Пол Андерсон - Секира света Страница 11

Вождь двинулся вперед вдоль края расселины. За ним, стараясь не отставать, спешила его младшая дочь Дарис. В этих краях незамужние женщины часто охотились вместе с братьями, а в битвах сражались бок о бок с мужчинами. Авзар не особо радовался тому, что Дарис присоединилась к отряду. Но как девчонке запретить, если сестры остались с грудными детьми, а братья отправились в поход.

— Держись подальше от свалки, — ворчал Авзар. — Ты отличный стрелок и сможешь положить немало врагов, в спешке не застегнувших доспехи. Но в рукопашную лезть не смей!

Ладонь девушки легла на рукоять кинжала.

— Я могу сама позаботиться о себе, отец, — гордо заметила она.

Он вздохнул:

— Пусть Митра хранит тебя. Я любил твою покойную мать, а ты так на нее похожа.

Дарис побежала дальше, держась рядом с отцом. И хоть на первый взгляд Дарис выглядела длинноногой худышкой, фигурка ее не была лишена прелестной женственности. Бронзовокожее лицо имело те же правильные черты, что и у отца. Большие темные глаза сияли под головной повязкой, которая тоже была украшена изображением солнечного диска. Волосы, черные, как полночь, спадали на плечи волнами. Она носила доспех из бычьей кожи поверх короткой рубахи и украшенную медными пластинами кожаную юбку. Колчан и лук девушка закинула за спину, там же висел узелок с сушеным мясом, которое тайянцы обычно брали с собой в дорогу.

— Не забывай, — напомнила юная воительница. — Я поклялась именем Дэркето, что убью столько стигийцев, сколько они убили людей из клана Фарази. Если только Черная Богиня окажет мне эту милость.

Губы Авзара сжались, превратившись в узкую полоску. Когда клан Фарази восстал против тяжкой стигийской дани, наместник Венамон пригласил тайянцев на переговоры, чтоб торжественно отпраздновать примирение. Почти половина людей клана приняли приглашение. Коварный Венамон приказал своим воинам взять тайянцев заложниками. Это последнее бесчинство стигийцев привело к тому, что большая часть горцев подняла оружие. Тогда идиот-наместник распорядился казнить пленников. Этим он достиг результата, обратного тому, которого добивался. Горцы не сдались. И мятеж разрастался, как пламя лесного пожара…

Вскоре Дарис попридержала язык, поскольку отец повернул к расселине. Вождь осторожно пробрался к обрыву, заглянул в пропасть и поднял секиру в знак того, чтоб воины начали спуск. Не многие отважились бы карабкаться вниз по отвесной стене расщелины, погруженной в ночную тьму. Но горцы были легконоги, как лани. Стигийцы далеко внизу казались темными букашками, и только доспехи поблескивали в пламени лагерных костров. На огне готовилась пища, и холодный ветер от воды приносил с собой запах дыма и жареного мяса.

Только когда камень вылетел из-под чьей-то неосторожной ноги, часовой-стигиец наконец заметил тайянцев. Он испустил предупреждающий крик. Запели трубы, заржали кони, залязгало железо.

— Вперед! — прогремел Авзар и бросился в атаку.

Шлем, кираса, поножи и щит одного из дозорных мерцали перед вождем в темноте. Стигиец обнажил меч и сделал выпад. Авзар отклонился. Блеснула секира. Солдат едва успел отдернуть руку с мечом. Секира со звоном ударила по щиту. Снова и снова рубил тайянец. Вражеский щит легко отлетел в сторону, и вот уже секира впилась в бедро стигийца. Солдат взвыл и зашатался, от боли забыв прикрыть голову. Авзар вогнал жало секиры воину точно в висок, вырвал оружие; перепрыгнул через убитого и ввязался в следующий поединок. Вокруг уже кипел бой.

