Анастасия Анфимова - Оскал Фортуны, или Урок выживания Страница 12

— Надо идти, — приказала себе — Или ты хочешь сдохнуть здесь, вместе с телом этого старикашки! Сама вляпалась, сама и выбирайся!

Подстегивая себя другими ласковыми словами и опираясь на посох, Алекс сделала первый шаг. С каждым следующим шагом идти становилось все легче.

«Второе дыхание открылось», — подумала Александра. — «А там будет третье, четвертое…»

Уперлась посохом, шагнула. Уперлась посохом, шагнула. В голове шумело, с носа капало, спину ломало, исчезли все мысли кроме одной — идти вперед, в неизвестность и темноту. Она забыла о провалах и колодцах, о том кто она была и кто есть. Мрак, неизвестность, камни под растрескавшимися сандалиями и дикая боль во всем теле. Время перестало существовать. Казалось, в мире не осталось ничего кроме темноты, боли и посоха в руках. Вечное движение закончилось. Александра грузно упала, расцарапав лицо о камни, с глухим стуком укатился куда-то посох. Выступившая на лице кровь «прочистила» мозги, в месте с мыслями пришло отчаянье, хлынули слезы.

«Я здесь сдохну!» — взвыла она, втягивая воздух истерзанным носом. И вдруг почувствовала легкий на грани восприятия поток свежего воздуха. Так пахнет летом перед грозой. Зашарив в темноте руками, она поняла, что грохнулась возле одного из низких лазов, разбросанных то тут, то там по стенам тоннеля. На четвереньках, раня руки об острые камни, она заползла в нору. Как ей показалось, запах усилился. Вперед, теперь только вперед за призраком новой надежды. Неровные стены и низкий потолок рвали куртку, штаны превратились в лохмотья, острые камни до крови царапали колени, но Александра с упорством бульдозера перла вперед, не обращая внимания на то, что проход явно начал сужаться. Казалось, каменные челюсти скалы медленно, но неотвратимо сдвигались, стремясь разжевать ползущего между ними червяка — человечка.

«Еще хорошо, что у меня нет клаустрофобии», — подумала Алекс и тут больно ударилась головой. Проход закончился тупиком!

— Да что это за день сегодня! — провыла она сквозь стиснутые зубы, и зашарила в темноте руками, но не нащупала ничего кроме какой-то ржавой железяки с острыми концами. Пришлось вновь задействовать обоняние. Освободив ноздри от пыли, Александра втянула воздух. Ну, явно пахнет грозой! Прижав лицо к камню, стала лихорадочно обнюхивать стены.

В узкую длинную щель ощутимо тянуло свежим воздухом. Вот только пролезть туда могла разве что кошка. Неужели это конец? Спасение, казавшееся таким близким, вновь превратилось в мираж.

— Ненавижу! — захрипела Алекс и ударила в стену зажатой железякой, сразу отколов порядочный кусок. — Ненавижу!

Помогая себе проклятиями и воя от злости, она била и била, разбивая в кровь пальцы, высекая снопы искр, отбрасывая за спину отвалившуюся породу. Александра почувствовала, как порядочный кусок скалы зашевелился. Ухватившись за край, она потянула на себя, чувствуя, как трещат мышцы в запредельном усилии. Камень дрогнул и отошел, свалившись ей на руку. Но такие мелочи уже не имели значения. Она сунула голову в открывшуюся дыру. Отчетливо чувствовался запах мокрой травы и деревьев.

— Я великий шахтер! — пробормотала она, протискиваясь в нору. Ползти пришлось на пузе, отталкиваясь от земляных стен коленками и локтями, словно огромный дождевой червь.

Силы давно закончились, только непоколебимое упорство, унаследованное от древних предков, с помощью плотницкого топора, Бога и такой-то матери создавших великое государство от Карпат до Камчатки, не давало ей остановиться и застрять в этой земляной кишке. Вытянутые вперед руки ткнулись в рыхлую землю, и Александра стала копать, срывая ногти и раздирая пальцы до костей.

Со стороны зрелище, явно, походило на сцену из классического фильма «Ночь живых мертвецов». Из стены оврага вдруг вылезла окровавленная рука, раздвигая недавно осыпавшуюся после дождя землю показалась лысая в обрывках волос голова с выпученными глазами. Голова распахнула пасть и вздохнула.

К счастью единственным свидетелем подобного ужаса была белка, от неожиданности выронившая орех и поскакавшая прочь от столь страшно появившегося существа. Прочие тварюшки: червяки, насекомые и лягушки, населявшие покрытое грязью дно овражка, не обладали достаточно развитым интеллектом, чтобы чему-то удивляться.

