Михаил Бабкин - Гонец Страница 12

Однако Игорь прервал надоевший ему монолог:

– Ты как в пивном павильоне оказался-то? Ну, когда мужика там убили.

– Дык, – запнулся Агап, снял шапку и почесал в голове. – Органам помогал, ясное дело. Подошёл ко мне, значит, полковничий орган и сказал, что в пивнухе встреча шпиёнов назначена. Главного, мол, ликвидируют во время той встречи, а которого он за руку схватит – за тем надо будет приглядеть, карманы ему пощупать да проследить, где живёт. Сказал, чтобы я сидел в той пивнухе и ждал: как в ящик кто сыграет, так, стало быть, начинать пасти его соседа… Тыщу рублей аванса дал! Обещал столько же, когда работу выполню.

– А ну-ка, покажи, – категорично потребовал Игорь. – Сдаётся мне, что обжулил он тебя с оплатой. Не мог оборотень столько денег отдать, зачем ему эти расходы…

– Ну да, – забеспокоился Агап, – верно, хорошо, что напомнил. Нас же в участке шмонать будут, всё отберут, – бородач полез за пазуху, покопался там и выудил тщательно свёрнутую тряпицу. Агап торопливо развернул её и ахнул: в тряпице вместо денег оказались лишь увядшие листья.

– Во жулик, – обиженно сказал бородач, роняя листья на пол. – Ловкий какой! Когда же это он успел? – Игорь от души расхохотался.

– Ничего смешного, – сердито буркнул Агап, – просто с юмором человек оказался… Пошутил, эге! Вот вернусь, тогда всё и отдаст, как обещал.

– Ну-ну, – согласно покачал головой Игорь. – Разумеется. Ты вот, что, Агап – когда приедем на место, помалкивай, ладно? Соглашайся со всем, что я буду говорить. И не обижайся на всяких там холопов и смердов… Я тебя как своего слугу представлю, понял?

– Чего? – не на шутку возмутился свободолюбивый бомж, – я и в роли слуги? Да не бывать этому никогда! А ну, вертай меня взад, домой! Хватит, наигрался я в ваши забористые игры, не хочу больше разведчиком быть! Твоя моя понимай?

– Я бы не против, – Игорь сложил руки на груди. – Но, во-первых, я сейчас не помню, как это сделать… Ты знаешь, оно как-то само собой получилось, вдруг, ни с того, ни с сего – получилось и исчезло. А во-вторых… – что должно было быть «во-вторых», Игорь сказать не успел: карета резко остановилась, жаба на крыше захлебнулась воплем и умолкла, то ли сдохла от непомерных усилий, то ли её выключили; в дверце лязгнул замок.

– Выходи, – сказал появившийся в дверном проёме младший полицейский. – Приехали.

Агап вышел из кареты последним и, заговорщицки понизив голос, спросил у полицейского:

– А кто у вас там на лавочке сидел-то? Ну, в синем халате и колпаке, он всё палку ломал и вздыхал. Исчез, однако… Я, типа, не закладываю, я всего лишь узнать хочу: это просто обман зрения был или мне лечиться пора?

– В халате и с волшебной палочкой? – равнодушно переспросил младший, запирая дверцу. – Какой же это обман зрения, обычный призрак Мерлина Неуловимого. Известный преступник при жизни был, а когда помер, с повинной являться стал и нет ему нынче успокоения! Пока протокол на него не составят, так и будет маяться.

– А полиция – что? – Игорь замедлил шаг.

– Ничего, – младший полицейский спрятал ключи в карман. – Пускай бессрочный срок мотает, заслужил… Вперёд, не задерживаться!

– Круто у вас тут, – с уважением сказал Агап, привычно сложил руки за спину и потопал следом за Игорем.

В участке было тихо: за канцелярским столом сидел полицейский всё в той же чёрной форме, но уже с золотым черепом на берете и повязкой «Дежурный» на рукаве – офицер, наверное. На лице дежурного красовались неуместные для подобного места узкие пижонские очки с зеркальными стёклами: офицер-дежурный писал что-то в толстой книге, не обращая внимания на прибывших. За светящейся решёткой, отгораживавшей часть помещения, сидели на лавке трое задержанных: один пьяный, в сонной прострации, а двое других вполне трезвые – те двое исподтишка резались в карты и на дежурного внимания тоже не обращали.

– Кто? – не поднимая головы спросил дежурный.

– Гонец и его слуга, – отрапортовал старший полицейский и, не удержавшись, хихикнул.

– Ну да, – дежурный поднял голову, взглянул на Игоря смуро. – У меня вон один уже есть, нажрался с утра пораньше… именно что гонец, друзья за бутылкой послали. Ну, ежели ты и впрямь настоящий Гонец, давай-ка свой опознавательный знак показывай.

– Какой? – не понял Игорь.

– Рукав закатывай, – потребовал дежурный. Игорь, сообразив, о чём идёт речь, снял куртку и закатал рукав рубахи. Патрульные с интересом уставились на кентавра с серебряным рожком; дежурный, покопавшись в ящике стола, достал оттуда аэрозольный баллончик с непонятной надписью «Гификатор», потрусил им и опрыскал рисунок холодной струёй. Белый кентавр внезапно ожил, забил копытами; от картинки донёсся слабый звук рожка, начальные такты неизвестной Игорю мелодии.

– Действительно, Гонец, – задумчиво сказал дежурный, пряча баллончик на место. – Редкий случай… Чего стоите? – сердито рявкнул на патрульных дежурный. – На маршрут шагом марш! – те, отдав честь, поспешили к выходу.

– Что ж вы, уважаемый, слугу своего в столь оскорбительном для окружающих виде держите, а? – дежурный посмотрел на Агапа с нескрываемым презрением. – И зачаровали его – зачем?

– Зача… Чего? – удивился Игорь.

– Вы разве не в курсе? – тоже удивился дежурный и постучал себя пальцем по очкам. – Магоскоп, – важно сообщил он, как будто это слово должно было Игорю всё объяснить. Видя, что Гонец ничего не понял, дежурный снисходительно растолковал:

– Прибор такой, для определения наведённой порчи. В виде очков, для удобства. В некоторых случаях без него никак: привезут, скажем, отпетого хулигана, хоть сразу бери и сажай! Однако, нет – через прибор сразу видно, что вовсе он не злостный нарушитель порядка, а всего лишь гражданин, нравственно пострадавший от козней соседского колдуна. К таким у нас и отношение другое…

– Не зачаровывал я Агапа, – отрицательно помотал головой Игорь, – может, он сам где подцепил, а я не доглядел.

– Снять? – негромко спросил дежурный, покосившись на клетку с задержанными: тем было не до происходящего в дежурке.

– Конечно, – так же тихо согласился Игорь.

Дежурный опять покопался в ящике стола, достал оттуда стеклянную палочку, тонкую, длиной с карандаш, встал и, поманив к себе пальцем Агапа, сломал ту палочку у него перед носом.

– Апчхи! – рявкнул Агап, отшатываясь от стола.

– С вас три гинеи, – бросая обломки палочки в мусорное ведро, сказал дежурный.

– Уважаемый, – замялся Игорь. – У меня при себе нет налички. Как бы нам… э-э… обоюдоудобно решить этот вопрос? – Агап чихнул ещё раз, отшатываясь всё дальше; пьяный за светящейся решёткой вдруг очнулся, немузыкально проорал: «Ой, жара, жара, не жар-р-рынь меня-я!!» и утих; игроки, мгновенно попрятав карты, сделали скорбные лица, точь-в-точь как у внезапно раскаявшихся грешников.