Дарис вертелась вокруг, выискивая себе мишень. Стигиец в доспехе сражался против тайянца, который занес свою кривую саблю. Без доспехов горец был уязвим. Он уже получил добрую дюжину легких ранений и вынужден был шаг за шагом отступать, прямо к вражеским рядам. Внезапно он увидел шанс на спасение. Издав боевой клич, воин подпрыгнул и со свистом опустил клинок. Но он уже попал в ловушку. Щит отразил удар сабли, а стигиец вонзил меч в живот горца. И тут Дарис схватила врага сзади за шею одной рукой и полоснула кинжалом по горлу. Захлебнувшись, солдат упал и остался недвижим рядом с убитым тайянцем. Дарис уже искала себе нового противника.

Вражеский всадник пробивал себе дорогу средь схватки. С седла он рубил горцев направо и налево, чтоб облегчить тяжесть битвы пехотинцам. Не думая об опасности, Дарис нырнула под конский живот и с размаху резанула по сухожильям. Конь споткнулся, заржав от боли, упал и дико забил копытами. Как кошка, бросилась Дарис на поверженного всадника. Прежде чем враг пришел в себя, кровь его уже хлестала вовсю. Девушка располосовала стигийцу тыльную сторону руки от локтя до ладони.

Дарис перекатилась в сторону и вскочила на ноги. Вдоль берега царил хаос. И юная воительница осознала незавидное положение горцев, заметив ряды вооруженных всадников. Стигийцы полностью готовы к бою, все до последнего человека. Они лишь для видимости позволили тайянцам легко отбросить себя. Смятение охватило теперь людей Авзара, они были вынуждены податься назад. От лагерных костров стигийцы зажгли факелы, чтобы лучше освещать дорогу всадникам. Трубы триумфально взревели, кавалерия плотно сомкнутыми рядами рванулась вперед. За ними тащили катапульту. Колеса ее украшали острые шипы. С востока и запада сближались штандарты Стигии. Клан Яро, которому угрожал численный перевес врага, попал в ловушку.

Сквозь шум битвы Дарис слышала, как ее отец отдает приказы, и следила из прикрытия за головами тесно обступивших его воинов, как вождь отступал. Он с боем прорубал дорогу к осыпи. Но вместо того чтоб взобраться по ней, он вдруг остановился с поднятой секирой. В неверном свете факелов и слабом мерцании звезд, Авзар собирал вокруг себя горцев. Стигийские стрелы черными змеями мелькали в смертельной близости от вождя, но он не замечал их.

— Сюда, люди Тайи! Сюда, ко мне! — кричал он.

По счастью, горцы вклинились в ряды противника не так глубоко, так что у них оставалась возможность отступить. Со свирепым кличем клана бросились они на преградившего путь врага. Один помогал другому, и немногих из них сумела достать стигийская сталь. Они быстро подкатились к осыпи и вскарабкались наверх. Им не нужно было опасаться погони — противник не в состоянии был преследовать горцев.

Все это мельком видела Дарис, продолжая сражаться. Она как раз пыталась выбраться из свалки, когда неразбериха рукопашной столкнула ее с двумя стигийскими пехотинцами. Один ловко схватил Дарис за руку. Девушка зашипела от ярости. И тут же сделала резкую подсечку тому, кто держал ее. Второму достался удар пяткой в глаз. Все трое повалились на землю. По-змеиному изогнувшись, Дарис что есть силы впилась зубами в шею стигийцу, что оказался прямо под ней. Потом молниеносно перекатилась и ударила другого врага ребром ладони в висок. Удар мог стать смертельным, но воин чуть отклонился, и девушка только сломала ему нос. Тот первый пришел в себя и попытался стукнуть Дарис в подбородок, но промахнулся и попал по скуле. Однако так сильно, что оглушил на миг. Этого как раз хватило для того, чтобы схватить строптивую девчонку за горло. Черная пелена удушья распахнула перед Дарис свои объятия.