Брайан Макклеллан - Кровавый завет Страница 12

– Я вижу, вы притащили с собой целый гардероб, – проворчал Рикард.

– Добрый день, Черлемунд, – склонил голову в приветствии Тамас.

– Я всего лишь скромный слуга Господа. – Первосвященник недовольно фыркнул. – Обращаясь ко мне, можете использовать мой официальный титул, хотя мне и неловко настаивать на этом.

– Ваша святость! – Рикард сделал вид, будто снимает шляпу, и низко поклонился.

– Я и не надеялся, что такой человек, как вы, сможет понять меня, – ответил Первосвященник. – Я бы вызвал вас на дуэль, но вы слишком трусливы, чтобы принять вызов.

– Найдутся люди, которые согласятся сделать это за меня. – В голосе Рикарда явно слышался испуг.

Прежде чем посвятить свою жизнь служению Кресимиру, Черлемунд считался лучшим фехтовальщиком во всем Девятиземье. Ходили слухи, что он до сих пор иногда вызывает на поединок своих врагов – как священников, так и светских лиц – и расправляется с ними без всякой жалости.

– А земля? – обернулся Тамас к ревизору. – Теперь, когда все аристократы и их наследники ожидают встречи с гильотиной, в наших руках находится почти половина земель Адро. Надеюсь, Ондраус, вам доставит большое удовольствие лишить этих господ права собственности на землю. Без спешки, но достаточно быстро, чтобы собрать средства для всех мер, которые мы наметили. Если потребуется, продавайте земли за границей, но достаньте нам хоть немного денег, будь они прокляты!

– Кажется, у нас были другие планы на эти земли, – заметил Первосвященник.

– Да, но…

– Что там не так с землей?

Тамас вздохнул. В комнату вошла леди Винсеслав. Ее платье могло соперничать с облачением Первосвященника как по количеству израсходованной ткани, так и по стоимости украшений. Даже не считая тех бриллиантов, что сверкали в ее серьгах. Эта пятидесятилетняя женщина с тонкой талией и высокими скулами владела «Крыльями Адома» – самой мощной наемной армией в Девятиземье. Но оставалась при этом гражданкой Адро. За несколько месяцев до переворота она без лишнего шума вернула свои войска из всех заграничных операций, и Тамас прекрасно понимал, как отчаянно будет нуждаться в ее помощи в самое ближайшее время.

Позади нее следовал лысый толстяк, задрапированный в простой кусок ткани: евнух знаменитого Владетеля. Последним появился Профессор – ректор университета Адопеста. Он был так же стар, как и ревизор, но весил вдвое больше и потому сразу поплелся к креслу.

Все шесть членов комитета были в сборе: пятеро мужчин и одна женщина, которые помогли Тамасу свергнуть с престола Манхоуча, а теперь должны определить будущее Адро.

– Во имя бездны, Тамас! – вздохнул ректор, утирая пот со лба. Лиловое родимое пятно протянулось через всю его левую щеку, от верхней губы до глаза. Хотя ректор и отпустил густую бороду, на родимом пятне волосы не росли, что придавало пожилому ученому совершенно варварский вид. – Зачем вы выбрали верхний этаж? Через несколько лет вы сами об этом пожалеете, когда такой подъем начнет утомлять ваши бедные старые ноги.

– Леди, Профессор, Евнух, – Тамас по очереди кивнул каждому из гостей, – спасибо, что пришли.

Евнух проскользнул в угол комнаты и посмотрел в окно. Владетель, самая влиятельная фигура в преступном мире Адопеста, никогда не посещал эти встречи лично, посылая вместо себя безымянного помощника. От Евнуха пахло южными специями, он двигался плавно, словно угорь.

– У нас не было выбора. – Голос у Евнуха был высокий, как у мальчика, поющего в церковном хоре. – Вы изменили время начала операции.

– Более того, – добавил Черлемунд, – он требует от нас земли, отобранные у аристократов.

Тамас впился взглядом в Первосвященника и поднял руку, пытаясь успокоить недовольный шум.

– Мы не можем обмануть народ Адро, – возмутился он. – Мы должны отдать землю людям. Королевская казна пуста. Если мы хотим сохранить хоть какой-то порядок в стране, нам понадобится много денег. Ваши наемники получат землю, леди. А вашему союзу, Рикард, дадут субсидии. Каждому достанется справедливая доля.

– Церковь должна получить пятнадцать процентов, – спокойно произнес Первосвященник, разглядывая свои ногти.

– Ступайте в бездну! – огрызнулся Рикард.

– Лучше я вас туда отправлю.

Первосвященник стремительно приблизился к оппоненту, рука его потянулась к краю мантии. Рикард отпрянул назад.

– Черлемунд! – повысил голос Тамас.

Первосвященник остановился и обернулся к фельдмаршалу.

