Дина Лампитт - Уснуть и только Страница 11

– Конечно, ты права. Джеймс и не думал об Ориэль. Так что либо это интрига Джулианы, либо…

– Что?

– Что-то, чего мы пока не знаем.

Маргарет встала:

– Значит, ты принял решение отказать? Роберт медленно кивнул.

– Ты сам объявишь об этом Ориэль, или мне это сделать? – Маргарет старалась говорить как можно спокойнее, скрывая свои чувства.

– Мы должны сделать это вместе. Джоан, – окликнул он, – пригласи сюда госпожу Ориэль.

Маленькая неуклюжая служанка выскочила из-за ширмы и метнулась к лестнице. Когда она скрылась из виду, Роберт тихо сказал:

– Ты не должна быть слишком мягкой с Ориэль. Нельзя, чтобы она думала, будто может оказывать родителям неповиновение. Я хочу твердо дать ей понять, что такую штуку ей удалось проделать в первый и последний раз в жизни.

– Конечно, Роберт, – смиренно согласилась Маргарет, но внутри у нее все пело и ликовало: она добилась своего, Ориэль спасена от Джеймса.

Наверное, улыбка на лице матери сказала Ориэль обо всем прежде, чем она успела услышать хотя бы одно слово, потому что, торопливо вбежав в комнату, девушка бросилась в объятия Маргарет, плача от счастья еще безудержней, чем от горя.

– Ориэль, я решил не принимать предложения Джеймса, – очень строгим тоном начал Роберт. – По твоей реакции и по поведению твоей матери мне стало ясно, что этот брак совершенно неприемлем для вас обеих. Как тебе хорошо известно, многие отцы не приняли бы во внимание это обстоятельство, но я верю в христианское милосердие. – Выдержав паузу, он продолжал: – Из уважения к твоей матери я решил, что и в будущем мы никогда не вернемся к рассмотрению этого предложения.

Роберт едва устоял на ногах, когда Ориэль прильнула к нему, прижавшись мокрым лицом к его твердой, холодной щеке.

– Выслушай меня, дитя мое, – сказал он. – Я предупреждаю тебя, и больше не желаю к этому возвращаться. В следующий раз, если я сочту подходящим сделанное тебе предложение, тебе придется беспрекословно повиноваться моей воле. Ты хорошо поняла это?

– Да, отец. Я с радостью приму любое ваше решение. Но только не Джеймс. В мире нет никого отвратительнее. Обещаю, что больше такое никогда не повторится.

– Вот именно, никогда, – подтвердил Роберт. – Уж в этом ты можешь быть уверена.

В тот час, когда обитатели замка Шарден наконец успокоились и уснули, Изабель дс Бэйнденн – одна из самых зажиточных арендаторов сэра Годфри Вале, обычно присматривавшая за усадьбой Бэйнденн в отсутствие хозяев, – пробудилась ото сна. Изабель приснилось, будто ее первый муж, умерший много лет назад, стоит в ногах ее кровати и грозит ей костлявым пальцем скелета. Затем он укоризненно покачал головой и исчез.

Испуганная Изабель, не до конца придя в себя, оглядела темные углы спальни, решив, что покойник явился с того света, чтобы поглядеть на ее второго мужа, Адама, и высмеять саму Изабель за ее безрассудное замужество. Потому что, когда Изабель выкупила Адама Гильо, двадцатичетырехлетнего крепостного сэра Вале и спустя полгода взяла его себе в мужья, никто не называл ее иначе, как безумной.

Сейчас, любуясь им в первых рассветных лучах, Изабель счастливо улыбалась. Он был потрясающе хорош собой. На его казавшемся золотым теле не было ни грамма лишнего жира. Адам был почти на тридцать лет моложе ее и, выходя за него, Изабель совершила самый необъяснимый и экстравагантный поступок в своей жизни. Однако с ней самой время обходилось более чем милостиво. Тело Изабель, не знавшее радости материнства, было таким же стройным и крепким, как сорок лет назад. Ее высокая грудь, тонкая талия и округлые бедра и сейчас заставляли мужчин оборачиваться, когда она проходила мимо.

Несколько по-другому обстояло дело с ее красивыми черными волосами. Здесь Изабель помогала, или считала, что помогает, природе. Каждое утро, без исключений, когда муж и слуги еще спали, она вставала на рассвете и купалась в Ривер-Роз. Войдя в реку, Изабель делала глубокий вдох и погружалась в воду с головой, насколько ей хватало дыхания. Повторив этот ритуал не менее дюжины раз, она выходила на берег и умывалась утренней росой. Изабель была убеждена, что именно в этом заключается секрет вечной молодости ее тела, кожи и волос, но никогда никому о нем не говорила.

Изабель услышала, как завывает снаружи свежий мартовский ветер, и подумала, что сегодня, пожалуй, не очень-то приятный денек для ее омовений, хотя зимой ей не раз приходилось разбивать лед, прежде чем начать ежедневный ритуал. Вот и теперь, несмотря ни на что, Изабель храбро опустила босые ноги на каменный пол и, пронзенная холодом, поспешила одеться. Обмотав голову теплым платком и надев сверху шляпу, она бросила еще один ласкающий взгляд на Адама и вышла на площадку перед домом.

С того места, где она стояла, на много миль вокруг открывался прекрасный вид на долину. Слева от Изабель, на востоке, первые лучи солнца уже испещрили розовыми пятнами лесистые холмы, прямо перед ней до самой реки расстилался густой зеленый ковер пастбища, а на юге долина упиралась в крутой, поросший лесом склон величественного холма. И, как всегда, у Изабель перехватило дыхание. Она родилась, выросла и прожила всю жизнь здесь, на этом холме, в этом обдуваемом ветрами доме, и тем не менее всякий раз, когда она любовалась этим неописуемо прекрасным видом, у нее замирало сердце.

Повинуясь многолетней привычке, ее лошадь сразу же направилась к реке. Изабель сидела в седле, обратив лицо к солнцу и вдыхая всей грудью про хладный живительный воздух. Утро и впрямь было очень холодным, но Изабель с восторгом наслаждалась им, раздувая ноздри и впитывая в себя прелесть солнца, свежего воздуха и несравненного пейзажа.

Однако, добравшись до берега реки, она отчасти потеряла энтузиазм. Вода была ледяной. Чистая, кристально прозрачная, журчащая, она так быстро текла вдоль берегов, как будто боялась куда-то опоздать. Храбро скинув одежду, Изабель повесила ее на куст боярышника и прыгнула в реку. Однако, не успела бесстрашная женщина окунуться с головой, как, к досаде и огорчению, обнаружила, что она здесь не одна. Вдалеке Изабель увидела двух всадников, двигающихся по направлению к ней со стороны замка Шарден.

Прежде чем они приблизились настолько, что могли заметить ее присутствие, она выбралась на берег и поспешно оделась. Но затем, вместо того, чтобы поздороваться с ними, а Изабель уже увидела, что это Роберт и Пьер де Шарден, что-то побудило ее отступить и спрятаться за могучим дубом.

В облике приближавшихся мужчин было что-то воинственно-напряженное, и Изабель предпочла бы покинуть свое убежище и незаметно удалиться, но была вынуждена оставаться на месте, так как любое движение неминуемо выдало бы ее.