Людмила Астахова - Дары ненависти Страница 12

Говоря по чести, Грэйн отнюдь не была шокирована откровениями коменданта касательно личности и методов лорда-секретаря. Для девушки, в столь юном возрасте лишившейся не только статуса в строгом иерархическом обществе Вторых, но и отцовского имени, не говоря уж о земле, заподозрить лорда Конри в излишнем благородстве и неуместной чистоплотности было по меньшей мере наивно. А от наивности Грэйн избавилась вместе с чистеньким форменным платьицем воспитанницы пансиона для благородных дев. Дочь предателя вышвырнули оттуда, словно бракованного щенка из помета — за шкирку и в канаву. И точно так же, без лишних церемоний, выкинули из поместья Кэдвен вдову предателя вместе с младшей его дочерью. Милосердные законы Ролэнси не перекладывали вину мужа и отца на жену и детей, однако, поскольку капитан Кэдвен был лишен дворянской чести, то и безземельная его супруга лишилась прав на владение поместьем. Также и дочери перестали именоваться «эрни», а потому не могли больше ни получить достойное лишь дворянок воспитание, ни рассчитывать на хороших женихов…

Грэйн тихонько скрипнула зубами, досадуя на себя за эти неуместные воспоминания. Все не было бы столь ужасно, все оказалось бы просто плохо, но отнюдь не гибельно для домочадцев Сэйварда эрн-Кэдвена, если б от его вдовы и потомства не отказалось и семейство ир-Марен. Но, разумеется, безропотно продавшие свою дочь незнакомцу безземельные не выказали мужества и теперь, так же безропотно от нее отвернувшись. Тяжелая прочная дверь родительского дома наглухо захлопнулась прямо перед носом Элейн ир-Марен, оставив капитанскую вдову на пороге под мелким унылым дождиком утирать слезы вцепившейся ей в юбку младшей дочке. Угрюмая старшая, двенадцатилетняя Грэйн, с которой еще не успел сойти лоск дворянского пансиона, стояла тогда чуть поодаль, мрачно радуясь, что ей хватило гордости даже и не подниматься на крыльцо.

Проклятые дорожные мысли, порожденные вынужденным бездельем! Увы, порой от них невозможно избавиться, как бы ты ни старалась…

Особенно когда невинная болтовня попутчиков постоянно напоминает о том, что так хотелось бы забыть! Даже хладнокровная и невозмутимая Грэйн, выдрессированная годами службы в унылой Логгэнси. где вспыльчивые и впечатлительные просто не выживают, нет-нет да и ловила себя на том, что ей все сложнее вежливо улыбаться в ответ на очередную глупость, звучащую в душной тесноте почтовой кареты. А учитывая состав пассажиров, глупости звучали постоянно. Хвала Локке, что среди ролфи не слишком-то принято навязываться собеседнику, иначе выдержка вкупе с вежливостью могли бы изменить Грэйн, и она сорвалась бы на резкость. Эти ее попутчики… один Оддэйн ведает, за кого ее принимают. Самыми приятными казались покамест двое последних, подсевших уже в Бриннси, — семейная пара эрн-Дэгрен. Гордые владетели трех священных эйров вполне предсказуемо поморщились, заслышав плебейские имена остальных, и всю дорогу помалкивали, даже между собой общаясь редко и односложно. Этому обстоятельству Грэйн была только рада. При таком соседстве и назойливый господин-с-газетой — торговый агент пёньковой империи ир-Брайэнов, и болтливая въедливая особа в шляпке — инспекторша женских училищ третьего класса — несколько поумерили свой пыл и уже не так активно предавались дорожным беседам.

Другое дело, что теперь ничто внешнее уже не помешало бы Грэйн вспоминать и грезить о будущем, поневоле рисуя его неясные контуры в туманных холмах и долах Бриннси. Никто, глядя в прозрачные светлые глаза Грэйн, всегда спокойные, всегда равнодушные, не заподозрил бы в ней неуместного для истинной Второй волнения. Каждый из рожденных от Второй крови, крови холодной, словно серые волны залива Мэрддин, с младенчества знает, какое место уготовано ему в строгой и нерушимой иерархии. Изменить это урожденное положение возможно было лишь через службу, и, только отдав пятнадцать лет жизни служению Локке, безземельная Грэйн могла надеяться заполучить перед своим именем приставку «эрна». Земля, бесценная каменистая земля Ролэнси! Ничто не могло быть слишком дорогой ценой для этой награды — собственное наследственное владение, верность и честь, воплощенная в заветных трех эйрах пустошей и трясин. Скоро, уже совсем скоро все исполнится, как мечталось. Срок прошел, и каких бы теперь услуг ни потребовала от Грэйн ир-Марен корона в лице лорда Конри, дочь опального капитана приложит все силы, чтоб награда ее не обошла. Видит Локка, как сложно безвестной девице с такой родословной, как у Грэйн, добиться чего-либо от власть имущих, однако Локка знает также, что упрямства бывшей эрни Кэдвен не занимать.

Она дремала, когда сломалась ось экипажа, а потому спросонья больно ударилась виском о дверцу. Но вросшие в плоть за годы службы инстинкты не подвели — девушка успела упереться ногой в подножку и не только не выпала сама, но еще и умудрилась удержать от падения завалившуюся на нее соседку. Грэйн поморщилась. Для почтенной ролфи инспекторша оказалась непозволительно костлява. Кровь Локки, локоть этой дамы вонзился Грэйн под дых не хуже штыка!

— Бл-лагодарю вас… — сдавленно пропыхтела инспекторша, потирая ушибленный о рукоять сабли Грэйн бок. Ир-Марен неопределенно хмыкнула, поправила распахнувшуюся юбку и выглянула наружу.

— Что там случилось, офицер? — немедленно воззвал к ней сосед напротив, тот самый торговый агент, всю дорогу пытавшийся развлекать попутчиц чтением вслух газет трехдневной давности.

Грэйн поморщилась снова. Как это предсказуемо, как привычно — на протяжении трех дней демонстративно игнорировать женщину столь недостойной, с точки зрения обывателя, профессии, отпускать шепотом скабрезные замечания и откровенно пялиться на обтянутые форменными бриджами ноги, иногда мелькавшие в разрезе юбки, но стоит лишь какой-то неприятной мелочи нарушить уютное самодовольство — и вот пожалуйста. Теперь мы взываем к помощи Короны и армии, пусть даже и в лице самой ничтожной ее представительницы. И именно от нее теперь ждут подвига, пусть даже малого — вылезти из накренившейся кареты под дождь и немедля все исправить!

Девушка быстро огляделась, зацепившись взглядом за сорвавшийся с империала и расколовшийся от падения сундук, увязший в луже. Моросивший все эти дни дождь вдруг усилился, словно желая усугубить и без того несладкую участь путешественников.

— Поломка не выглядит серьезной, — Грэйн надеялась, что голос ее прозвучал с должной бодростью и достаточно браво. — Я посмотрю.

И выпрыгнула наружу, подняв целый фонтан брызг подкованными каблуками сапог. Сквозь запотевшее стекло бледные лица попутчиков казались зыбкими, словно у призраков.