David Eddings - Часовые Запада Страница 11

- А по-моему, тебе следует трезво оценить ситуацию, Бельгарат, - ворчливо отозвался горбун. - С мургами мы, может быть, и сами справились, но люди неспроста говорят о "бесчисленных ордах безграничной Маллореи". У Закета очень большая армия, и он контролирует большую часть портов на Восточном побережье, так что он может переправить столько войск, сколько захочет. Если ему удастся стереть мургов с лица земли, то он и его уставшие от безделья солдаты окажутся на южных подступах к нам. Закету, видимо, уже приходят в голову подобные мысли.

Бельгарат хмыкнул.

- Когда придет время, тогда об этом и побеспокоимся.

- Да, кстати, - вдруг с ироничной усмешкой произнес Бельдин. - Я выяснил, что значит этот апостроф перед его именем.

- Чьим именем?

- Закета. Ты не поверишь, но он указывает на слово "Каль".

- Каль Закет? - Бельгарат недоверчиво уставился на него.

- Возмутительно, правда? - хихикнул Бельдин. - Как я догадываюсь, у маллорейских императоров сразу после битвы при Во-Мимбре появилось тайное желание присвоить себе этот титул, но они всегда боялись, что Торак может пробудиться и наказать их за подобные притязания. А теперь, когда он умер, очень многие маллорейцы называют своего правителя Каль Закет - по крайней мере те из них, кто хочет сохранить голову на плечах.

- А что значит "Каль"? - поинтересовался Эрранд.

- Это ангаракское слово, которое значит "король и бог", - объяснил Бельгарат. - Пять столетий назад Торак сместил маллорейского императора и самолично повел свое войско на Запад. Все ангараканцы - мурги, надракийцы и таллы, а также маллорейцы - называли его Каль Торак.

- И что произошло потом? - с любопытством спросил Эрранд. - Я хочу сказать, когда Каль Торак покорил Запад?

Бельгарат передернулся.

- Это очень давняя история.

- Но ее все равно можно рассказать, - ответил Эрранд.

Бельдин пронзил Бельгарата острым взглядом.

- Как он тебя, а?

Бельгарат задумчиво взглянул на Эрранда.

- Ну ладно, - сказал он, - короче говоря, Каль Торак завоевал Драснию, восемь лет держал в осаде Алгарийскую крепость и прошел через Улголанд к равнинам Арендии. Западные королевства встретили его в Во-Мимбре, и он был сражен в единоборстве с Брендом, ривским сенешалем.

- Но не убит.

- Нет. Не убит. Бренд разрубил его голову мечом, но не убил. Торак погрузился в сон до тех пор, пока на трон в Риве не сел другой король.

- Это был Бельгарион, - подсказал Эрранд.

- Правильно. Ты знаешь, что потом произошло. Ты сам там был.

Эрранд вздохнул.

- Да, - печально проговорил он.

Бельгарат снова обратился к Бельдину.

- Ну ладно, - сказал он. - И что же происходит в Маллорее?

- Да почти все как всегда, - ответил Бельдин, отхлебнув эля и громоподобно рыгнув. - Бюрократия - тот клей, на котором все держится. В Мельсене и Мал-Зэте по-прежнему плетутся интриги и заговоры. В Каранде, Даршиве и Гандахаре назревает восстание, а гролимы все еще боятся приблизиться к Келлю.

- Значит, гролимская маллорейская церковь все еще действует? - В голосе Бельгарата слышалось удивление. - Я думал, что светская власть предприняла те же шаги, что и в Мишрак-ак-Тулле. Как я понимаю, таллы уже начали жечь костры с гролимами вместо дров.

- Каль Закет отдал приказания в Мал-Зэт, - объяснил ему Бельдин, - и армия вмешалась, чтобы остановить кровопролитие. В конце концов, если ты объявляешь себя императором и богом, тебе нужна церковь. А Закет, видимо, думает, что сподручней использовать уже существующую.

- А что об этом думает Урвон?

- Урвон сейчас вообще притих. До прихода армии маллорейцы отменно развлекались, подвешивая гролимов на железных крючьях. Урвон сейчас сидит в Мал-Яске и не высовывается. Я подозреваю, что его императорское величество, Каль Закет, оставил его в живых только по недосмотру. Урвон скользкий тип, но он не дурак.

- Я с ним никогда не встречался.

- Ты ничего не потерял, - хмуро произнес Бельдин. Он протянул кружку. - Не хочешь еще плеснуть?

- Ты так у меня весь эль выпьешь, Бельдин.

- Тогда ты украдешь еще. Близнецы никогда не запирают двери. В общем, Урвон - ученик Торака, так же, как Ктучик и Зедар. Он, однако, не обладает ни одним из их достоинств.

- У них нет никаких достоинств, - отвечал Бельгарат, протягивая ему наполненную до краев кружку.

- По сравнению с Урвоном есть. Он прирожденный блюдолиз и подхалим несчастный. Даже Торак его презирал. Но, подобно всем людям с этими очаровательными чертами характера, как только он немного дорвался до власти, то сделался абсолютно невменяемым. Ему мало поклонов в знак уважения; он хочет, чтобы перед ним падали ниц.

- Ты его, как видно, недолюбливаешь, - заметил Бельгарат.

- Я терпеть не могу этого рябого ублюдка.

- Рябого?

- У него на лице и на руках есть абсолютно бесцветные участки кожи, видимо, у него какое-то серьезное заболевание - он весь покрыт пятнами. Меня тоже кое-кто считает уродом, но Урвон способен даже тролля напугать до смерти. В любом случае, если Каль Закет вздумает сделать гролимскую церковь государственной религией и выбить на алтарях вместо лица Торака свое, ему для начала придется иметь дело с Урвоном, а Урвон не вылезает из своей норы в Мал-Яске, со всех сторон окруженный гролимами. Закет не сможет до него добраться. Даже мне не удается к нему приблизиться. Я пытаюсь это сделать где-то раз в сто лет в надежде, что кто-нибудь из его стражи потеряет бдительность и мне посчастливится запустить ему в кишки железный крюк. Но больше всего я хотел бы повозить его мордой по раскаленным углям.

Бельгарата удивила злоба, которой пылал горбун.

- Так это все, чем он занимается? Сидит, затаившись, в Мал-Яске?

- Если бы! Урвон даже во сне плетет интриги и строит заговоры. Последние полтора года, с тех пор как Бельгарион пронзил мечом Торака, Урвон только и делает, что сеет повсюду смуту, пытаясь сохранить то, что осталось от его церкви. Существуют какие-то древние полуистлевшие предсказания - гролимы называют их пророчествами - в местечке под названием Ашаба в Карандийских горах. Урвон раскопал их и теперь истолковывает по-своему. По его понятиям, они предсказывают возвращение Торака - будто бы он не умер, а воскреснет или переродится.

Бельгарат фыркнул.

- Какая чушь!

- Конечно, чушь, но он же должен был что-то предпринять. Гролимская церковь билась в конвульсиях, как обезглавленная змея, а Закет готов был всех схватить за горло, лишь бы сделать так, чтобы каждый поклон каждого ангараканца был адресован только ему. Урвон позаботился о том, чтобы почти не сохранилось копий этих ашабских пророчеств, и теперь он придумывает всякую околесицу, утверждая, что вычитал это в древней книге. Вот что, вероятно, удерживает Закета от решительных действий, а возможно, император просто переусердствовал в своем стремлении украсить каждое встречающееся ему на пути дерево одним-двумя мургами.