Не видя ничего кроме светлого пятна, Александра со стоном вылезала из плена рыхлой земли. Живительный свежий воздух наполнял истерзанные легкие, вызывая удушающий кашель. Она попыталась встать, но не удержалась на склоне и плюхнулась в грязную лужу, распугав лягушек.

«Не, на ноги пока рано», — подумала Алекс, выползая на сухое место и в блаженстве растягиваясь на траве.

«Yes! Я это сделала! Я выбралась, я жива, я дышу, тут небо и солнышко», — Александра разревелась, размазывая слезы по грязному лицу.

Короткий отдых не принес облегчения. Она вновь попыталась встать. Нет. Слишком сильно кружится голова. Лучше пока на четвереньках.

Здесь судьба вновь подложила ей бяку. Овражек был неглубоким, но имел крутые и скользкие стены. Будь Александра в добром здравии даже в теле этого старпера, она бы птицей взлетела наверх. Но сейчас она раз за разом срывалась и падала.

— Твою дивизию! Из шахты выползла, а из ямы никак! — в бессильной злобе зарычала Алекс.

У нее уже совсем не осталось сил. Тело не просто болело, оно как бы существовало отдельно. Истерзанное снаружи и изнутри, оно вытащило хозяйку из пекла и тем исчерпало все свои резервы..

В отчаянии Александра закричала:

— Помогите! Пожалуйста, помогите мне!

Ей казалось, что она орет во все горло, но с губ срывался только хриплый сип.

«Дура!» — с обреченной усталостью подумала Алекс — «Кто тебя тут услышит? Одни волки да медведи кругом.»

Едва она успела подумать это, как ясно услышала рядом голоса. Это были люди.

— Помогите! — на исходе сил выкрикнула Александра и провалилась в благодатное забытье.

— Глянь Римхо, тут кто-то лежит.

— Кто там Би Гунн?

— Человек, только грязный, будто из земли вылез.

Глава II. Как получаются красивые мальчики

— Такой высокий, симпатичный? — спросила Алисия.

— Сильный и не болтун — прибавила Кэти, и три подружки снова прыснули.

— Кто это, Римхо? Я такого у нас в Кувами не видел.

— Его сейчас мать родная не узнает, — проворчал приятель, вытирая руки пучком травы.

Рим наклонился над телом, с немалыми трудностями извлеченным из грязного оврага.

— Эй, ты кто?

Человек с трудом разлепил заросшие грязной коркой веки. На крестьян смотрели два серых мутных глаза. Потрескавшиеся губы дрогнули.

— Бигун, принеси из моей корзины фляжку.

Тот кивнул. И покопавшись в высокой корзине, вытащил из-под грибов сушеную тыкву, служившую фляжкой.

— У него жар, — сказал Римхо, вытаскивая кожаную пробку — Горячий, как печка.

Вода размыла грязь на губах, найденыш дернулся и, сделав судорожный глоток, открыл глаза.

— Ты кто? Откуда ты? — в один голос спросили крестьяне.

— Алекс, — прошептал человек.

Это слово оказалось единственным. Неизвестный вновь впал в беспамятство.

— Может быть, он из людей барона Токого? — предположил Бигун.

— От Токого-маро дорога есть. Чего его в лес да горы понесло? — возразил Римхо и встрепенулся.

— Неужели беглый?

— Сбежал от Токого? — уточнил Бигун.

— Может и не от него. Мало ли людей бегает от господ.

Приятели знали, что со времен войны с Самозванцем, Сын Неба так и не отменил Закон о беглых крестьянах. По нему — смерти предавлались не только беглецы и их семьи, но и все, кто им помогал.

Правда, они уже давно не слышали, чтобы где-то ловили беглых.

— Может, бросим его, а, Римхо?

Бигун всегда предпочитал доверять решение сложных вопросов приятелю.

— Нет — решительно возразил тот, — А вдруг это честный человек, попавший в беду?

— Мало ли честных людей в беду попадает — повторил слова приятеля Бигун, пряча глаза.

— Я больного человека в лесу не брошу! — решительно пресек трусливые рассуждения Римхо.

— Что же с ним делать?

— Понесли к шалашу, там посмотрим.

Крестьяне срубили два шеста, натянули на них куртки, навалили веток, чтобы найденыш не измазал одежду, и положили на них бесчувственное тело.

— За грибами потом придем, — решил Бигун.

У низкого шалаша стоял длинный навес, под которым на веревках сушились древесные грибы. Гатомо-сей назначил каждой семье сдать в замок определенное количество грибов, ягод и орехов.

После двух хороших ударов по щекам Александра с трудом вынырнула из забытья. Над ней (ним) склонились две круглые физиономии.