Иван Казаков - Найдёныш-2 Страница 12

— Отвратительно! — с чувством сказал один из полковников, высокий, седой мужчина с бравой выправкой и крепкими плечами, скрытыми под блестящей кольчугой — полковник Хеверад настоящий воин, и травить его, как какую-то крысу? Отвратительно! Вот потому вас, магов и не любят! Вы наносите подлые удары в спину!

— Вы хотите выиграть войну, или желаете изобразить из себя легендарного воина из песни для девственниц, мечтающих о первой брачной ночи? — холодно осведомился маг — на войне все средства хороши, и не мне вас учить! Полковник Хеверад голова этого корпуса и убрав его, мы получим преимущество — противник будет напуган, возможно, начнётся паника, и тогда…тогда уже «ваш добрый клинок» и чего там ещё? Какое-то там хреново копьё. Кстати сказать — король может спросить с вас — почему вы не использовали все возможные средства борьбы с замарцами? И что вы ему ответите?

— Хватит! Господа, к делу. Мы примем предложение господина Шолокана. И я признаю, что мы недостаточно эффективно использовали своих магов. И полковник Хеверад нам это наглядно показал. Спасибо ему за науку. Жаль, что ему придётся умереть. Победить такого врага великая честь для нас. Как только появится ваш чёрный маг — сразу доставьте его ко мне.

— Будет сделано, господин генерал — довольно кивнул Шолокан — мне можно идти?

— Нет. Останьтесь. Вы тоже входите в военный совет и должны знать, что нам предстоит. Итак, у нас осталось чуть меньше десяти тысяч солдат. Конницы практически нет, осталась жалкая тысяча, или даже меньше того. И — лучники, латники — две тысячи, и лёгкая пехота. Выступать на Хеверада с такими силами я считаю нецелесообразным. Я послал гонцов в Юдажар, и в Итран, помощь прилёт примерно через две недели, не раньше. Будем сидеть в городе и делать вылазки, тревожа врага. Благо, что лучников у нас много — пусть выбираются из города и обстреливают лагерь корпуса. Через неделю такой жизни замарцы взвоют. Да и бойцов у них поубавится. Подойдут латники — ударим всей силой. Пока мы не уничтожили корпус Хеверада — двигаться дальше мы не можем. Увы, надо признать, что я не ожидал, что Корпус окажется таким боеспособным. В дальнейшем следует принять их опыт на вооружение и создать у нас такое же подразделение, а возможно, даже не одно…

— Ребята, теперь я не ваш сержант! — разговоры вокруг палатки затихли, солдаты стали пихать друг друга и прислушиваться.

— А кто теперь наш сержант? — спросил кто-то от костра.

— Не знаю.

— А ты куда теперь?

— Я перехожу в отряд разведки. И кстати сказать — мне нужно набрать тридцать человек. Прежняя группа разведчиков погибла. Мне нужны самые отчаянные парни, что у нас есть. Но — чтобы голова у них работала. Жалование каждого — сержантское.

— А могила что сержантская, что солдатская — все одинаковы! — меланхолично заметил кто-то от костра.

— А что, в первом ряду копейщиков — сладко? Могилы, могилы…там хоть строем ходить не заставят. Нед, меня возьмёшь? — Ойдар поднялся с чурбачка и подошёл к стоящему Неду, уже переодевшемуся в чистую одежду. На сержанте была другая кольчуга взамен порванной и порубленной и на поясе заткнуты два меча, которые он совершенно неосознанно для себя постоянно поглаживал. Это как будто придавало ему сил и уверенности в себе. Окровавленную одежду Нед пока что бросил в мешок — потом постирает. У лейтенантов для этого были солдаты-слуги, но сержанты всё делали сами, хотя и назывались офицерами. Слуги им не положены.

— И я пойду, можно, Нед? — поднялся Арнот.

— Двое есть — кивнул Нед — в общем, так: я пойду в палатку разведчиков, теперь буду жить там, как и все те, кто пойдёт в разведчики. Все, кто желает перейти в мой отряд — подходят ко мне и записываются. Мне всё равно, из какой вы роты. Главное — чтобы парни были действительно шустрые и разумные. Не понравитесь — я вас выгоню, или…или отрублю башку.

— Он может — неопределённо протянул кто-то из толпы слушающих сержанта солдат — видел я, как он танцевал с мечами! Жуткое зрелище. Нет, я к нему не пойду. Он сумасшедший. С ним подохнешь, а нам бы дотянуть до конца контракта.

— Ты за себя говори! — крикнул кто-то из мечников, подошедших послушать разговор — я лучше по кустам вместе с ним побегаю, подглядывая и подслушивая, чем пойду на стену из латников! Дурак ты. Ничего не понимаешь. Разведчики где хотят, там и ходят, и никто им не указ! Подчиняются полковнику Хевераду, и больше никому. А над нами толпа командиров. И муштры такой у разведчиков нет. Я пойду! Запиши, сержант! — из толпы вышел крепенький парнишка чуть старше Неда и встал рядом с Ойдаром и Арнотом.

— Хорошо — кивнул головой Нед — пошли за мной. Остальные — думайте.

Он повернулся, и тяжело шагая усталыми ногами по утоптанной тысячами ног земле, пошёл к серой палатке, стоящей в первом от частокола ряду, ближе к выходу из периметра. Тут когда-то и жили разведчики.

Большая, рассчитанная человек на пятьдесят, лежащих рядом на подстилках, теперь палатка пустовала. Нед стоял посреди содрогающегося под порывами ветра помещения, смотрел на оставленные не погибшими бойцами вещи, и думал о том, как всё хрупко в этом мире. Вот были люди, и теперь нет их. Остались только вещи, несущие на себе отпечаток их душ. Вот тут, похоже на то, спал сержант — матрас побольше, попухлее, рядом вещмешки поновее и посолиднее, а тут — вероятно его первый зам — может тот, что сумел добежать до лагеря со стрелами в спине? Если бы не добежал, так бы и не узнали, что сталось с отрядом разведчиков.

Как же они так бесславно погибли? Расслабились, забыли об осторожности? Да какая разница…война есть война. Только вот Нед не собирался дать себя убить, это точно.

— Господин генерал? Разрешите? — Шолокан постучал, и осторожно вошёл в покои Херага, не дождавшись ответа.

Генерал сидел у камина и глядел на языки пламени. Есть что-то завораживающее в огне. Он может быть страшным, жестоким, всепожирающим. А может — ласковым, пахнущим хлебом, пирогами и вкусным варевом. В замке, где вырос Хераг, всегда было холодно, гуляли сквозняки, касаясь тела холодными руками ветров, и он любил сидеть вот у такого камина, протянув к нему ноги. Дрова потрескивали, язычки пламени, как маленькие человечки плясали перед ним, будто разыгрывая актёрскую пантомиму. Ему всегда казалось, что огонь живой…

Хераг оторвался от своих мыслей и посмотрел на вошедших — мага, и незнакомого парня лет около тридцати, может чуть поменьше, с довольно приятным лицом, похожего на книгочея-студента, обучающегося наукам и мечтающего о неизведанном. Например, желающего узнать, что такое звёзды, откуда берётся ветер и почему течёт вода. Глаза парня были задумчивы, похоже, что он был не от мира сего — расслабленный, ушедший в себя.