Владимир Моисеев - Боконист Страница 11

Черноту ночи прорезали яркие молнии, началась гроза, первая в этом году. Раскаты грома были оглушительны. Виктор с ужасом ощутил, как мала разница между современным образованным человеком и трепещущим от страха первобытным обитателем пещер – мистический ужас перед природным электричеством уравнивал их. По школьной привычке он попробовал оценить промежуток времени между вспышкой и устрашающим грохотом, чтобы определить расстояние до центра катаклизма. "Раз…" Это все, что у него получилось. А потом и вовсе свет и звук стали неразделимыми, словно бы слившись в его теле в одно целое…

Надо было срочно что-то придумать. Но мозги его стали оплывать, так, по крайней мере, он оценивал их состояние. Ему казалось, что они пузырятся и тают, тем самым еще более подчеркивая его чужеродность в этом мир. Попытка сосредоточиться закончилась новым приступом нечеловеческой боли. Виктор не сомневался больше – он растворяется во Вселенной. Его сущность, его индивидуальность, все то, что делало его самобытным человеком, оказались на поверку всего лишь некоей непрерывной функцией в момент времени Т, тождественной его эмоциональной оценке.

А Вселенная-то оказывается пустячок, причуда высших сил, незначительная игрушка в руках непознаваемого, микроскопическая, ничем особым не примечательная песчинка Мироздания! Прав Махов!

И снова яркая вспышка, но на этот раз молния здесь была не при чем. Виктор почувствовал себя телевизором, который подключили к антенне – мгновение назад в его сознании (на экране) бесновался бессмысленный хаос, несвязный дребезг помех и вдруг – проявилось четкое изображение.

Его мозг выхватил из небытия странные связи и проявления и постарался выразить их в привычных (по возможности) терминах. Объемные красочные образы, воспринимаемые Виктором, были прекрасны и бесконечно притягательны. На него обрушилась настоящая лавина счастья, но не обыденного, определяемого, как правило, приятностью времяпрепровождения, а другого, кристально чистого, отвлеченного от мелких житейских проблем.

– Пришло время жить, – прошептал он, и страшная боль или то, что он считал страшной болью, немедленно покинула его искореженное страданиями тело.

А еще через десять минут воспоминания о близкой и, вроде бы, неминуемой смерти стерлись окончательно. Нет, он твердо знал, что десять минут назад он умирал, но как это происходило и в чем выражалось, начисто вылетело из его головы. Словно вернувшись к жизни из невообразимого фантастического путешествия, его мозг очистился от всего чужого, бессмысленного и наносного. Одновременно забылись и потрясающие картины Мироздания, только что открывшиеся перед ним во всей царственной красе. Виктор помнил, что они были восхитительны, но рассказать, что конкретно он увидел, уже не сумел бы. Так забывается прекрасный сон, если не успеть перевести его образы на привычный язык слов.

Но теперь Виктор знал, что был в его жизни момент, когда он понимал, почему Айрис назвала его волшебником. Его природный здравый смысл немедленно возмутился – поскольку он был не в состоянии внятно сформулировать, в чем это понимание состояло, а потому следовало без лишних разговоров отбросить этот странный намек из… неизвестно откуда. Разум отказывался признавать реальность, которую нельзя было описать словами! Но Виктор теперь знал, каково это, когда прямо на глазах мельчают и рушатся причинно-следственные связи. Да здравствует иррациональность! Мир оказался совсем не таким, как о нем принято было до сих пор думать. Он знал, что в его жизни была минута озарения, и отказаться от этого знания он не смог бы ни при каких обстоятельствах.

С этой минуты он стал религиозным фанатиком.

Утром Виктора разбудил настойчивый телефонный звонок. Он поднял трубку и, впервые за долгие годы, почувствовал себя по-настоящему счастливым. Это был Пашка, его сын.

– Здравствуй, папа!

– Здравствуй, Паша. Как я рад слышать твой голосок! Молодец, что позвонил.

– У меня хорошие оценки в школе.

– Отличная новость!

– Я хотел бы у тебя спросить, мама сказала, что ты знаешь…

– Если мама так сказала, значит, так и есть… Спрашивай, если смогу, обязательно отвечу.

– Папа, что такое смерть?

Виктор опешил. Вот и наступил момент, когда собственный сын стал способен поставить папу в тупик, задав вопрос, на который не существует вразумительного ответа.

– Я… не знаю…

Пашка тяжело вздохнул.

– Но я обязательно отвечу тебе, только дай мне время подготовиться. Хорошо?

– Хорошо, папа. Я позвоню тебе еще.

– Буду ждать.

Виктор долго вслушивался в короткие гудки, потом положил трубку. Года бегут слишком быстро, он даже не успел заметить, как Пашка вырос и стал философом.

"Может быть мне это приснилось?" – с надеждой подумал он. Но это была всего лишь последняя попытка остаться прежним. Не слишком серьезная, к тому же, заранее обреченная на провал. Всю свою жизнь Виктор безотчетно стремился к тому, чтобы Мироздание обратило на него внимание, и сейчас, когда это произошло, во всей Вселенной не нашлось бы человека, который смог бы заставить его добровольно или по принуждению отказаться от дарованного ему вин-дита.

Он словно бы услышал обращенные к нему лично слова Господа Бога:

– Не волнуйся, дружок. Я забираю у тебя свободу выбора, а взамен дарую твоему существованию смысл! Ты ведь всем сердцем стремился к тому, чтобы твоя жизнь не прошла бесследно. Вот и получил, что хотел!

Виктор попил водички. Он попытался вспомнить вчерашний вечер. Что это было? Неужели, вин-дит? Или дурацкий сон? Любопытство буквально испепеляло его. Он был в гостях у Махова. Ничего особенного там не произошло. Почему же у него осталось такое странное ощущение? Может быть, что-то известно подруге?

Виктор бросился к телефону и набрал номер.

– Здравствуй, Айрис.

– Кто это? Виктор? Что случилось?

– Это я хотел у тебя спросить. Со мной происходит что-то неладное?

– Не придумывай.

– Вчера вечером мне было совсем плохо.

– Заболел?

– Нет, это что-то совсем другое. Я надеюсь, что ты мне поможешь разобраться…

– Не знаю, что сказать, вчера ты ушел от Пети часов в пять, сказал, что у тебя неотложные дела. Ты был вежлив, красив, решителен и очень грустен, у тебя были проблемы, помнишь? По крайней мере, мне так показалось. Справился?

– Сейчас я все расскажу… Ты знаешь, что я занимаюсь нуль-транспортировкой? В последнее время мне удалось сделать значительный шаг вперед. Как-то так получилось, что мне пришли на помощь мои друзья и родственники. Ксения помогла по-своему, Петька помог, его кошка – Липочка, появившийся из прошлого Калугин, и ты тоже помогла, только не спрашивай – как, вряд ли я смогу это объяснить…