Raavasta - Занпакто Страница 11

Стены из бамбуковых стеблей, на полу - мягкие татами. Больше в этом додзё не было ни единой вещи, ни единого элемента убранства или украшения. А еще были мы двое, стояли напротив и разглядывали друг друга.

Человекоподобная обезьяна (или человек с обезьяньими чертами) был облачен в одеяние, сильно смахивавшее на тряпки буддийских монахов. В руке у него был уже знакомый сань-цзе-гунь[4]. Глаза обезьяноликого удивленно расширились.

- Ты? Кто ты?

Я коротко усмехнулась, не давая вырваться наружу бешеной радости. Наконец-то! Больше не нужно было наблюдать со стороны, здесь и теперь я все решала сама.

- Привет, мартышка. Надеюсь, ты продержишься дольше своего хозяина.

- Занпакто Куросаки? - Ходзукимару все еще выглядел удивленным. - Ты смогла попасть сюда? Но это невозможно!

- Кончай трепаться, примат. У нас есть дело поинтересней.

Мой верный цзянь послушно выскользнул из ножен, удобно ложась в ладонь.

* * *

Удар, уход, поворот, блок, снова уход. Рисую левой рукой арабскую восьмерку, запутывая клинок врага, и... опять промахиваюсь. Вот гадство!

Боевой танец на пару со сволочной обезьяной неприятно затягивался, а я даже не знала, как течет реальное время за стенками этого внутреннего мира Иккаку и что там происходит. Мартышка в монашеских обносках продолжала отбивать все мои выпады и бросаться в рискованные контратаки из самых непредсказуемых положений. Не помогало даже то, что я дралась обеими руками. Противник просто умудрялся держать меня на дистанции, раз за разом щелкая своим сань-цзе-гунем в опасной близости от моего лица.

На очередном развороте это двуногое животное перехватило мои клинки в "мертвый" блок из нижних секций и, прежде чем я успела вывернуть лезвия и отскочить, оставило мне на плече глубокий багровый разрез. Крови, конечно, было немного, но некоторая часть моей реяцу тут же выскользнула наружу, мгновенно поглощенная окружающим духовным пространством бритого шинигами.

- Забавная способность для занпакто, - оскалил клыки обезьяномордый. - Проникнуть сюда и сразиться со мной напрямую. В случае победы враг окажется абсолютно бессильным на долгое время, и уйдут целые недели на восстановления прежнего уровня духовной силы. Однако для этого все-таки нужно суметь меня победить...

- Макака, ты слишком много трещишь не по делу, - резко рявкнула я в ответ, перебив Ходзукимару на полуслове.

Крутанув "половинки" и перехватив их обратным хватом, я метнулась наискось через помещений додзё, отталкиваясь от противоположной стены и атакуя противника под безумным углом, сбоку и сверху. Сань-цзе-гунь с треском разложился мне навстречу, но глупая силовая атака была лишь прикрытием моих истинных намерений.

Черная шелковая лента, оплетавшая рукоять моего цзяня, имела прежнее обыкновение сама обвиваться вокруг запястья и даже раздваиваться, когда я разделяла клинок. Нечто похожее происходило и в материальном мире, где мое внешнее тело в руках Ичиго, входя в форму шикая, обретало схожие цепочки и браслеты на руках у Куросаки. Странное желание, попробовать что-нибудь эдакое, связанное с этой особенностью терзало меня давно, но только сейчас во время этой схватки оно оформилось в полноценную мысль.

Отпустив левый клинок, давая ему свободно повиснуть, я просто перехватила верхнюю треть боевого цепа рукой. Ощущение было интересное, как будто пытаешься зачерпнуть ладонью раскаленного металла из печи, но стиснув зубы, я заставила себя сдержаться. Тем более, правый цзянь уже полетел в морду Ходзукимару, как хороший метательный дротик. Занпакто Мадараме, разумеется, попробовал уклониться, но я, все еще находясь в полете, схватила свободно развивающуюся ленту, протянувшуюся от моего меча к запястью, и рывком перенаправила лезвие вдоль уходящего движения врага.

Тусклое лезвие вспороло оранжевую хламиду, и обезьян впервые с начала поединка отчетливо рыкнул то ли от боли, то ли от удивления. А я продолжила начатую серию дистанционных атак, не отпуская оружия противника и не давая ему возможности разорвать расстояние между нами. Черная лента на удивление покладисто растягивалась в длину, легко позволяя мне наносить Ходзукимару одно ранение за другим.

Апофеоз наступил, когда мне удалось загнать этого гамадрила в угол и там, отбросив в сторону сань-цзе-гунь, неожиданно использовать в схожей манере еще и левый цзянь, насадив тело врага на всю длину острия.

- Проклятье, - прошипел чужой занпакто, валясь мешком на колени.

- Ты слишком много болтал.

Подводя черту, я ударила Ходзукимару острием меча в затылок. Почти мгновенно мир вокруг подернулся тусклой дымкой, а еще спустя секунду я вновь оказалась в родной беседке под звездным небом.

* * *

Мадараме хрипло закашлялся, отлетев к стене и медленно сползая на землю. Его одежды шинигами, еще вот только что привычно черные, истаяли, сменившись невыразительным белым облачением. Со звоном на каменные плиты упал Ходзукимару и изукрашенные ножны, лезвие меча казалось прозрачным.

- Ублюдок, - пробормотал Иккаку, с неподдельной ненавистью глядя на стоявшего перед ним Куросаки. - Двойной занпакто. Да еще и с такой подлой способностью! Вытянуть мою реяцу...

- Твоя духовная сила восстановится, - хмыкнул Ичиго. - Но теперь мне не нужно продолжать бой, и преследовать меня ты уже не сможешь. Хотя, если ты предпочитаешь окончательно умереть здесь и сейчас, Цуруги будет не против тебе помочь. Она вообще не слишком-то милосердная сука.

- Иногда даже не знаешь, что лучше, - прохрипел Мадараме, инстинктивно ощупывая место, куда пришелся удар Куросаки, но не обнаруживая там ни малейшей царапины.

- Извини, но мне некогда. Спасибо за то, что помог открыть новые способности моей занпакто, но мне надо еще теперь найти этого недоноска Генджи, пока твой приятель его не зашиб, - бросил рыжий шинигами и, вложив свой меч в ножны с резким щелчком, повернулся, чтобы уйти.

- Ичиго, - голос Иккаку прозвучал с какой-то затаенной угрозой. - Ты ведь самый сильный среди этих риока, так?

- Допустим.

- Тогда знай, мой капитан Зараки Кенпачи найдет и порежет тебя на тысячу лоскутов, несмотря на все твои подлые приемы. Он будет искать тебя, и уйти от этой встречи ты уже не сумеешь.

- Хм, посмотрим, - хмуро бросил Ичиго, так и не обернувшись.

А вот я, в отличие от бритого, легко смогла уловить тот небольшой огонек сомнений (не страха, а именно сомнений), который зажегся у Куросаки на самом дне его души. Каким бы каламбуром это и не звучало.

"Цуруги".

"Чего тебе? Никак поблагодарить решил?"