Денис Юрин - Наследие орков Страница 12

- Инспектор, слушайте внимательно! - хрипел контролер, брызгая слюной вперемешку с кровью. - Седьмой вагон, шестое купе, кресло двадцать один, за подкладкой диск, передашь… - Альтфукс застонал и закрыл глаза.

- Кому, кому передать? - теребил Дарк потерявшее сознание тело, в котором еще теплилась жизнь.

- Диане Гроттке или Луиджио Альваро… Континентальная полиция, возьми мой телефон, в нем маяк… они сами свяжутся, когда поймут… - с трудом произнес Альтфукс, глядя на Дарка полными надежды глазами. - Это очень важно… обещай… - Контролер не успел договорить и испустил дух.

- Обещаю! - поставил логическую точку в разговоре Дарк, закрывая глаза покойному.

У моррона было полно своих проблем, ему не хотелось влезать в мелкие дрязги людей: играть в шпионов и сыщиков, включаться в бессмысленную погоню за наркомафией, террористами или свихнувшимися нефтебаронами, почувствовавшими себя всемогущими властелинами мира. Но он не мог, не мог отказать в последней просьбе солдату, покидающему этот мир с надеждой на победу в глазах.

Поезд начал замедлять ход, сбрасывать скорость перед последней остановкой маршрута. Минут через пять в окнах покажется серая платформа гуппертайльского вокзала. Времени на сантименты не было. Перепачканными в крови руками Дарк принялся обыскивать мертвое тело. С виду обычный, ничем не примечательный дешевый телефон оказался в правом нагрудном кармане форменной куртки и чудом уцелел после всего, что довелось пережить его незадачливому хозяину.

Покинув залитое кровью купе, Дарк стремглав бросился в туалет и начал отчаянно, изо всех сил отдирать запекшуюся на руках кровь. На чистку ушло не более двух минут, весьма хороший результат.

"Интересно, в армии есть нормативы по сборке и разборке оружия, по надеванию обмундирования и прочей дребедени, а у убийц есть подобные нормы по отмыванию рук и избавлению от трупов? - почему-то пришла в голову несуразная мысль, пока Дарк стягивал с себя куртку и запихивал ее в мусорный бак. - Лучше трястись от холода до ближайшего магазина, чем слоняться по городу с окровавленными рукавами".

Покончив с мучительной процедурой санации, Аламез кинулся в седьмой вагон, интенсивно работая локтями и грубо откидывая со своего пути готовящихся к выходу и поэтому толпившихся в тамбурах пассажиров. Когда он добрался до нужного места, поезд почти остановился, а усталый голос машиниста предупреждал по селектору, что стоянка продлится не дольше двух минут.

Названное контролером место было занято респектабельным господином в очках. Не тратя времени на объяснения и уговоры, Дарк бесцеремонно схватил за шкирку и выкинул с кресла даже не закричавшего от наступившего шока мужчину. Острый охотничий нож, прихваченный с места схватки, быстро расправился с обшивкой, и еще мокрая рука погрузилась в недра наспех препарированного сиденья.

К счастью, Альтфукс ничего не напутал, не ошибся ни вагоном, ни местом. Диск оказался там, а у Дарка оставалась еще целая минута, чтобы успеть забрать свою сумку и выскочить из поезда до его отправления. Покинуть поезд все равно бы пришлось, а прыгать на ходу при скорости разгоняющегося локомотива в восемьдесят-сто километров в час как-то не хотелось.

Глава 4 То, что не канет в Лету

Аламез проснулся от жуткого холода и противной мелодии телефонного звонка. Видимо, покойный кондуктор был не только секретным сотрудником Континентальной полиции, но и заядлым меломаном, благоговеющим при звуках военных маршей и млеющим от завывания походных труб.

Окоченевшей рукой моррон с трудом достал из кармана сумки телефон и с третьего раза все-таки попал по мелкой и неудобной клавиатуре.

- Карл, уходи! - Без всяких вступлений и привычных "алло" прозвучал встревоженный женский голос, прерываемый помехами радиоволн и многомоторным шумом автострады. - Они вычислили тебя, сели на хвост. Бросай все и уходи! Только доберись до…

- Поздно, - прервал девушку Дарк, усиленно борясь с неприятным побочным эффектом озноба - наполовину парализованными голосовыми связками, - Карла убили, два часа назад, в поезде…

- Кто говорит?! - почти выкрикнула девушка, озадаченная непредвиденным поворотом событий.

- Не важно, - не стал вдаваться в подробности Аламез, - диск у меня, в целости и сохранности. Передам его только Гроттке или… как его там… Альваро, через две недели в Мальфорне.

