Шеррилин Кеньон - Бесславный (ЛП) Страница 11

Калеб кивнул.

Ник тяжело вздохнул. По крайней мере теперь он знал, что вызывает подобные ощущения.

— Связано с демонами?

— Нет. Это человеческое зло. Демоническая злоба идет с определенным запахом.

— Ну, это тоже воняет, — Ник отказывался верить, что кто-то мог сделать такое зло такому доброму человеку. Зачем кому-то причинять вред Брайнне? За все эти годы, что он знал ее, он никогда не слышал, чтобы Брайнна говорила плохое о ком-либо.

Даже о нем.

— Все вы! – рявкнул Тендайк. – Построились в коридоре и тихо. Стоун, я хочу, чтобы ты сходил в офис и сказал Мистеру Хэду, что я хочу его видеть немедленно.

Засмеявшись, Стоун подчинился.

Ник потянулся за рюкзаком.

— Оставь, Готье, — рявкнул Тендайк, – Никто отсюда ничего не берет.

Ник засомневался. Его гримуар и маятник были в рюкзаке, вместе с кинжалом Малачаев. Если его сумку обыщут, и они наткнутся на них…

Будет не хорошо, учитывая, что его гримуар был написан кровью. И конечно же его кровью. Но взрослые не относятся терпимее к тому, что дети поливают вещи кровью во время занятий.

«Я замаскирую их», — сказал Калеб у него в голове.

Облегченно выдохнув, Ник последовал за остальными.

Когда они выстроились в ряд напротив стены с ярко-красными железными шкафчиками, Калеб скрестил руки на груди.

— Ты знаешь, что может быть хуже, чем злобный демон?

— Моя мама, когда она обоснованно злится на меня.

Калеб фыркнул.

— Нет, Ник. Человеческая жестокость. За все века, что я прожил, никогда не понимал ее. Вместо того, чтобы объединиться, твой вид похоже старается уничтожить друг друга. И для чего? Из зависти? Не понимаю.

И это о многом говорит, учитывая, что произнес это демон.

— Ты ведь шутишь, говоря, что демоны не жестокие?

— Некоторые из них. Но ты их знаешь, и знаешь, когда они приближаются. Ты их можешь учуять за несколько дней. Люди же коварны. Ты не заметишь их приближение, пока они не воткнут тебе нож в спину и пронзят сердце.

Ник нахмурился.

— Что ты пытаешься сказать, Кей?

— Не могу сказать, кто это сделал, но могу – почему. Все ради того, чтобы опозорить Брайнну и как можно сильнее ранить ее.

И как только эти слова сорвались с губ Калеба, Ник начал обращать внимание на разговоры вокруг.

— Я же говорила что Брайнна – шлюха. И моя мама сказала, что ее мама была такой же.

— Я всегда знала, что она лишь изображала из себя святошу.

— Господи, ну почему я раньше не знал, что она этим занимается. Как думаешь, она занята в субботу вечером?

Ника передернула от их уродливого поведения.

— Это не Брайнна, — сказал он в ее защиту.

Мейсон усмехнулся.

— Ты идиот, Готье.

— Ага, — согласился другой ученик. – Ты разве там ничего не видел?

— И с домашними животными! О господи, я так взволнована.

— Ты? А представь, как себя чувствовала лошадь?

Они заржали.

Ник решил было ответить, но Калеб остановил его.

— Забудь.

Легче сказать, чем сделать.

— Брайнна мой друг.

Прежде чем Калеб смог прокомментировать, мимо них в кабинет прошел директор. Ник встал на носочки, чтобы через окно на двери кабинета видеть, как Тендайк показывает директору ужасный монтаж.

Его карман завибрировал. Ник достал свой Нокиа 9000, раскрыл его и увидел новый е-мейл. В нем содержался текст о Брайнне и фотографиях. Эта грязь точно просочилась не только в их кабинет.

И чуть позже внизу с грохотом распахнулась дверь. Выбежала истерично рыдающая Брайнна. Смех из ее комнаты, заполнивший холл мешался со смехом придурков вокруг него. Он разбавлялся лишь тупоголовыми, предлагавшими ей разные гадости.

Его сердце защемило и он пошел за ней, чтобы успокоить ее.

Калеб поймал его за руку и ухватился посильнее.

— Не знаю как донести до тебя мысль, что тебе нужно держаться подальше от всего этого.

— Почему?

— Используй свои силы, Ник. Посмотри, что скоро случится.

Он огляделся вокруг, чтобы найти, что можно использовать в качестве магического кристалла…серебряную полоску на фонтане с водой. Она была не очень большой, но на ней можно было сосредоточиться.

И в этой маленькой, двухдюймовой полоске, он увидел весь ужас, который произойдет с жизнью Брайнны из-за этого жестокого поступка.

В этот момент он был полностью не согласен с Калебом.

— Ей нужен друг.

— Нужен, но сейчас администрация ищет, кого бы в этом обвинить. Уйдешь отсюда слишком рано, и это повяжут на тебя. Поверь.

Ну да, с его-то везучестью.

Хотя Ник и отрицал бы это, но следовало учитывать, что у Калеба было побольше опыта, как выпутываться из передряг. Ты не будешь спорить о цветах с Пикассо. О машинах с Ричардом Петти[6]. И уж точно не следует обсуждать человеческое поведение с Калебом.

Ник неожиданно снова почувствовал странное ощущение. Пускай Калеб и убеждал его, что это дело рук людей, но он не был так уверен.

Что-то здесь было еще. Что-то темное. Холодное.

Смертоносное.

И это был не Калеб.

Глава 3

Адариан замер от чувства, которого не испытывал уже тысячу лет. Целую минуту он стоял, не шевелясь, пытаясь его понять. Если бы он не был уверен в обратном, то сказал бы, что оно было вызвано главным стражником Нойра. Но, сбегая от лорда Нижнего Мира, Адариан убедился, что единственное существо, которое может найти его, будет так наказано, что не сможет за ним последовать.

Нет, это не мог быть Сет. Сета все еще пытали. Нойр не стал бы посылать того за ним.

Должно быть, кто-то другой.

Где же ты?

И что важнее, кто же ты?

Он почувствовал, что создание ускользнуло, прежде чем он успел определить его точное местонахождение. Почувствовало его? Адариана это всегда очень беспокоило. Раз уж он сам не мог защищаться открыто, то каждый должен был ожидать от него нападения исподтишка. И они даже и не узнали бы, кто их неуловимый преследователь.

— Малачай! У тебя посетитель.

Желудок сжался. Это его он почувствовал? Или это был кто-то или что-то другое? Адариан собрал все свои силы и позволил охраннику заковать его в наручники, чтобы пройти в зал для посещений.

Его всегда охраняли, как самого опасного и страшного заключенного в Анголе, и никогда не позволяли приблизиться к мирным гражданам, не будучи полностью скованным. Адариан находил это глупым, ведь единственным, что его тут держало, был он сам. Не было таких стен, построенных человеком, которые он не стер бы одним лишь шепотом. Не было таких цепей, которых он не мог бы расплавить.