Олег Кулагин - Война теней Страница 11

— Зачем так категорично? — Иванов пожимает плечами. — Борман — интересный материал. Если бы выгорело — тоже хорошо.

За стеклом проносились дома московской окраины. Город оживал в утреннем сиянии. Люди спешили на работу, набивались в переполненные трамваи, выстраивались в очереди у булочных. Здесь, вдали от линии фронта, жизнь катилась почти мирной колеей.

Но теперь Юрию чудилось, что вся эта безмятежность — будто готовая лопнуть струна. Да, тут уже не взрывались бомбы. Но над судьбами миллионов повисла тень. Густая, непроглядная… И значит, мечты о будущем рассыпались, как витрины берлинских универмагов — хрупкими, бесполезными осколками…

Он покосился на резкий профиль майора.

«Почему не задает вопросы? Бережет меня после ранения? Или и так все знает?»

Иванов будто ощутил его мысли. Подмигнул в зеркальце:

— Чего смурной? Терпи, скоро доберемся… Там такие места! Ближайшие недели отдохнешь лучше, чем в санатории…

— А потом?

— Суп с котом! Я знаю, тебе досталось. Но ты не мимоза, а советский офицер…

— А Марченко — тоже советский офицер?

— Да, был. И между прочим, Красную Звезду ему дали не зря. — Хмурая складка пролегла на лбу Иванова.

Повисло молчание. Но Шадрин ждал и оказался прав.

— Когда-то он был моим другом, Юра. Настоящим, вместе с которым в огонь и воду… Еще с двадцатых годов — тогда в ОПТУ был создан особый отдел… — Майор смерил лейтенанта быстрым взглядом — словно оценивая, созрел ли тот для важного разговора.

— Значит, все с тех пор тянется… — выдавил Шадрин.

— Слыхал об экспедиции Рериха? Безумный старик искал Шамбалу и ни хрена не нашел. Такова официальная версия. А правда… Лишь несколько человек ее знали.

— Вы участвовали в экспедиции?

— Официально — нет. Но мы там работали и решали задачи, ради которых все и затевалось.

— Обнаружили путь в обиталище Махатм?

— Не люблю красивых слов, — поморщился Иванов. — Мне плевать, кем они себя называют. Тем более что раньше звались иначе. В Европе мода на индийский колорит. А поменяется мода — придумают другое…

— Но ведь они оттуда? Я сам видел — на европейцев не похожи…

— Кроме Тибета, есть еще пара мест. Не важно, кем они хотят казаться. Важно, ради чего. Они владеют Силой — большой, удивительной…

— Я знаю.

— Тогда у меня тоже переворачивались мозги от таких открытий — не меньше, чем у тебя. А Марченко — он был способный парень. Очень способный. Нам чуть-чуть приоткрыли дверь, и Влад многого достиг — большего, чем я. Мы были молодые. И не думали о том, что Большая Сила — большой соблазн…

— Марченко перешел на их сторону?

— Тут сложнее… Поначалу у нас были великолепные отношения с Учителями…

— «Тибетец» мне рассказал.

Майор усмехнулся:

— Понятно. Значит, мне тоже пора кое-что рассказать… Представь себе партийного деятеля. Нормального здорового мужика, отдыхающего где-нибудь в Крыму. Там к нему случайно подходят двое незнакомцев. Завязывается невинная беседа… И все.

— Что — все?

— Внешне он не поменялся. Он совсем не похож на зомби — наоборот, пышет здоровьем и интеллектом. Но когда кто-то даст приказ — он без колебаний его исполнит. Например, прыгнет в окно с седьмого этажа. Или убьет из именного револьвера своих жену и ребенка. А может случиться еще хуже…

— Хуже?

— Да. Потому что этот человек занимает важный государственный пост. И в час «X» он примет решение, гибельное для страны, — то самое, которое ему продиктовал кто-то.

Юрий молчал.

Иванов прищурился. Его голос задрожал от глухой ярости:

— А теперь представь, что таких «измененных» — тысячи. И все они занимают немаленькие партийные и государственные должности…

— Так есть?

— Так было. Когда Верховный понял, что к чему, мы нанесли ответный удар.

— В тридцать седьмом?

Иванов молча кивнул.

В салоне повисла тишина. Когда майор опять заговорил, морщинки у его глаз стали глубокими до черноты:

— Ежовщина была прикрытием. Мы уничтожили людей

Махатм, вычистили много других отбросов… Только невинных погибло еще больше. Когда гигантский маховик раскручивается, его трудно остановить. Тем более что о реальной подоплеке знали лишь двенадцать человек, включая Верховного.

— А Марченко… он что, был против?

— Мы все были против, — вздохнул майор. — Но иных путей не осталось. Все зашло слишком далеко… Это как болезнь. Только болеет государство. И вместо вирусов — люди с измененным сознанием.

— Влад стал таким же?

— Нет. — Усмешка прочертила худое лицо Иванова. — Тогда он тоже изменился. Но по-другому. Власть меняет людей.

Шадрин качнул головой:

— Андрей Николаевич, а ведь вы недоговариваете… Марченко не один.

— Что ты имеешь в виду?

— Иначе на хрен эта секретность? Драпаем из Москвы, будто это Берлин…

— Не драпаем. А едем на спецобъект. Но ты прав, Влад — такой не один.

Лейтенант прищурился и, будто колючую ветку, швырнул злую фразу:

— Что, зря раскручивали маховик?

Иванов ответил не сразу. Глянул за окно — туда, где проплывала березовая роща, произнес через силу, будто каждое слово давалось ему с трудом:

— Моего брата расстреляли в тридцать седьмом. Потом реабилитировали. Я не смог его спасти.

Юрий закрыл глаза:

— Простите…

Слишком много дерьмовых открытий за последние дни. Много проклятых тайн, о которых лучше бы не думать… Он нащупал руку Лены и крепко сжал — так, что мог различить биение ее пульса. В Берлине на него камнем давило одиночество. А сейчас… Врагов хватает. Зато есть и друзья…

— Может, ты и прав, — сухо сказал Иванов. — Тогда, в тридцатых, было сделано немало ошибок. Времени было в обрез…

— А сейчас?

— Еще меньше. Только мы умнее… Теперь действуем точечно. И уничтожаем зло в зародыше. — Через зеркало заднего вида майор смерил лейтенанта острым взглядом: — Операция прошла успешно — это главное.

«Они смогли убедить Махатм, что Сталин пойдет на контакт… Заполучили Амулет, и он стал второй наживкой — для полковника и остальных. Большая сила — большой соблазн…»

Юрий вздохнул:

— И со мной — тоже успешно?

— Не все вышло гладко — Марченко что-то ощутил… Попытался сделать из тебя раба Амулета. Но ты хорошо держался, и это его здорово отвлекло.

— А если бы… я держался хуже?

— Тогда бы это стоило лишних жизней.

«Ты верил в мою выносливость, майор. Поэтому и выбрал меня, а не кого-то старше, опытнее…»

— Вы не боялись, что он овладеет силой, заключенной в Амулете?