Ирина Котова - Королевская кровь. Книга третья Страница 12

Садовники, извещенные о том, что розы — территория могущественной гостьи Владыки, с тоской обходили клумбы стороной. Зато у нее всегда было, куда приложить свою энергию.

«Ты думала, он не будет использовать любую возможность, чтобы сблизиться с тобой?»

Очередной сорняк шмякнулся чуть в стороне от принцессы, разбрызгивая вокруг сыпучую землю.

Мужчина в ее постели. Как он посмел? Дикарь, не понимающий личного пространства. Пользуется тем, что она никогда не будет визжать и вырываться, как простолюдинка. Да и сама она связана словом, а от слов своих отказываться может кто угодно, только не принцесса Рудлог. Остается только одно — холодность.

Стоит дать слабину… Стоит откликнуться на прикосновения этого доисторического ящера, и все, жизнь будет сломана.

А откликнуться хочется. Расслабиться, забыть обо всем, что сопутствует их общению, отвлечься. Не зря же дурочки из гарема говорят о нем с таким придыханием и нежностью. Но нельзя. Ни один мужчина не стоит того, чтобы хоронить себя в этой пустыне.

Тем более, мужчина, который в другой ситуации на тебя бы и не посмотрел, и который будет использовать любое средство, только чтобы сделать тебя своей женой.

А разве ты бы не поступала бы так же? Разве не вывернулась бы наизнанку ради того, что тебе дорого? Вот и он… выворачивается. В политике нет неприемлемых инструментов, ей ли не знать. И соблазнение столь же эффективно для облегчения переговоров, как и любое другое заманчивое для партнера предложение.

Но хорош же, правда? Очень интересный экземпляр. Равный. Стратег, никакого нерва, истеричности. Настойчив, как бульдозер, и при этом достаточно гибок, чтобы менять стратегию на ходу, если предыдущий вариант не сработал. Ему бы современное образование — и на континенте засияла бы новая политическая звезда. Спокойный и ведет себя с достоинством. Даже когда просит — не подобострастный. Не «можно я прикоснусь к тебе», а «мне нужно прикоснуться к тебе».

Прохладный, как вода. И голос — как перекатывающиеся в реке валуны.

Хорошо, что ты никогда не была восторженной девчонкой. И все эти маневры вокруг вызывают у тебя только сдержанный интерес, хорошо, любопытство — что он будет делать дальше? Насколько хватит его сдержанности, когда наступит критический момент и он от мягкости перейдет к жесткости, к угрозам и принуждению?

Ангелина ставила на конец отведенного ей месяца. Вряд ли он отпустит ее. Она бы в его ситуации не отпустила.

В прохладном, как вода, Нории, она не обманывалась. Достаточно было понаблюдать за ним, чтобы понимать, что на самом деле он способен быть и жестким, и неуступчивым, и подавляющим, и гневаться так же мощно, как она. Потомки богов вообще не отличаются сдержанным и мягким характером. Не зря же повинуются одному его слову и люди Города, и живущие здесь драконы.

Оперативно перепаханная под раздражение принцессы клумба радовала взор, и Ангелина разогнулась, оглядела просыпающийся дымчатый сад, с полосами пробивающегося меж деревьями солнечного света, сияющий, как жемчужина, драконий дворец, с брезгливостью посмотрела на свои исцарапанные и испачканные руки, черные ногти. Даже перчаток тут нет. Как здесь жить вообще можно?

По земле пронеслась тень, затем еще она, и она подняла голову. В воздухе, завершая круг, парили два дракона, розоватые в свете поднимающегося солнца, огромные, красивые. Все-таки какие волшебные, невероятные создания! И как страшно то, что случилось с их народом.

Драконы скрылись за стенами дворца, опустившись во внутренний двор, а первая принцесса дома Рудлог, с удовлетворением оглядев дело рук своих, пошла обратно в покои. Теперь, когда она поработала и привела мысли в порядок, можно снова поплавать. И позавтракать. А потом — дела Города и дела Песков. Которые ей приносят не меньше удовольствия, чем прополка розария, но, к сожалению, не дают такого же быстрого и наглядного результата.

Проснувшиеся служанки ждали ее из бассейна с полотенцами и халатом, и Ангелина уже привычно прошла в прохладную, сияющую золотом и мрамором купальню, позволила себя облить из кувшинов мягко пахнущей травами водой, вытереть, накинуть халат. Пока она плавала, к дворцу слетелись еще несколько драконов, и, если она не успеет перехватить Нории, то поговорить снова не удастся.

— Суреза, — сказала она, пока служанка расчесывала ее волосы, — пусть накроют завтрак на двоих. И сообщи Владыке, что я хочу позавтракать с ним в своих покоях.

В глазах малиты мелькнула неуверенность, но она только опустила глаза и пробормотала:

— Хорошо, госпожа.

Нории тоже плавал с утра, поглядывая на трепещущие разноцветные занавески, ограждающие бассейн его невесты от любопытных взглядов. Тело его, любящее стихию Синей Богини, давшую его народу жизнь, стремительно двигалось в голубоватой воде бассейна. Он любил нырять, любил ощущение тишины и покоя под водой, любил плавать у дна лицом вверх, изучая, как меняется пространство по ту сторону водной глади, любил собирать горстями песок с дна глубокой чаши и затем разжимать кулаки, наблюдая, как песчинки золотистой пирамидкой опадают на дно.

В воде он мог побыть играющим мальчишкой и отвлечься от тяжелых мыслей, болезненных воспоминаний и тревог о будущем.

Но свободней всего он чувствовал себя на море, когда мог развернуться в дракона и поиграть в материнских объятьях богини-воды. Решено. Закончит облет городов и снова отнесет похищенную им принцессу на берег Южного моря. Ему этого хочется, наверное, даже больше, чем ей.

К краю бассейна деликатно подошел его слуга, склонил голову. Из-под воды его силуэт выглядел изломанным и мутным, словно отражающимся в кривом зеркале.

— Что, Зафир? — красноволосый дракон вынырнул с глубины, отбросил рукой волосы с лица.

— Великая сафаиита просит вас присоединиться к ней за завтраком, — несколько недовольно высказался Зафир. Виданое ли это дело — передавать приказы Владыке! Он так и сказал личной служанке гостьи из-за гор, на что малита высокомерно посоветовала ему не вмешиваться в отношения Владыки и его невесты, потому что госпожа не простая женщина, а великая волшебница, и если Зафир что-то скажет про нее нехорошее, наколдует ему рог на лбу и горб на спине.

Они разошлись, недовольные друг другом, и все же верный слуга смягчил формулировки, переделав приказ в просьбу.

Нории вышел из бассейна, посмотрел на песчаные часы. Очень удачно.

— Разместили ли прилетевших? — спросил он, окунаясь в купальне в чашу с минеральной водой.

— Да, господин, — Зафир взглядом отослал ожидающих массажистов — ему уже с его опытом было понятно, что Владыке сейчас не до массажа. — К каждому приставлены слуги, господа отдыхают сейчас после перелета в своих покоях.