Андрей Легостаев - Последнее пророчество Страница 11

Давний сон, после которого изменилась жизнь Варроса, начинал сбываться — он на древней лунгарзийской земле.

И, удивительное дело, едва положив голову на охапку трав и сомкнув глаза, он вновь увидел зеленые звезды, разогнавшие тьму, превращающиеся в золотое небо, и прекрасные дворцы, вновь окружающие его; трубы играли поистине неземную музыку, и тысячи людей приветствовали его, признав своим королем, королем Лунгарзии.

«Да, — сказал во сне Варрос, — я оправдаю ваше доверие, древние и гордые лунгарзийцы. Я буду править справедливо и умножать богатства страны, я…»

Он проснулся от легкого прикосновения Генбела и тут же вскочил на ноги, схватив топор.

— Что-то случилось? — шепотом спросил он.

— Нет, — с трудом ворочая языком, ответил лунгарзиец. — Я просто больше не могу… Ты сам просил разбудить тебя, как только…

— Ты правильно поступил, Генбел, — подбодрил бывшего товарища по несчастью Варрос. — Ложись. Днем найдем какое-нибудь селение и узнаем дорогу до твоего Дапреза. Все будет хорошо…

Последних слов лунгарзиец не слышал — он уже спал.

Варрос сидел и думал, привычно вслушиваясь в обманчивую тишину леса. До него доносилось лишь журчание воды, но это не был шум моря, от которого они отошли довольно далеко — видно, неподалеку протекал ручей.

Как так может получиться, что он, дикарь, потомок Леопарда, беглый раб-галерник станет королем столь большой и могущественной страны, как Лунгарзия? Не бред ли все эти сновидения? Но как расценить то, что дивный сон повторился — второй раз в жизни — именно тогда, когда он оказался на лунгарзийской земле?

Великие Зирива-ванат и Сугнун, он готов пройти через все испытания, и если эти сновидения правда, то он оправдает выбор мудрых богов.

Но для этого нужно выбраться из леса и добраться до Дапреза. И обязательно найти умелого учителя, чтобы овладеть всеми, самыми сокровенными секретами ведения боя — на мечах, топорах, дубинах. Он должен убить австазийца, лежавшего без памяти у его ног, в честном бою.

Варрос протянул руку и дотронулся до лба капитана Антиша. И понял, что тот просто спит. Жар пропал, пират дышит ровно и спокойно. Варрос проверил, надежны ли путы, и встал, потягиваясь, разминая затекшие руки.

Занимался рассвет, тьма потихоньку рассеивалась, уже можно было различать деревья. Варрос двинулся в сторону ручья, осторожно раздвигая ветви и радуясь, что давние навыки не выветрились из него за мрачные годы, проведенных в рабстве. Он шел практически беззвучно, как и полагается охотнику.

Наконец он вышел к заросшему кустарником берегу ручья и встал перед ним на колени. Последний раз он видел свое отражение в маленьком озерце среди родных гор. Сейчас он даже не представлял, как выглядит.

Но вместо своего отражения он увидел в чистой воде ручья толстобокую пучеглазую рыбину, замершую над каменистым дном. Варрос сам не понял, как кинжал оказался в руке, и в следующее мгновение металл вошел в воду, прямо в затылок лакомой добыче, которую хватит на завтрак не то что троим, а и шестерым.

Рыба забилась, брошенная в траву, жабры трепетали, рот разевался в предсмертной попытке надышаться.

Варрос усмехнулся и вновь стал на колени над берегом. Ничего от юношеской округловатой миловидности в нем не осталось — черты лица обострились, нос стал как у ястреба, серые глаза были бездонны и холодны, рыжеватая спутанная борода вызывала отвращение. Варрос, брезгливо поморщившись, опустил голову в чистую холодную воду. Затем потряс головой, смахивая жемчужные капли, и кинжалом выскоблил себе шею и щеки.

Встал. Лицо горело жаром.

— Здравствуй, древняя Лунгарзия, слава которой гремела по всему миру уже тогда, когда острова архипелага еще не поднялись из океанских глубин, — торжественно произнес он окружающему лесу. — Боги в сновидениях позвали меня сюда, и я пришел!

Глава пятая

Веселые возгласы в пиршественном зале мгновенно затихли, все посмотрели на седобородого, по гербу узнав в нем одного из аристократов города Грелиманус, что у дальних юго-восточных границ Лунгарзии.

— Радуйся, изверг, последние минуты! — злорадно-торжественно продолжал старец. — Сейчас ты умрешь, и будет на то воля великих древних богов, которых ты оскорбил, оставив их имена в беспамяти и прославляя лишь одних Зирива-ваната и Сугнуну, которые были всего-навсего дальними потомками великих богов, покровительствовавших Лунгарзии. Ты испил чашу терпения до последней капли, и гнев древних богов обрушится на тебя, поганый дикарь, не ведающий своих предков. И пусть мучения твои перед смертью будут ужасны!

Мрачная тишина повисла в просторном зале, до того полного радостных голосов и женских улыбок.

Варрос смотрел на старика, прищурив глаза, вспомнив, как на редких советах, на которые этот аристократ соизволял явиться, он всегда был источником свар и нудных споров. Варрос давно хотел прихлопнуть его могучей ладонью, как надоедливую козявку, и лишь уважение к сединам не позволяло королю исполнить желаемое.

— Ешьте же, гости проклятого древними богами тирана, пришедшие поклониться и возрадовать узурпатора. Ешьте эти яства, потому что это последнее, что вы видите в своей жизни! Вино было отравлено божьим провидением, рука человека лишь направлялась им, и не успею я договорить, как все вы падете от праведного гнева истинных богов!

Раздался женский визг, кто-то в ужасе бросил прямо на стол серебряный кубок, разбрызгивая изысканное вино, кто-то отпрянул, опрокинув резное кресло, кто-то бросился к дверям в сад, на воздух, чтобы стошнило, а кто-то замер, не в силах пошевелиться, словно высеченная из белейшего мрамора статуя.

Праздничный зал вмиг наполнился страхом, криком и тревогой, точно сама смерть явилась требовать свое место за накрытым столом.

Посол орнейских кланов в Лунгарзии Холамтан посмотрел в наполовину опустошенный кубок в своей руке, и, верно подумав, что раз все равно умирать, то перед смертью стоит урвать еще чуточку удовольствий, бесстрашно влил в себя остатки вина.

— Успокойтесь! — перекрыл крики ужаса мощный уверенный голос короля. — Я не позволю никому в мире напоить моих гостей отравленным вином. Я сам пил, вот мой пустой кубок, но я здоров, как всегда — смотрите на меня!

Все, словно зачарованные звуком его спокойного голоса, посмотрели на короля.

На лице Варроса не было ни малейшего признака тревоги или волнения.

Потихоньку все успокоились, лишь седобородый грелиманусец гневно тыкал в короля скрюченным от старости пальцем, унизанным перстнем с благородным черным опалом.