоустроенна и безопасна, но это пока. Если здесь начнут чрезмерно закручивать гайки, оттока населения не миновать. И горе тому дворянину, который сгонит людей с земли империи. Его не поймут ни соседи, ни тем более император. Не поймут в решительной форме.

Теперь о гвардии. Чем отличалась имперская гвардия от личной? Собственно, финансированием. Герцог Фагуа содержит свою гвардию, и довольно немалую. Естественно, платит он за это из своего кармана. Что до имперской гвардии, то комплектование того или иного полка поручается определенному вельможе, в частности, барону Лефлеру. На содержание сформированного полка отпускаются средства из императорской казны.

Отношения между гвардейцами и легионерами вряд ли можно назвать дружескими. До откровенных конфликтов не доходило, но гвардия считает себя привилегированным формированием и смотрит на полевую пехоту несколько свысока. Отчасти они правы. Отбор в гвардию более строг, и используется она зачастую для специальных поручений. Но часть — это всего лишь часть. Легионеры считают, что основная нагрузка по обороне империи падает на них. Надо признать, считают небезосновательно. И те и другие в чем-то правы, но, как это часто бывает, видят только часть правды, ту, которую им видеть предпочтительно. Людям вообще свойственно замечать лишь то, что им хочется заметить, отметая в сторону то, что им видеть не хотелось бы. Такие вот непростые взаимоотношения между родами войск. Это в целом. В частности бывает по-разному: от взаимного уважения до неприязни.

Кроме гвардии и легионов, есть еще ополчение, но оно носит нерегулярный характер и собирается только в случае необходимости.

Командовал гвардейской сотней лейтенант с лихо закрученными усами, имеющий бравую выправку. Гвардейцы все-таки не стали атаковать наши силы правопорядка с ходу. Они остановились шагах в пяти от перекрывших дорогу людей Кулана. Сам инструктор стоял в двух шагах впереди, положив руку на меч, находящийся в ножнах. Успокоить это могло только человека, не знающего начальника наших сил правопорядка. Для того чтобы выхватить меч, Кулану достаточно доли секунды.

— В чем дело?! — недовольно спросил гвардеец.

Кулан молча стоял у него на пути, и лейтенанту пришлось продолжить:

— Почему вы преградили нам дорогу?!

— Потому что это не дорога. Это въезд на территорию поместья.

— Что за чушь! Летом здесь настоящий проходной двор и никого не задерживают!

— Скажите, какое у вас дело. Возможно, вам мы тоже не будем препятствовать.

— Нам препятствовать?! Препятствовать имперской гвардии решались немногие, и всем им пришлось об этом пожалеть!

Гвардеец тронул своего коня, но холодный взгляд Кулана заставил животное с ржанием попятиться.

— Что за фокусы?! — вскричал лейтенант.

— Кони сообразительны. Ваша лошадь знает, что не переступит этой черты, — отозвался инструктор.

— Все, мне это надоело! — Гвардеец потянулся за мечом.

— А стоит ли? — спросил Кулан. — Мы все еще можем договориться.

— Чего ты хочешь?

— Всего лишь узнать цель вашего визита.

— У нас дело к виконту Вику, и говорить мы будем только с ним!

— Так бы сразу и сказали. Нет ничего проще, — сказал Кулан, и гвардеец убрал руку с меча. — Но виконт не любит лишнего шума. Всю сотню не пропущу.

Лейтенант на секунду задумался.

— Первый десяток за мной, остальным ждать здесь! — скомандовал гвардеец.

Расстояние от моего дома до ворот — около двух сотен метров. Лейтенант решил, что ничем не рискует, оставляя здесь большую часть своих людей. Я же довольно улыбнулся. В данной ситуации эта уступка была максимально возможной. Десять гвардейцев — это тоже слишком много, но все же меньше сотни.

Я подготовился как мог. Если рассчитал все правильно, у меня будет около четырех минут на то, чтобы поговорить с лейтенантом. Ну а потом придется срочно уносить ноги. Сонъер уже должен был поставить мачту и парус. Нам надо не более пары минут, чтобы выкатить буер из ангара и набрать приличную скорость.

Гвардейцы спешились и подошли к дому, когда я окликнул их. Они удивленно обернулись.