Джон Толкин - Хроники Средиземья Страница 12

А на вопрос, где же он рассчитывает получить и еду, и отдых, и карту, Гэндальф ответил:

— В Раздоле. Это, как должно быть известно кое-кому из вас, чудесная долина у самой границы Глухоманья, и там, в Последней Приветной Обители, обитает Элронд. Я уже отправил весточку, и нас ждут.

Слова чародея обнадеживали, но не слишком, ведь до Последней Приветной Обители нужно было еще добраться. А впереди, сколько ни гляди — ни деревьев, ни тенистых лощин, лишь бесконечный склон, полого уходящий все вверх и вверх, лишь вереск да камни, да зеленая трава и мох, под которым, наверное, прячутся родники.

Утро минуло, наступил полдень, а безрадостная картина ничуть не менялась. Путники тревожились все сильнее, их терзали сомнения — найдут ли они обитель Элронда? Перед ними порой разверзались глубокие ущелья с отвесными склонами; заглянув туда, они видели, что далеко внизу, извиваясь между чахлыми деревцами, бегут ручьи. Попадались и расселины, разные — и широкие, и такие, через которые можно перепрыгнуть почти без разбега; в этих узких, но глубоких щелях шумели водопады. Иногда встречались ямы-ловушки: вроде лужайка как лужайка, зеленая травка, яркие цветы, но стоит на нее ступить — и поминай как звали, уже не выберешься.

Оказалось, что от реки до гор вовсе не близко. Бильбо поспешал за остальными, все время озираясь по сторонам. Тропа была отмечена белыми камнями, столь крохотными, что их было не различить; а камни побольше прятались среди вереска, поэтому даже Гэндальф, маг, сведущий во всем и знавший окрестности Раздела как свои пять пальцев, то и дело останавливался и раздумывал. Мало-помалу начало смеркаться; ощущение было такое, будто за этот день не продвинулись ни на шаг.

Время полдника давно миновало, но они не полдничали; с ужином, похоже, будет то же. Кругом вились мотыльки, сумерки становились все гуще, а луна вставать не торопилась. Пони спотыкались о камни. Неожиданно склон оборвался, и Гэндальф вместе с конем чуть было не ухнул с обрыва.

— Наконец-то! — воскликнул маг. Все посмотрели вниз, на раскинувшуюся перед ними долину. Слышно было, как журчит вода в каменистом русле реки. Ветерок доносил пряный аромат сосен, за рекой разливался свет.

Спускаясь в долину по извилистой тропке, то поскальзываясь, то едва ли не катясь кубарем, Бильбо решил, что не забудет этого спуска до конца своих дней. Впрочем, скоро обрывистый склон стал положе, сделалось теплее, чем наверху, смолистый запах сосен навевал дремоту, и хоббит незаметно для себя начал клевать носом. Путники спускались, а их настроение поднималось. Бор остался позади, из полумрака, теперь совсем не страшного, проступали стволы дубов и буков, а травы под ногами было уже не разглядеть.

Тропинка вывела на вершину невысокого холма прямо над рекой.

— Гм, — произнес Бильбо. — Пахнет эльфами. Он поглядел на звезды, ярко сиявшие в небе.

И тут среди деревьев рассыпался звонкий смех и зазвучала песня:

Ах, куда вы? Ах, что вы?Ах, зачем вам идти?Ах, у пони подковыИстерлись в пути!О! Тра-ли-ли-лину!Спускайтесь в долину!Ах, куда ж вы идете?Ах, зачем вам туда?А у нас вы найдетеНочлег без труда.О! Тра-ли-ли-лине! —Ныне в долине.Хо! Хо!Ах, что вас торопит,Как пташек — весна?Ведь вам, сударь хоббит,Ваша цель не ясна!А гномам в долине понравится ныне, в июне!Хо! Хо!Вы к нам, бедолаги, Иль мимо и прочь? Устали коняги,И скоро уж ночь!Кто прочь, тот — глупец! А кто к нам — молодец: Ему мы за это будем петь до рассвета песни!Хо! Хо!

Так смеялись и пели эльфы. Какая милая песенка ни о чем! — скажете вы. Эльфы ничуть не обиделись бы на эти слова, наоборот — рассмеялись бы звонче прежнего. Бильбо вскоре разглядел их в сгущающейся тьме. Ему нравились эльфы, все без исключения, хотя встречался он с ними редко; он любил их и немного побаивался. А вот гномы с эльфами не ладили. Даже почтенные гномы — такие, как Торин и его спутники — считали эльфов оболтусами и пустозвонами (что было просто глупо) и сердились на них за то, что эльфы обожают дразниться и потешаться над гномами, в особенности — над длинными гномьими бородами.

— Ну и ну! — воскликнул кто-то. — Вы только поглядите! Хоббит Бильбо верхом на пони! Вот это зрелище!

— Чудеса! Восхитительно!

Зазвучала новая песня, столь же нелепая, как и первая. Молодой высокий эльф соскочил с дерева и поклонился Гэндальфу с Торином:

— Добро пожаловать в Раздол.

— Благодарствую, — сурово ответил Торин.

Гэндальф же спрыгнул с лошади, смешался с эльфами и завел с ними веселый разговор.

— Вы чуть сбились с пути, — продолжил высокий эльф. — Но мы с радостью укажем вам ту единственную тропу, которая ведет к Обители. Идти лучше пешком, покуда не перейдете мост. А может, посидите с нами? Попели бы вместе… Впрочем, в Разделе вас ждут и уже готовят праздничный ужин. — Он потянул носом. — Пахнет костром.

Уставший Бильбо предпочел бы задержаться.

В конце концов, когда еще он услышит песни эльфов? И потом, не мешало бы перекинуться парой слов с теми, кто неизвестно откуда знает, как его зовут. Может, удастся выведать что-нибудь этакое о предстоящем приключении. Ведь эльфам ведомо многое — обо всем, что творится на свете, они узнают так же быстро, как течет вода в реке, и даже быстрее.

Однако гномам не терпелось поужинать, поэтому задерживаться не стали. Путники спешились и, ведя своих пони в поводу, двинулись к реке. Поток, начинавшийся высоко в горах, там, где солнечные лучи растапливали снег, был быстрым и шумным. Через него осторожно, по одному, перебрались по узенькому мостику без перил. Между тем эльфы с фонарями в руках высыпали на берег и принялись дразниться.

— Эй, папаша! — кричали они Торину, который не шел, а почти полз по мосточку. — Не замочи бороду! Она у тебя и так длинная! Что будешь делать, когда отрастет до пят?

— Бильбо, смотри не слопай все пироги! Вы уж за ним приглядывайте! Иначе он точно не пролезет в замочную скважину!

— Тихо, тихо, Добрый Народ, — проговорил Гэндальф, замыкавший цепочку.

— Даже у долин есть уши, а у некоторых эльфов слишком длинные языки. Спокойной ночи.

Двери Последней Приветной Обители были распахнуты настежь. Гостей ждали. Как ни странно, о днях безмятежного покоя и отдыха, о приятном времяпрепровождении — словом, обо всем хорошем скучновато рассказывать и скучновато слушать; вот если происходит что-нибудь неприятное или плохое, из этого можно состряпать отличную историю, которую всегда будут принимать на «ура». Путники надолго задержались в Обители — по меньшей мере, на четырнадцать дней, — и уходить было тяжко. Бильбо с готовностью остался бы там на веки вечные: ему так понравилось в Обители, что он почти перестал тосковать по своей уютной норке. Но — о пребывании путников в Разделе мало что можно поведать.