Дмитрий Дудко (Баринов) - Ардагаст и его враги Страница 11

   Вечером праздник был в разгаре. Возле алтаря из рогов юноши, построившись клином, танцевали геранос - танец журавлей, затем бежали вокруг алтаря, а от него - к маслине. При этом жрецы нещадно хлестали парней бичами, а те улыбались, показывая светлым богам силу духа. Были среди этих ребят и греки, и фракийцы, и даже покрытые татуировкой агафирсы из Данкии: перед Аполлоном-Солнцем все равны. В храме Артемиды девичий хор исполнял гимны гиперборейским девам, сочиненные некогда Огеном - не то варваром-ликийцем[24], не то гипербореем. Юноши, достигшие возраста воинов, и девушки-невесты клали пряди своих волос на могилу Гиперохи и Лаодики.

   Над жертвенником у могилы стояла с воздетыми руками Делия. Над Пифагоровым алтарем - Аполлоний. Теплый ветер нес на запад дым от жертвенных зерен и трав. И вместе с ним летела на запад и затем на север дружественная мысль: "Слушайте все, чтущие Мать Солнца, Мать Мира и ее светлую дочь! По Янтарному пути идет раб Тьмы. Имя ему - Эпифан из Коммагены. Его нечестивая цель - в самую короткую ночь года разрушить Янтарный Дом силами Огня и Воды".

   "Слушайте, все воины Солнца на Янтарном пути! Я, Аполлоний из Тианы, знаю, как одолеть святотатца. В ту ночь, священную и страшную, мы все должны собрать силу Солнца и Луны и направить ее по нашему Пути на защиту Янтарного Дома. Сейчас мы лишь испытаем наши силы на огнях наших алтарей. Готовьтесь!"

   Эти мысленные голоса услышали жрецы в храмах Аполлона на островах Теносе и Эвбее, в храме Деметры у Фермопил, в древней Додоне, где потомки пеласгов[25] читали волю Зевса в шуме дубовых листьев. От Додоны птицы-мысли повернули на север, к Аквилее в земле венетов. Здесь, посреди священной рощи стояли два беломраморных храма. Волки и олени выходили к ним, не трогая ни людей, ни друг друга. Некогда волк пригнал к храмам табун удивительных белых коней. Их потомки, только здесь и сохранившиеся, возили священные колесницы Юноны и Дианы, владычиц храмов. Венеты, впрочем, звали Мать Мира и ее дочь иначе. Как - об этом и о многом другом знала главная жрица Флавия Венета, вдова почтенного члена городского совета. Теперь, когда по-венетски говорили одни поселяне, она лучше всех разбиралась в священных книгах венетов, а также в древней магии этрусков, некогда ездивших на север за янтарем. Любители старины прямо-таки боготворили жрицу, бывшую к тому же не сухой книжницей, а приятной, остроумной и добросердечной женщиной.

   А птицы-мысли летели дальше - за Дунай, за Карпаты, за Вислу, к Лысой горе - самой высокой среди Святокрестовских гор. На вершине ее - длинная ограда из камня. Люди двух племен - варинов и гариев - собрались в этой ограде. В обоих племенах есть и германские, и венедские роды. Все они пришли почтить святую троицу: Ладу, Водана и Лелю, двух словенских богинь и германского бога. Их идолы стоят на самой вершине, где еще недавно безобразничали в Вальпургиеву ночь ведьмы с ведунами, пока не выгнали их волхвы светлых богов. Поселяне уже оплакали безвестно умерших, возложили на костер чучела Ярилы-Яровита и Лады-Весны, и на горе воцарилось буйное веселье. Неслись вокруг костра, словно летучие духи, русальцы. Грозное коло вели воины-гарии в черных одеждах, с черными щитами и зачерненными сажей лицами. Плясали перед идолами волхвы и волхвини. Но, услышав беззвучные голоса, замерли жрецы и воины богов, готовые чарами и мечом отразить силы Тьмы.

   Среди лесистой равнины над рекой Виадуей вздымаются три горы: Коршунова[26], Соботка и Радунь. Горами владеет племя вандалов-силингов. Но и в этом краю вперемежку живут, не уступая друг другу храбростью, германцы и венеды. Три века назад они вместе изгнали воинственных кельтов из этого края. Кельты ушли, но остались белые друиды. Слишком хорошо они умели говорить с богами на вершинах гор, наблюдать там небесные светила, прорицать, исцелять. И венеды, мягкосердечные и незлопамятные, не стали гнать пришельцев в белых плащах и дубовых венках со своих священных гор, на которых предки венедов возвели каменные ограды для праздничных игрищ. А черные друиды, мастера злых чар и страшных кровавых обрядов, бежали сами, успев перед этим выучить местных ведьм и ведунов многим лиходействам.

   В этот вечер на вершине Соботки у алтаря, сложенного из каменных плит, стоял седой, как лунь, старик - верховный друид Думнориг. Его величали "царем друидов", и железная корона сдерживала гриву седых волос. Синие глаза гордо и зорко смотрели из-под густых бровей. Рядом в почтительном молчании стояли два младших жреца и две друидессы. Зрение старого мудреца не ослабло от возраста, и он ясно видел праздничные толпы в священных оградах на двух меньших горах. На Коршуновой горе собрались силинги, на Радуни - асдинги, царское племя. А еще пришли посланцы от дедошан, мазовшан и других племен, живущих между Судетами и Бугом, по Виадуе[27] и Висле. Весь этот могучий союз зовется по-германски вандалами, а по-венедски лугами. Твердой рукой правит им великий конунг Геберих Асдинг.

   Для царя друидов все они, германцы и венеды - молодые племена, озорные и неуемные дети. Они помнят разве что своих великих воинов. Жрецы же должны помнить более важное и священное. В этом краю жили некогда два народа: темноволосые венеты, искусные ремесленники и торговцы, и русые словене[28], простоватые и работящие пахари. От первых нынешние венеды получили имя, от вторых - язык. Но именно венеты, расселившиеся от лазурных вод Адриатики до туманных берегов Венедского моря, проложили Янтарный Путь: для купцов - путь к богатству, для мудрых - священный путь добра и мира, Путь Солнца. Четыре века назад пришли сюда друиды - и стали его частью. Иначе не удержались бы здесь так долго: сам Путь не держит тех, кто ищет зла и раздоров.

   Вот на Радуни, в ограде, холм, против него - дубрава. В ней, прямо на стволе тысячелетнего дуба, вырезаны образы богов-близнецов. Германцы зовут их Алками - Охранителями, венеды - Лелем и Полелем. А на холме - идол Лады, их матери. При венетах на горе служили богам только жрицы. И даже сейчас друид, хозяин дубравы, носит женскую одежду. Да вот он ведет, приплясывая, толпу к воротам ограды. Совсем еще молодой. Белериг, а недавно - Белояр, веселый парень, любитель рядиться по-женски на святки. Никто, однако, не скажет, что он не мужчина, девчонки особенно. При этом любознателен и памятлив. Нет, Думнориг не жалеет, что взял его в ученики и принял в жреческое племя. Белериг хорошо знает даже древние венетские заклятия, не только кельтские. Молодые-то теперь между собой по-кельтски почти не говорят, а венетский даже он, Думнориг, плохо знает. Зато Белериг не поленился съездить в Аквилею, поучиться у Флавии Венеты. Жрица осталась довольна...