Людмила Астахова - Плоды свободы Страница 12

Для болящей и недужной северянка передвигалась очень бодро. А также оказалась вооружена и опасна. Никто поначалу не понял, что блеснуло в руке девушки, а когда догадались, стало поздно. Целила, понятное дело, в Джону, но попала в одного из подручных доктора Сида. В вертлявую тощую шуриа, попробуй, попади.

Миниатюрные пистолеты начали входить в моду еще в бытность Джойаны синтафской графиней. Не среди аристократок, нет. Те могли позволить себе живых телохранителей. Хотя, в качестве подарка, пистолетик с перламутровой инкрустацией на ручке считался шикарным аксессуаром, особенно в сочетании с песцовой муфточкой. Дамы же полусвета и проститутки пользовались смертоносными игрушками вовсю. Если пальнуть в упор и в живот, то шансов выжить у раненого практически нет.

Диллайн еще повезло, что северянка стреляла с трех шагов. Он, конечно, закричал от боли и грудь ему залила кровь, но что бездыханным не рухнул – уже хорошо.

Однако суматоха вышла знатная. Тут тебе уже и двое раненых, и разъяренные диллайн, и орущая благим матом шуриа. Сущий кошмар средь бела дня! Чем не замедлила воспользоваться беглянка. Птицей легкокрылой взлетела в седло, не испугалась ни знаменитого «Ас-с-шшш!», ни перепуганной лошади, ни прицельной стрельбы в спину. Чего-чего, а решительности и хладнокровия девице было не занимать.

Улепетнула прямо из-под чуткого шурианского носа!

Джона от бессильной злости колотила себя кулаками по бедрам, но когда увидела доктора Сида, то… Пожалуй, этот звук можно было бы принять за смех, но более всего он напоминал кудахтанье. Смазливую физиономию тива Удаза Апэйна, ставшего ныне посвященным Удэйном и одной из рук самого лорда Конри, не забыть шуриа никогда, сколько ни суждено ей прожить под тремя лунами. Знакомое яблочко недалече упало от яблоньки-папеньки. Так вот от кого Удазу… прощения просим, Удэйну достались магические задатки.

– Ба! – только и смогла воскликнуть Джойана Ияри.

А когда следом за бегущим по дорожке эсмондом показалась дама-аннис Сар, Священная Невеста на время утратила дар речи. Только глазами лупала, что твоя сова-неясыть.

– Нашли, где свить гнездышко! В Янамари, у сына моего под боком.

Джоне казалось, что она сейчас взорвется от возмущения.

– Добрый день, сударыня, – окинув внимательным взором всю сцену, разыгравшуюся перед забором поместья, Форхерд Сид вздохнул. За беглянкой гнаться бесполезно, да и не нужно. К чему она теперь? Барышня Омид, кем бы она ни была, нужна была лишь как средство, чтобы добраться до шурианки и ее выводка. Граф Никэйн потерян – он в руках восставшей черни. Форхерд сам видел, будучи в Дэйнле, как орущая озверевшая толпа смела редкую цепь солдат, а какая-то растрепанная мегера с визгом вцепилась в графа… А шуриа – здесь. Способ не имеет значения, главное – леди Ияри теперь никуда не денется.

– Не соблаговолите ли чаю? – он радушно улыбнулся женщине самыми уголками губ.

Если шуриа ускользают, то диллайн невозмутимы до бесчувствия. Должно случиться что-то экстраординарное, чтобы дети Дилах позволили истинным чувствам прорваться сквозь маску спокойствия, которую они растят чуть ли не с младенчества. А в янтарном взгляде доктора Сида легко читалась убежденность, что ускользнуть Джойане не удастся. Не сегодня и не сейчас.

– Добрым я бы его не назвала и за приглашение благодарить не стану, – мрачно буркнула женщина. – Дорогие у вас чаепития, господин Сид.

Разум и все чувства кричали: «Вот ты и попалась!», и единственным слабым утешением Священной Невесте служило потрясенное выражение, застывшее на лице волшебницы-аннис.

– Вас, леди Итэль, я точно не ожидала увидеть здесь. Честно говоря, считала, что всех вас тив Херевард… – Джона чиркнула пальчиком по своей шее и воздела глаза горе. Получилось весьма изящно и красноречиво. – А вы, оказывается, нашли себе подходящее… дупло в дебрях Янамари.

Аннис молчала, словно проглотив язык.

– Ну, как угодно, – Форхерд и не сомневался, что невеликий умишко шурианки откажет ей, едва лишь запахнет опасностью. Все они таковы, что графини, что колдуньи. Сперва возмущенный визг и безграничная спесь, потом – жалобный скулеж. Вопрос лишь в эффективных способах добиться покорности. Методы Хереварда, примененные к аннис, были грубы и отвратительны, как он сам. Можно ведь сыграть и тоньше, если хоть немного постараться!

– Господа, проводите леди Ияри в дом и вернитесь к вашим обязанностям. Итэль, займитесь раненым, – он показал на раненого тива и добавил, будто только сейчас вспомнил: – И уберите отсюда ролфи. От него воняет псиной.

«Э, нет! Так мы не договаривались!»

Свет для Священной Невесты вдруг сошелся клином на безродном ролфийском парне. То ли кровь в голову ударила, то ли влияние Священного Жениха сказалось. Вилдайр бы своего солдата не бросил. Вот так запросто, при первой же угрозе – ни за что.

– Недалеко вы ушли от своего бога-душееда, сударь мой. А еще врачом назвались, – зашипела шуриа. – Ну-ка, немедленно займитесь моим телохранителем или разговора у нас не получится!

Форхерд снова вздохнул и снисходительно заметил:

– Для заложницы вы слишком болтливы, миледи, не находите?

Когда имеешь дело с женщиной на грани истерики, главное – не слова, а тон. Спокойный, уверенный, низкий и глубокий. Псы и лошади отлично понимают такое. Женщины, если и ушли от животных, то совсем недалеко. Покажи ей, кто хозяин, и она подчинится с радостным визгом. Разум здесь ни при чем, да полно – есть ли он вообще в этой маленькой головке?

– Слезайте с лошади и пройдите в дом, иначе мои люди доставят вас туда силой. И не размахивайте пистолетом. Сколько у вас патронов в барабане, четыре, пять? На всех не хватит, сударыня. Не упрямьтесь. Присядем, выпьем чаю, и вы поведаете мне эти сказки о северянах, если угодно.

При определенной доле везения по-прежнему сидящая верхом Джойана могла бы попробовать сбежать-ускакать. Хотя бы попытаться. Но это снова-таки означало бросить ир-Сэйгана без защиты и помощи. А так нельзя, никак нельзя.

Продолжая ухмыляться, Джона выстрелила в воздух. Совершенно по-злодейски, как ей представлялось.

– Всяко, на вас, доктор Сид, у меня патронов хватит, – и нацелила оружие в грудь эсмонда.

Форхерд слегка улыбнулся, будто уговаривал капризного ребенка принять микстуру:

– Ну, валяйте, валяйте.

И на его наглой высокомерной морде было написано, что веры шуриа нет, а женщине – и быть не может. Пропищать угрозы – это одно, а привести их в исполнение – совсем другое. Не хватит у шурианки решимости выстрелить. Исключительно по слабости бабской и скудоумию. Наиграется револьвером и утихнет, если прикрикнуть хорошенько.