- Постойте! - быстро среагировал голос, в то время как его обескураженная и, возможно, даже вполне симпатичная владелица пыталась судорожно сообразить, что к чему. - Так не пойдет, это очень важно и срочно, нам нужно…

- А мне нужно уладить свои дела, а потом уж благородно заниматься чужими проблемами! - резко поставил точки над "i" Дарк, начиная сердиться на настырную собеседницу, осмелившуюся встать между ним и спасительной чашкой кофе. - Через две недели в Мальфорне. Если такой нетерпеж, то отследите меня по маяку и догоняйте!

- Кто вы, куда направляетесь?! - донеслось напоследок, перед тем как Дарк прервал разговор.

- Лучше бы тебе не знать, милая, - прошептал беглец уже самому себе, аккуратно засовывая телефон обратно в сумку.

На часах было около девяти, до открытия дверей магазинов оставались считаные и самые трудные минуты. Около двух часов он продремал в пронизываемом сквозняками зале вокзала, то и дело просыпаясь от нового порыва холодного ветра, накидывающегося на него при очередном открытии входной двери, и от заботливого вмешательства полицейских, подозревающих в съежившемся на скамейке в обнимку с сумкой, продрогшем юноше без куртки потенциального нарушителя общественного спокойствия и нравственных устоев.

Противостоять чересчур ревностному отношению к службе блюстителей общественного порядка было несложно: удостоверения частного детектива сыскного агентства, известного на всем западном побережье континента, оказалось вполне достаточно, чтобы от Дарка, вежливо извинившись, отстали и оставили один на один с куда более сильным и безжалостным врагом - всемогущим холодом, пожирателем человеческой плоти.

"Какое свинское недотепство, халтура мироздания, наплевательское отношение к честным вершителям человеческих судеб! - негодовал Дарк, замерзая по вине мелких просчетов всесильного „коллективного разума“. - Ну, конечно, „разум“ интересует только конечный результат, только самое главное - выполнение морроном своей миссии, возможность быстро восстановить силы и залечить ранения, полученные в боях во славу человечества. До того же, что мы ощущаем в обычной жизни, когда не слышим зова, ему нет никакого дела. Видимо, всемогущим силам природы было лень отключить пару десятков ненужных рецепторов и избавить тем самым своих верных слуг от восприятия боли: обычной ломоты костей, повреждений кожного и мышечного покрова и т. д. и т. п. Человеку боль необходима, она сигнализирует организму о нарушении отдельных внутренних функций и агрессивном воздействии внешней среды, а моррону?! Ну, зачем, зачем мне знать, что зуб гниет от кариеса, что порезана рука, кровоточит ухо или выбит глаз, все равно, как только я услышу зов, функции сами по себе восстановятся, а поврежденные участки тела заживут", - философствовал Дарк, по-молодецки шустро пробегая несколько метров до заветной кафешки, где было все, чего так страждали его израненная несправедливостью мироздания душа и измученное неожиданным похолоданием до минус пяти, трясущееся от озноба тело.

В который раз злодейка-судьба поступала с ним своенравно и жестоко: он пережил несколько холодных зим в бескрайних восточных степях, мучился неизвестными заболеваниями в непроходимых джунглях, кочевал по Северному полюсу, выполняя возложенную на него Советом миссию, но никак не мог предположить, что будет страдать от холода не где-нибудь на Тальваре, а на юге Геркании, да еще при детской температуре минус пять градусов. Виной тому был не столько сырой морской климат с просвистывающими порывами дувших с виверийских гор ветров, сколько отсутствие верхней одежды - гарантии выживания человека в период зимних стуж.

Трясущаяся, словно у дряхлого старца, рука так и не смогла собрать рассыпавшиеся по полу монеты. Конечно, неимоверным усилием воли, направленным на контроль за двигательными функциями, можно было бы справиться и с этой сложной задачей, но природная лень и нежелание размениваться по мелочам взяли верх. Дарк оставил в покое закатившуюся под прилавок сдачу и полностью посвятил себя упоительному моменту первого глотка обжигающего гортань и нёбо кофе.

Испытанный веками метод согревания через желудок помог немного унять дрожь в конечностях и вернул голове способность соображать, позволил сконцентрироваться еще на чем-то, кроме омерзительных мыслей о последствиях охлаждения организма. Десятая за последние полчаса сигарета внесла в жизнь толику успокоения и погрузила моррона в воспоминания о безвозвратно потерянном комфорте теплого съемочного павильона.