Анна Алмазная - Целитель судеб Страница 11

   - Значит, у моего вождя есть шанс?

   - Был, пока он не сломал Рэми, - усмехнулся Миранис. - Еще не родилось человека, который бы выстоял перед сильнейшим из двенадцати.

   Арам прикусил до крови губу, высоко задрав подбородок:

   - Гордый, - усмехнулся Кадм, чуть сильнее надавив кинжалом на шею Арама. Лезвие чуть засветилось, обрадовавшись вкусу крови. По шее хозяина замка сбежала красная дорожка. Арам сглотнул, на его шее дернулся нервно кадык.

   - Интересно, а где была твоя гордость, когда он тебя бил? - продолжал издеваться Кадм. - Какая верность... защищаешь человека, который тебя же унижает?

   - Если бы принц был таким как вождь, ты бы его защищал? - внезапно спросил Арам.

   Миранис вздрогнул. Его начинал раздражать этот разговор двух верных слуг.

   - Я бы не позволил наследному принцу Кассии опуститься до подобного состояния, - все так же холодно ответил Кадм. - Или вы, великие целители Виссавии, не знаете, как на самом деле хрупок разум высших магов? Не умеете исцелять их боль, сдерживать их порывы? Как же вы жалки... какие же вы бездарные слуги. Да я сам бы, собственными руками, убил бы Мираниса...

   Кадм осекся, напоровшись на взгляд принца. Миранис вздрогнул, потом проглотил комок в горле и приказал:

   - Хватит этого представления! Отпусти его!

   Телохранитель зло усмехнулся, но подчинился. Арам, для которого Кадм, казалось, был последней опорой, рухнул на колени. Кадм подбросил кинжал на ладони, поймал его за лезвие и протянул опустошенному, разбитому виссавийцу:

   - Это твое, не так ли?

   Не дождавшись реакции, швырнул кинжал в пол. Лезвие вошло в ковер на волосок от ладони виссавийца, но Арам, казалось, этого даже не заметил. Он все так же дрожал, ошеломленно глядя куда-то в пол.

   - Иногда дать кому-то умереть это и значит ему помочь, - уже теплее сказал Кадм.

   - Уходите, Арам, - прервал его принц. - И задумайтесь... - виссавиец медленно поднял на Мираниса опустошенный, казалось, ничего не понимающий взгляд. - Почему Виссавия позволила Рэми так близко подобраться к вождю? И почему не плачет она сейчас над Элизаром? Может, все еще не так плохо, как вы думаете?

   По знаку Мираниса Тисмен помог Араму встать с пола и проводил к выходу. Когда дверь за хозяином замка закрылась, он повернулся к кровати и спросил:

   - Давно вы не спите, моя архана?

   Полог кровати откинулся, из-за нее тенью выскользнула Лия и встала несмело перед Миром. Принц смотрел на свою дикую кошку и все больше злился на Элизара. Из-за безумия вождя он потерял телохранителя, из-за его безумия вместо помощи заперт он в этой проклятой Виссавии, не в силах даже шагу из нее сделать, это из-за Элизара сломалась хоть и глуповатая, а неукротимая Калинка. И из-за него проснулось отчаяние в глазах дикой кошки.

   - Сядь!

   Все так же не поднимая глаз, кошка медленно опустилась на скамеечку у ног принца, положив руки на колени. Телохранители молчали, чувствуя гнев принца, но Лия была истинной сестрой Рэми... такая же неугомонная и несдержанная на слова.

   - Мой брат жив? - осмелилась спросить она. Миранис сейчас не хотел вопросов, очень не хотел. Но все же ответил:

   - Ты все еще во мне сомневалась?

   Кошка вздрогнула. Ну да, она никогда не выносила его гнева, в этом мире мало кто выносил. И, чтобы закончить разговор, Мир отрезал:

   - Теперь считай, что мертв.