– Церковь должна получить пятнадцать процентов, – повторил он. – Вместо прежних десяти. Такова была цена нашей поддержки.

– Цена? – удивился Тамас. – Я думал, что церковь поддержала переворот, поскольку Манхоуч морил людей голодом. Или все дело в том, что король обложил церковь налогом, чтобы оплачивать своих любовниц? Точно не помню. Но пусть церковь радуется тем пяти процентам, которые получит.

– Как вы смеете?!

Первосвященник рванулся к Тамасу. Тот шагнул навстречу, положив руку на эфес шпаги.

– Ну же, вызовите меня на дуэль! – предложил фельдмаршал. – Я не стану выбирать пистолеты, так будет интересней.

Первосвященник замер в нерешительности. Уголки его губ скривились в усмешке.

– Если я убью вас, страна погрузится в хаос и анархию. В первую очередь я служу Богу, во вторую – своей стране. Я переговорю с друзьями и решу, как мне поступить.

Он перестал тянуться к невидимой под мантией шпаге и в знак миролюбия поднял руки перед собой.

– Благодарю вас. – Тамас наградил Черлемунда фальшивой улыбкой, не снимая руку с эфеса.

– Если королевская казна пуста, чьи же деньги тратил Манхоуч? – спросил Евнух.

– Деньги церкви, – недовольно буркнул Первосвященник.

– Лишь отчасти, – поправил его Ондраус. – Он занимал огромные суммы в банках по всему Девятиземью. Корона должна правительству Кеза почти сто миллионов кран.

Рикард тихо присвистнул.

– Голова короля скоро упадет в корзину. – Тамас обернулся к ревизору. – Как только земли аристократов окажутся в собственности государства, начинайте выплаты внутренним банкам. Если что-то останется, заплатите нашим союзникам.

– Бо́льшая часть денег уйдет в Кез, – напомнил Ондраус, пожимая плечами.

– Прекрасно. Пусть загнивает дальше.

Тамас услышал смех за спиной и оглянулся. Евнух все еще стоял у окна. Он выпил стакан холодной воды и теперь рассматривал дно.

– Ваша личная месть Кезу приведет нас всех на плаху, – произнес Евнух.

– Она не личная! – раздраженно ответил Тамас. Он понимал, что никого здесь не обманет. Все знали о судьбе его жены. Все Девятиземье знало. Однако это не мешало ему отрицать очевидное. – Этот долг объясняет, почему Манхоуч так торопился продать страну Кезу. – Он помолчал. – Кто-нибудь из вас читал сам договор?

– Они собирались запретить рабочие союзы, – сказал Рикард.

– И объявить «Крылья Адома» вне закона, – добавила леди Винсеслав.

– Кто-нибудь читал те части договора, которые не касалась его лично?

Сидевший в дальнем углу комнаты ректор поднял руку. Остальные старались избегать взгляда Тамаса.

– Он уничтожил бы то Адро, которое мы знаем, – продолжил Тамас. – Фактически мы превратились бы в рабов Кеза. При Манхоуче люди страдали от голода, но их страдания утроились бы под властью Кеза. Именно поэтому мы и отправим Манхоуча на гильотину.

А вовсе не потому, что Кез поступил точно так же с женой Тамаса и Манхоуч позволил этому случиться, даже не пытаясь протестовать.

– Вы собираетесь сказать что-нибудь? – внезапно спросила леди Винсеслав.

– Кому?

– Толпе. Нужно поговорить с людьми. Вы намерены казнить их монарха. Страна останется без правителя. Люди должны знать, что кто-то остался с ними, кто-то поведет их за собой.

На почти неизбежную войну с Кезом – вот что она имела в виду.

– Нет, – отрезал Тамас. – Сегодня я ничего им не скажу. Кроме того, я не собираюсь принимать власть на себя. Это сделаете вы вшестером. Я здесь лишь для того, чтобы защитить страну и сохранить мир, а вы создадите правительство, которое не забудет об интересах простых людей.

– Было бы мудро сказать хоть что-то, – возразил ректор. Родимое пятно на его щеке странно дергалось, когда он говорил. – Именно для того, чтобы сохранить мир.

– Сейчас люди хотят крови, а не слов. – Тамас обвел собравшихся хмурым взглядом. – Они хотели крови уже много лет. Я чувствовал это. Вы все это чувствовали. Вот почему мы объединились, чтобы сбросить Манхоуча с трона. И я дам им эту кровь. Много крови. Так много, что они пресытятся, захлебнутся в ней. Потом мои солдаты поведут их в Самалинский квартал, где они будут грабить дома аристократов, насиловать их дочерей и убивать их младших сыновей. Я позволю им задохнуться в этом безумии. А через два дня прекращу беспорядки. Будет объявлен манифест. Мои солдаты одной рукой подавят мятежников, а другой дадут еду и одежду беднякам. Я восстановлю порядок.