Алескандр Зайцев - Реверс Милосердия (СИ) Страница 11

Я подобрал оружие и почти упал на песок. Боль в ноге становилась нестерпимой. Раны, нанесённые тёмным металлом, не бывают лёгкими. Пришло время взглянуть, что происходит на другой половине арены.

«Не повезло…» — сидя перед разделяющей стеной, меня ждали гончие. Хорошо хоть не дюжина, а всего три, Пресекающие хорошо постарались. Скоро стена пропадёт и они атакуют. Я не верил в собственную победу, но сдаваться не собирался. Разложил на песке, четыре адамантитовых клинка, так чтобы легко было дотянутся, и ждал.

Я первым уловил, что стены больше нет, и два кастета-серпа рассекли воздух. Гончая попыталась увернуться, но уйдя от одного напоролась на второй клинок. Прогнозируя такой исход я и метал два серпа сразу. Арена предоставила мне очень неплохой шанс, адамантит был самым лучшим оружием против созданий подобных гончим. Ведь он наносил урон и астральной составляющей. Вторая астральная охотница, резко прыгнула. Двадцать метров за один прыжок! Легко! Я только и успел, что схватить оружие и сделать встречный выпад, одновременно роняя тело на песок.

Да я нанёс удар, приземлившаяся сзади меня гончая уже была мертва, но при ударе мои руки по локоть провалились в астральное тело охотницы. Гончие лишь имеют форму напоминающую собакообразную, их оружие не клыки и когти, а всё тело. Мои руки уронили серпы, я их чувствовал только до локтя. Кисти и предплечья, с них начисто была содрана астральная составляющая.

С ногой пульсирующей болью и онемевшими руками, я лежал, наблюдая за неторопливым приближением последнего противника, того кто сейчас принесёт мне смерть. Нас разделяло пять шагов, гончая посмотрела мне в глаза. Её взгляд был равнодушный и безумно холодный, она лишь выполняла свою работу.

Моя грудь разорвалась!!! «Неужели вот так и происходит разрыв сердца» — мелькнула мысль. Но разорвалась не грудная клетка, а всего лишь рубашка и куртка. Дискойд-малыш черной молнией метнулся на встречу гончей. Его диск не блестел серебром или золотом, он вообще не блестел, его чёрная поверхность нельзя было спутать ни с чем. Мой «щенок» был адамантитовым. Безмерное удивление отразилось в умирающих глазах, насквозь пронзённой тёмным металлом, астральной гончей. Это было невероятно, но я выжил. Сохранил жизнь там, где шанс был один на миллион. Осталось не умереть от полученных ран, что было бы просто-напросто обидно в сложившейся ситуации.

Собрав оставшиеся силы, я попрыгал на одной ноге, спеша убраться с арены, с неё станется выслать мне ещё одного противника. Лишь добравшись до первого ряда сидений амфитеатра, я дал телу команду бороться и потерял сознание.

Иногда я приходил в себя и пытался, осознано зарастить рану и восстановить руки. Но сознания хватало не на долго и беспамятство услужливо принимало меня в свои объятья.

В очередной раз, открыв глаза, я прочувствовал себя здоровым и полным сил. Мысленно похвалив своё замечательно тело, за сохранённую жизнь поднялся на ноги. Всходило солнце, его первые лучики уже озаряли небо над кратером. Подняв парные клинки-серпы, так и оставшиеся там лежать, как приз победителю, я просунул руку под рубашку. Малыш был там, и я улыбнулся. Мне предстояло преодолеть пятьдесят миль за два часа, что бы сохранить своё имущество. Но разве это такая невыполнимая задача, по сравнению с тем, что я уже сделал. Достав «щенка» из-за пазухи я приложил его к своей щеке. Он излучал теплоту и радость. Я весело подмигнул начинающемуся утру.

ГЛАВА I

— И сколько можно повторять? — остриё, рапиры Ларта, упиралось мне в грудь. — Я же объяснял, что из этой полу позиции, уход со смещением, для контрудара, эффективен только против одиночного оружия.

Мой клинок виновато подрагивал, пойманный на отлёте, дагой напарника. Фехтование, конечно моё хобби, но:

— Лучше объясни, — отводя ладонью, неприятно холодящий грудь металл: — Почему ты вбил себе в голову, что мне интересна эта техника?

— Красиво и эстетично! — рапира и дага Ларта, рассекли воздух, оставляя за собой огненные росчерки.

— Эстетика в ущерб эффективности, — моё лицо приняло брезгливое выражение: — это не моё.

— Можно подумать, что у тебя очень много других дел!

Данное замечание, напоминало удар ниже пояса. По правде сказать, дело у меня было только одно. Если можно назвать делом, безуспешные попытки выбить с Арены дварфовский топор, в замен мной же сломанного, на тренировке лет эдак семьдесят назад.

Чтобы не болтать лишнего, я просто встал в позицию, дагой сделав недвусмысленно приглашающий жест. Оружие Ларта пришло в движение, красная сталь чертила вязь Высокого языка. Наши рапиры на секунду встретились, звон стали и оседающие на мрамор искры. Разрыв дистанции. «Неуч!» именно такое слово, начертанное столкнувшимся оружием, медленно таяло, на свежем утреннем ветерке. Ларт ехидно улыбался.

«И после этого они смеют, называть дроу извращенцами!» — эта моя мысль относилась к светлым эльфам, которые и придумали эту манеру поединка. А как высокопарно звучит: «Дуэльный кодекс Зелёного дома». Лет сто пятьдесят назад, эльфийская знать решила, что убивать друг друга на дуэлях, это через чур, и то верно при их то проблемах с демографией. Но бескровные выяснения отношений, были слишком пресны, а если прибавить к этому их тягу к искусству, то вообще бессмысленными. Пока один «эстет» фехтовальщик, не придумал, как совместить поединки с каллиграфией. «Морского ежа ему под одеяло!». Теперь просто проткнуть своего противника было недостаточно. Красная эльфийская сталь, как нельзя лучше сочеталась с огненным заклятием «воздушного следа», применение которого позволяло, оставлять за оружием тонкий огненный след, который держался в воздухе около десяти секунд. Впрочем, после повсеместного признания «дуэльного кодекса», разумеется в кругу эльфов, данное заклинание стало называться «огненный росчерк», хоть это и не важно, а остроухим было приятно. Искусство начертания в воздухе вязи Высокого языка, хорошо дополнило, опять таки с их точки зрения, обычный поединок. Кто видел эльфийский алфавит, тот поймёт, что и на бумаге то писать им далеко не просто, не говоря уже о замене каллиграфического пера на рапиру, а папируса на воздух. А если учесть, что ты не один стоишь и рисуешь в воздухе, а перед тобой есть противник, который хочет «написать» что-то своё, при этом усердно мешая тебе воплощать художественные изыски. Кошмар в общем, после которого сдача экзаменов по прикладной рунистике в Имперской магической школе, кажется игрой в песочнице пятилетих детишек. И не стоит забывать, что помимо плетения вязи, оппоненты так и норовят проткнуть, друг дружку своими клинками. По моему мнению, стремление эльфов к красоте, в данном случае, завело их в довольно странную сторону.