   Лия не ответила. Она сжала кулаки до белизны в костяшках пальцев, и плечи ее вдруг опустились вперед. На голубое платье капнула тяжелая капля. Мир вздрогнул и почувствовал себя неловко. Он очень хотел помочь Лие, но не мог помочь даже себе.

   - Видят боги, я не знаю, как теперь остановить Рэми, - тихо сказал он.

   - Почему? - дрожащим голосом спросила Лия.

   - Почему что?

   - Почему ваш род не хотел целителей судеб?

   - Лия... - Мир некоторое время молчал, тщательно подыскивая слова. - Дело не совсем в том, что мы не хотели...

   - Вы боялись, что станет то, что стало сегодня, да? - Лия вдруг подняла голову и смело посмотрела в глаза принца. А ведь выдержала взгляд, хотя даже Арман не всегда выдерживает. - Скажи мне! Скажи! Этого ты боялся? Но почему? Неужели ты думаешь, что Рэми способен...

   - Лия... - сглотнул Мир. - Я не думаю, что ты готова услышать это.

   Лия сглотнула. В черных, как у Рэми, глазах ее мелькнул страх, сменившийся тяжелым, невыносимым отчаянием.

   - Архана задает очень даже правильные вопросы, - вмешался в их разговор Лерин. - Уверен, что все здесь с удовольствием послушают на них ответы.

   - Как знаете, - сдался Миранис. - Легенда о двенадцати очень красива, это правда, только вы кое-что забываете. То, что двенадцатый когда-то был лучшим из людей, далеко не значит, что такими остались его прямые потомки. В моем роду случалось... всякое... Как, впрочем, и в каждом. И мы всего лишь люди, которые не всегда могут выдержать ноши восхищения любимых сыновей Радона.

   Миранис встал с кресла и подошел к окну. Он чувствовал, как напряглись за его спиной телохранители, как пронзала его внимательным, сочувствующим взглядом Лия, и как все замерли, ожидая продолжения. Но мог ли он продолжать? Наверное, у него не было выхода.

   - Дальше, Мир, если уж начал, - мягко оборвал тяжелую тишину Тисмен. - Мы слушаем тебя.

   - Если ты настаиваешь. Все, что делает Рэми с нашими судьбами, он делает почти неосознанно, под влиянием сильных эмоций. Если бы этим можно было управлять... Это было бы таким оружием в руках правителя, с каким не сравнится ничто. Силе целителя судеб подвластны даже боги... И мои предки это очень даже хорошо понимали, но старались, до поры до времени, с целителями судеб обращаться очень деликатно... Пока один из них, потеряв голову из-за красивой женщины голову, не приказал целителю судеб заставить красавицу себя полюбить.

   - Как банально, - скривился Лерин.

   - Закончилось не совсем банально. Целитель судеб отказал, мой предок, слегка... гм... разозлился. Речь уже не шла о той девчонке, а о желании получить в свои руки настоящую мощь... которая казалось, была так близко. Он решил... слегка надавить на своего телохранителя...

   Принц прикусил губу, все еще не решаясь продолжить:

   - Он... приказал собственному телохранителю смотреть, как на его глазах насилуют и убивают сначала его сестру, потом мать... потом сына... Сказал, что прекратит, когда "та баба сама к нему придет"... на сыне телохранитель сломался...

   Мир некоторое время молчал, а потом продолжил.

   - Летописи рассказывают, что было так же, как и сейчас. Красное марево, три волны, что снесли половину замка, телохранитель, что вдруг стал говорить и действовать совсем по-другому. Написано было в летописях, что человек в телохранителе будто умер, а голову поднял целитель судеб, древний дух, бессмертный, которому были чужды эмоции. "Что же, друг мой, - сказал он повелителю. - Я все еще не могу тебя убить. Я все еще обязан охранять твою жизнь. Я даже должен тебя любить... но и любить-то можно по-разному. Моя любовь будет выражаться в том, что никто и никогда не увидит, что потомки двенадцатого такие же сволочи, как и остальные смертные. Хочешь власти над судьбами других людей? Воображаешь, что ты над своей властен?"