Дмитрий Казаков - Сердце Пламени Страница 12

Староста и его помощник, оглядываясь, улизнули с площади. Около храма остались лишь Олен со спутниками и гном.

— Спасибо вам, благородные роданы, — сказал он, подходя. — Вы спасли мне жизнь. Это так же верно, что зовут меня Гундихар фа-Горин-фа-Ланге-фа-Насен-фа-Рахор-фа-Тракер-фа-Инег.

Гном, как и все представители его народа, был невысок. Макушкой доставал Олену где-то до подмышек. Зато шириной плеч мог потягаться с борцом, а из-под закатанных к локтям рукавов выступали толстые, перевитые жилами ручищи. Со смуглого лица весело глядели большие синие глаза, черная борода опускалась на грудь, того же цвета волосы были собраны в пучок на затылке.

Кафтан с меховой оторочкой перетягивал широкий кожаный пояс, а подкованными сапогами можно было дробить камни. Цеп в руке гнома очень мало походил на обычный крестьянский. Большая секция его доставала хозяину до плеча, и верхушка ее была окована железом. С меньшей, из оружейной стали, не превышающей в длину локтя, соединялась цепочкой.

И завершал снаряжение гнома висящий за спиной мешок с лямками.

— Что, игрушкой моей заинтересовался? — заметил Гундихар любопытный взгляд Олена. — Я с ней не побоюсь против таристера в доспехах выйти. Для основы — горная сосна, навершие сам ковал…

— Я слышал, такое оружие у вас в горах называют «годморгон», что значит — «Доброе утро».

— Верно, мессен, верно. Только уж не взыщите, но я поумнее глупых селян буду… Мало вы на таристера похожи.

— А я и не говорил, что рожден в благородной семье, — улыбнулся Олен.

— Поехали, — вмешалась Саттия, успевшая рассовать крестьянские дары по седельным сумкам. Голос ее прозвучал нетерпеливо.

— Э нет, подождите! — сказал гном решительно. — Я отправлюсь с вами!

— Что? — спрошено это оказалось на три голоса. Забравшийся в седло Бенеш захлопал глазами, девушка пробормотала что-то по-эльфийски.

— Вы спасли мне жизнь, и я, как честный гном, должен отдать долг. А сделать это я смогу, лишь будучи рядом с вами. И учтите, Гундихар фа-Горин слов на ветер не бросает.

— Это невозможно, — твердо проговорил Олен. — Наше путешествие далеко и опасно.

— Ну и что? — гном подбоченился. — Я исходил весь западный Алион от Опорных гор до мыса Бекар и от Льдистых гор до Огненных хребтов. И нет ничего, что я люблю больше, чем опасности!

— Но ты даже не знаешь, кто мы такие! — глаза Саттии сузились и потемнели. — Не можешь предполагать, кто наши враги!

— Ваши враги — мои враги! — это прозвучало искренне и пылко. — Своей игрушкой я размозжу голову даже троллю! И, честно говоря, мне все равно, кто вы такие. Я знаю только одно — за мной долг.

— Э… ну, да… — подал голос Бенеш. — Может быть, возьмем е…

— Нет! — отрезала Саттия.

Гундихар улыбнулся ей, огладил бороду.

— Ты просто не представляешь, какая от меня польза, — сказал он уверенно. — Я все умею. Готовить, оружие править. Знаю дороги и тропы отсюда и до самого Терсалима.

Олен подумал, что слухи об упрямстве подземных жителей если и преувеличены, то совсем немного. Возникла мысль, что проще будет взять спасенного бородача с собой, чем отвергнуть его навязчивое дружелюбие.

— А ты не отстанешь? Ведь мы на лошадях, а ты пешком.

В этот момент Рыжий решил принять участие в обсуждении. Подойдя к Гундихару, он обнюхал его сапоги. Задрав пушистый хвост, пометил нижнюю секцию «годморгона», после чего одобрительно замяукал.

— Обычный кот за это схлопотал бы пинок, — гном нагнулся и погладил оцилана по спине, что тот принял с королевским равнодушием. — Но эта животина очень странная, я таких никогда не видел…

Олен поглядел на Саттию, та махнула рукой и отвела глаза.

— Ладно, отправляйся с нами, — услышав такое от хозяина, Кусака удивленно покосился на него. — Но только если отстанешь, пеняй на себя…

Гном просиял, вскинул оружие на плечо. Когда трое всадников сдвинули лошадей с места, он затопал следом, напевая что-то под нос. Когда четверо чужаков покинули пределы селения, его обитатели, подглядывавшие из-за занавесок, дружно издали облегченный вздох.

В подземелье под складом, расположенным в Тухлой яме — одном из припортовых кварталов Безариона, было душно. Тускло горели масляные светильники, выступал из мрака каменный куб алтаря. Блестел стоявший на нем золоченый диск, украшенный символами Звездного Круга. Выделялось меж них созвездие Молота, чаще называемое Тринадцатым или Лишним.

Двадцать шесть человек сидели на земляном полу, не обращая внимания на духоту и запах крысиного помета. Двое из них, самых сильных, держали еще одного, связанного, с кляпом во рту. А хозяин подземелья стоял у алтаря, в руках его был жезл из дерева со стальной верхушкой в виде молота, на голове — шапка из черного сафьяна с раздвоенным в виде рогов верхом. На плечах висела просторная туника, узор на которой складывался в изображение крылатой рыбы.

— Начнем, братья, — сказал он.

— Начнем, во имя Сокрытого, — отозвались сидящие на полу люди, и в глазах их возникли огоньки.

Или в зрачках причудливо отразились горящие светильники?

— Неверные падут, а честные возвысятся, когда вернется Он! — взмахнув жезлом, хозяин подземелья затянул нудный речитатив. — Все узнаем мы, все изведаем! Мрак отринем, познаем свет…

Услышь это пение жрец любой из богов Алиона, его бы хватил удар. Триусы и служители рангом ниже полагали, что любители исполнять подобные гимны сгинули пятьсот с лишним лет назад. Были уничтожены вместе со своим хозяином во времена Нисхождения.

В такт словам по золоченому диску закружились серебристые огоньки. Образовали круг из светлого пламени. На мгновение он превратился в изображение молота, затем стал крылатой рыбой. Напоследок возникло лицо, сочетающее черты человека, эльфа и гнома, сверкнули глаза, полные белого огня.

— Слава Разрушителю! Слава Творящему! — пронзительно выкрикнул хозяин подземелья, и лицо исчезло.

Осталась только нестерпимо пылающая точка, похожая на одинокую звезду.

— Братья, — жезл поднялся к низкому потолку, — сегодня день открытия Истины! Близок час Воплощения! Чтобы узнать, где именно оно произойдет, мы должны подарить владыке жизнь. Готов ли тот, кто сегодня с ней расстанется?

— Воистину готов, — отозвался один из тех, кто держали связанного.

Когда его вытащили к алтарю, стало видно, что это подросток, загорелый и тощий, одетый в лохмотья. Он дернулся, попытался вырваться, но веревки выдержали. Обладатель жезла обнажил в улыбке желтые редкие зубы.

— Кто такой? — поинтересовался он.