Наталья Ручей - Любовь в облаках Страница 12

Я дернула головой, отрицая, но он невозмутимо и еще тише продолжил:

— Я умею ждать, саинтэ. Я научился.

Он сделал шаг назад, и я почувствовала радость от мнимого чувства свободы и одновременно легкое разочарование. Это все чары, отмахнулась я, а дракон притворился, что меня не услышал.

Раздевшись, я опасливо бросила взгляд на спину дракона и вошла в прохладную воду. Стирка, как и в прошлый раз, заняла пару секунд, а потом я, с удовольствием вдохнув в легкие воздух, нырнула так глубоко, как могла и… услышала метальный зов своего отца.

«Папа! — откликнулась радостно. — Папа!»

«Доди, — голос звучал спокойно, но с вибрацией рычания, и я даже представить себе не могла, чего папе стоило сдерживаться, — где ты?»

«Прямо сейчас или вообще?»

«Доди, на словесные битвы нет времени. Можешь считать, что эту папа тебе уступил. Где ты?»

Уступил… И вот даже в такой момент, когда дочь украли, унесли незнамо куда, но известно зачем, не признает, что может быть в проигрыше. А словесные битвы — это наше любимое, если перебороть лень. Правда, папа считает, что выигрывает всегда только он, ну а я, зная о его упрямстве, не спорю. Одерживаю очередную победу, мысленно ставлю плюсик и молчу, молчу, потому что правило номер пять — нельзя расстраивать папу. Папа — наполовину демон, наполовину дракон, и обе его стороны чудовищны в сильных эмоциях. Я, кстати, видела как-то папу в гневе, и да, это было чудовищно-великолепно. Но я не стала ему признаваться, исключительно из-за правила номер пять: чтобы зря не расстраивать.

«Доди» — снова позвал отец, и на этот раз голос звучал елейно и ласково. Наверное, папа уже не в драконьей сущности, а демонической. Ух! Красотища! Но я постаралась отвлечься от воспоминаний и сообразить, где же я нахожусь. В воде. Однозначно. Воздух в легких заканчивается, но если всплыву, или ментальная связь разорвется, или дракон на берегу догадается…

«Папа, — постаралась не удариться в панику, потому что спасение близко, так близко, а я его словно футболю подальше, — я не знаю, где я».

«Не Долина Драконов — это я уже сообразил», — размышлял отец, а я из последних сил удерживала себя под водой, но, наверное, сил действительно было немного, потому что я даже не видела отца. Слышала только голос, который поначалу звучал достаточно громко, а после стал приглушенным. И я поспешно начала передавать информацию о своем перелете — зрительными образами, так быстрее, четче, и, возможно, он поймет, он ведь летает в отличие от меня…

А потом меня что-то дернуло вверх, к свету сквозь водную синеву, к воздуху, за глоток которого я уже не боролась. И когда я вдохнула, отплевываясь и слепо крутя головой, чьи-то горячие пальцы приподняли мой подбородок, а чей-то голос настойчиво просил об одном: дышать, дышать, дышать. И я сделала второй вдох, немного болезненный, чуть терпкий, но безумно сладкий и узнала голос того, кто удерживал меня над водой.

— Аодх…

Кажется, даже вслух произнесла его имя. Кажется, даже впервые.

— Ничего, — тяжело выдохнул он. — Наверстаем.

Надышавшись, я различила уже не только очертания дракона, но и обеспокоенность, мелькнувшую на лице, и решимость, и злость, и желание немедленной мести. А за что, интересно? Плохо плавать — не грех!

Дракон молча греб к берегу, расположив меня на своей спине, хотя я уже отдохнула и могла бы сама… А с другой стороны, пусть везет, раз уж взялся, я в спутники не напрашивалась! И вытаскивать меня из воды не просила! Тем более что… ой! Мамочки! Вспомнив, что я в чем мать родила, я едва снова не бултыхнулась под воду. Но дракон не позволил. Вытянул на берег, игнорируя мое легкое сопротивление, подвел к горке одежды, аккуратно сложенной на камне, обволок горячим дыханием, осушая влагу с тела, и велел:

— Одевайся.

Сухо велел, я бы сказала жестко, и я не стала спорить и причитать, что вообще-то одежду оставляла не здесь. Начав одеваться, заметила, что вещи приведены едва ли не в первозданный вид, причем все, и возмущаться расхотелось. Я умею быть благодарной, и помолчать мне не в тягость, особенно когда некоторые своим настроением собирают грозу. Неподалеку громыхнула молния, порыв сильного ветра разметал черные длинные волосы моего похитителя, за его спиной нервно дернувшись, раскрылись жесткие крылья, а я смотрела на все это и снова не могла дышать.

Первозданно. Дико. Бесподобно. Прекрасно.

Дракон обернулся. Протянул ко мне руки, а я… не побежала к нему — не хватало! Сделала только шаг. И тут же попала в объятия, почему-то позволяя себя обнимать и покорно выслушивая, как он рычит почти в самое ухо:

— Не пугай меня больше так. Можешь злиться, кричать, можешь пытаться сбежать, только…

Он просил меня не умирать, и я бы ему объяснила, что вовсе не собиралась, но если по честному, то, пожалуй, он прав и я могла, захлебнувшись, уйти туда, откуда не возвращаются. Там бы меня никто не нашел — это да, но…

— Ошибаешься, — усмехнулся дракон, — я бы нашел даже там, но тебе лучше не знать, что бы я тогда с тобой сделал.

— То есть? — не поняла. — Ты настолько сильный колдун?

Ничего не сказал, вместо этого медленно и боясь отпугнуть, прикоснулся к моим губам поцелуем. А я только успела заметить, как его крылья, раскрывшись во всю длину, снова свернулись, обхватывая добычу — меня. А потом голова закружилась, сместились пространство и время, и очнулась я, когда ночь давно опустилась над озером. Ничего себе некоторые с поцелуями наловчились!

— Я тебя научу, — тут же пообещали мне, подхватили на руки и унесли в дом-пещеру, а я, пока мы летели, старательно отгоняла мысли, что, пожалуй, научиться я так виртуозно и не успею. Папа злой, папа очень злой, и не знаю, смогу ли убедить его не убивать похитителя, когда нас найдет. Все-таки, первый парень, с которым я целовалась…

Дракон медленно повернул голову, в темных глазах сверкнули две молнии, отвернулся.

— Я бы тоже захотел убить на его месте.

— Правда?

— Да.

И ни капли страха, я уже не говорю о раскаянии. Удивительно. Приземлились, зашли в пещеру, где нас встретил огонь и две исходящие ароматом тушки, поели, а потом дракон, развалившись лениво и закинув меня на себя, сообщил:

— Твой отец меня не убьет. Попытается, но не убьет.

— Откуда такая уверенность?

Его палец, задев синюю ленту, распустил мои волосы, и они темно-русым каскадом опустились на обнаженную грудь дракона. А вот интересно… Он как показался тогда в своем настоящем облике, так и не одевался, и я сильно подозреваю, что наличие черной рубахи изначально было иллюзией.

Хм, а брюки?

Попыталась дернуться — не позволил, жестче прижал к себе. Ласково провел по моим волосам, отвел пряди за уши и рассматривал, как диковинку в лавке.