Грани сумерек - Васильев Андрей Страница 12

У подъезда мигом стало шумно, поскольку к гомону этих спортсменов добавилась какая-то новомодная песня, звучащая из мини-колонки, присобаченной к рулю одного из велосипедов, и исполняемая человеком, который, кажется, перед началом музицирования засунул голову в унитаз. По крайней мере, голос его звучал именно так.

– Шумно, – подошел ко мне Максим. – Хорошо, не желаете вы меня в гости звать. Понимаю и разделяю, сам таков. Но, может, все же сядем за общий стол и преломим хлеб? И дело даже не в ритуале, тем более что он к нам не имеет никакого отношения. Просто за столом беседовать удобнее и комфортнее. Все же нам не по тринадцать лет, чтобы сидеть на лавочке и тереть о том и этом. Верно?

– Пожалуй, – согласился с ним я и поднялся на ноги. – Есть тут неподалеку неплохое заведение, где точно не отравишься. Да, меню не сильно пафосное, но зато порции большие. И десерты там неплохие.

– Так и чудно, идем, – Максим глянул в сторону двери. – Только давайте мы туда отправимся вдвоем. Без сопровождающих. Думаю, вы поняли, что я имею в виду?

– Хорошо, – кивнул я. – Эту просьбу я, пожалуй, выполню. Но и ваши помощники тогда пусть тоже тут останутся. Идет?

Говорил я не слишком громко, но и этого хватило для того, чтобы Жанна меня услышала, понятливо кивнула, показала непристойный жест гомонившим подросткам и устремилась к машине, в которой находились водитель, торт и крепыш, который бегал с ним туда-сюда. Уверен, что я наверняка что-то да узнаю, когда вернусь домой.

Или если вернусь. Увы, но до того момента, пока в замке не лязгнет ключ и я не перешагну порог квартиры, ручаться ни за что нельзя. Случалось в моей жизни и такое, что я выходил всего-то минут на десять, чтобы в тихой пескарийской траттории чашечку полуденного кофею откушать под тирамисушечку, а в результате ужинал аж в Ломбардии. Просто потому, что одному влиятельному синьору очень уж захотелось побеседовать с русским custode dei morti на темы жизни, смерти и судьбы. Италия в этом плане вообще большая деревня, один раз раскрылся перед кем-то – и все, прощай покой. Причем никого не интересует, хочешь ты общаться, не хочешь, это по их меркам ненужные условности. А еще они ну очень гостеприимны. Кошмарно. Невыносимо. Они тебя окружают такой заботой и опекой, что начинаешь мечтать об общем наркозе.

Кафе, в котором я время от времени столовался еще до того, как уехал в Европу, за прошедшие годы совершенно не изменилось. Ну разве что цены маленько подросли в меню, но и только.

Максим Максимович заказал кофе и пирожное, я же решил не мудрить и поужинать по полной, тем более что обед я проспал.

– Итак, – сделав заказ, обратился я к своему теперь уже сотрапезнику. – Все-таки хочется понять, что же именно вам от меня нужно. Причем предлагаю обойтись без ненужных реверансов и мудреных аллюзий. Не будем тратить время.

– Снова резонно и разумно, – согласился со мной он. – Тогда начать, пожалуй, стоит с того, что вы, Александр, перешли мне дорогу. Причем серьезно. Настолько, что почти полностью уничтожили результат работы, на которую я потратил год жизни и очень много сил, тем самым скомпрометировав меня перед заказчиком. И по всему мне бы не говорить с вами стоило, а сделать все, чтобы вы умерли, причем желательно в мучениях.

– Ух ты! – проникся я. – И снова удивили.

Ну вот хоть какая-то ясность появилась. Правда, у меня сейчас есть сразу два равноценных варианта того, где именно я этому мутному товарищу насвинячил. Но, скорее всего, ноги все же растут из дома-дворца, стоящего за МКАД. Проще говоря, в Носове дело. То-то мне еще странным показалось, что у него столько комплектов почек не прижилось, и это при том, что оперировали его в лучших клиниках лучшие врачи.

– Думаю, вы уже догадались, о ком речь? – проницательно глянул на меня Максим. – Да?

– А почему вы выбрали столь долгий путь? – ответил вопросом на вопрос я. – Почему не уморили клиента как-то попроще? Есть же масса быстрых и хороших способов. Или это не ваш профиль просто, потому так и намудрили? Да и вообще, скажите уже, кто вы? Медиум-универсал? Или колдун?

– И не то, и не другое, – покачал головой собеседник. – Я ворожей. Потомственный ворожей. Еще меня можно назвать кудесником, и, по сути, это где-то будет правильно, но мне такое наименование самому не нравится. Так что все же – ворожей.

– Никогда не слышал. Про ворожей женского пола слыхал, но они вроде сродни тем же ведьмам. Или вовсе это одно из их наименований?

– Никогда не рекомендую в присутствии моих сородичей сравнивать их с ведьмами, – погрозил мне пальцем Максим. – Может возникнуть крайне неприятная, а то и опасная ситуация. Видите ли, речь идет о разной природе силы и, что важнее, разных областях ее применения. А самое главное, принципы существования на белом свете у ведьм и ворожей не совпадают совершенно. Для ведьмы главными ценностями в земной жизни является свое «я», желание во всем и всегда стать первой, а также власть во всех возможных проявлениях. Ворожеи безразличны к славе и власти, им важнее прикосновение к сокровенным тайнам прошлого и будущего.

– А для ворожеев что главное?

– Про всех не скажу, а для меня лично сложнее всего было дожить до того момента, когда пришло время уйти из отчего дома. Видишь ли, мы, мужчины, считаемся погаными овцами в стаде, – без смущения ответил мне Максим. – Нет-нет, феминизм тут ни при чем. Просто обычно у ворожей рождаются девочки, но иногда, крайне редко, на свет появляются и мальчики. Эдакая системная ошибка. Нет-нет, их никто не бросает с обрыва, не душит подушкой и не топит в реке. Напротив, они до какого-то возраста получают в полной мере все то же, что и их сверстницы, от еды до знаний, но при этом все дети мужского пола отлично знают, что являются сбоем в статистике и теми, кто занял чужое место. Даже их матери не скрывают своего неудовольствия. Ну а потом приходит время совершеннолетия, после чего девочки начинают постигать мудрость древних ворожей, ту, что была завещана им праматерями-берегинями, а мальчикам указывают на дверь. С этого момента у них нет дома и родных, они сами должны определять свой путь в этой жизни.

Праматерями-берегинями, значит? Как любопытно. То есть среди нас есть те, в ком течет кровь древних? Или это так, для красоты придумано? Ну вроде как лешие за папашу своего Велеса считают?

– Жестко, – отметил я. – Прямо Спарта вперемешку со средневековой Японией.

– Многие не справлялись с подобным прессингом, – вздохнул мой собеседник. – Кто руки на себя накладывал, некоторые в какой-то момент начинали лить кровь людскую направо и налево, мстя таким образом всему миру. Отчасти из-за них у нас, ворожеев, такая скверная слава в узких кругах. Почему в узких? Потому что в широких про нас вообще мало кто знает. Мы себя не афишируем, а наша бывшая родня женского пола про таких, как я, даже и говорить ни с кем не станет. Тем более что родня эта вообще живет достаточно уединенно, в заповедных местах, из которых время от времени выбирается в основном затем, чтобы отыскать подходящего мужчину для продолжения рода.

– И убивают каждого случайного путника, узнавшего об их селении? – не удержался я от колкости. – Или даже сжигает в огромной плетеной статуе?

– Нет, это выдумки кинематографистов, – отмахнулся Максим. – Не такие они и дикарки. Там все, как и в любом другом населенном пункте. Есть электричество, почта, телевидение банкомат, даже интернет. Но всего этого ровно столько, сколько нужно, без излишеств, остальное остается таким же, каким было во времена первых великих матерей. Сберечь основы бытия, первозданную красоту и чистоту для моей родни крайне важно. Впрочем, с недавних пор они на этом еще и деньги зарабатывают, причем неплохие.

– Это как же?

– Экодеревни, «назад в прошлое», «прикоснись к истокам» и так далее, – рассмеялся мой сотрапезник. – Сейчас такие проекты в моде. Это очень удобно, теперь им не надо даже ехать никуда, чтобы найти персоналию, с которой можно возлечь на ложе для продолжения рода. Интересуются такими вещами, как правило, люди, следящие за своим здоровьем и близкие к славянской культуре, так что просто смотри на группу туристов да выбирай мужика, который тебе подходит. Дальше в дело идет питье с наложенным на него заклятием – и все. Утром турист не вспомнит, что было ночью, а род ворожей через девять месяцев пополнится новым ребенком.