Татьяна Устименко - Лицо для Сумасшедшей принцессы Страница 12

– Где… – вопросил он дрожащим голосом, – где ты взял это?

Аберон скромно улыбнулся:

– Неважно. Мне просто повезло. Но теперь, если поторопитесь, вы сможете первым найти спрятанный экземпляр Хроник Бальдура, пробудить детей холода и обрести невиданную доселе мощь!

– Ну и ну! – Принц восхищенно прищелкнул пальцами. – А я-то прежде ошибался, неизменно считал легенды о Крае Тьмы всего лишь страшными сказками!

– В каждой сказке обязательно скрыта доля истины, – с наставительным видом сказал Аберон.

– Заметано!

Белоснежная кисть с черными когтями выдвинулась из картины и встретилась с другой, оканчивающейся кроваво-красными ногтями. Союзники скрепили договор крепким рукопожатием.

Оба они не учитывали главного: некоторые сказки безопаснее всего навсегда оставить всего лишь сказками!

…Я не успела закончить недосказанную фразу. В небе над нами возникло стремительно приближающееся и все увеличивающееся в размерах черное пятно. Явление сопровождалось громким свистом.

– Сейчас рухнет прямо на этот симпатичный бережок, – спокойно заметил Огвур.

– Ну и дела! – привычно ввернул Ланс.

Народ с визгом бросился врассыпную.

Орк оказался прав. Спустя мгновение темный тряпичный сверток звучно грянулся о землю в каком-нибудь десятке шагов от наших ног, встрепенулся, развернулся и превратился… в молодую черноволосую женщину, одетую в элегантный кожаный костюм. Незнакомка эффектно отбросила за спину полы широкого плаща, напоминающего крылья, и повернула к нам нежное смуглое лицо, обрамленное роскошной копной иссиня-вороных завивающихся в спирали локонов. Я невольно залюбовалась ее четко очерченными впалыми щеками, звездоподобными антрацитовыми очами и коралловыми губами. На мой взгляд, красавицу портило только одно – излишняя худоба, впрочем, придававшая ей особый, какой-то совершенно нечеловеческий шарм. В руке девушка уверенно сжимала золотой посох, увенчанный хрустальным шаром.

– Старшая некромантка, – навскидку определил орк. – Не высшая, конечно, но и такая ступень – очень даже неплохо для столь юного возраста!

Я скептично хмыкнула. Помнится мне, белокурый красавец с портрета, спокойно оперировавший веками, тоже выглядел от силы на двадцать лет! Внешний вид – вообще чрезвычайно обманчивая штука. Вот взять хотя бы Ланса, в свои триста с хвостиком не тянувшего даже на неполные восемнадцать.

Чернявая девица, к которой я почему-то сразу же прониклась неосознанной, но весьма сильной неприязнью, властно взмахнула посохом, указывая вверх по реке:

– Уходите, жалкие букашки, прячьтесь в свои норы, потому что они приближаются!

– Вы призываете нас бежать? – удивленно приподнял выщипанную бровь полукровка.

– Да, и причем со всех ног, – пренебрежительно подтвердила незнакомка. – Вам ли, бессильным, тягаться с ними! А могучая Гельда останется здесь и одна примет бой!

– Ну, знаешь ли, девочка, мы, однако, тоже не пальцем деланы! – благодушно пробасил Огвур, демонстративно покачивая грозной Симхеллой.

Но девица не соизволила обратить на секиру ни малейшего внимания:

– Да как ты смеешь называть меня девочкой? Я могущественная колдунья!

– Минутку назад мы невольно оказались свидетелями не твоего ли поспешного бегства, о великая и грозная? – язвительно прожурчал Лансанариэль.

– Чего? Какое наглое вранье! – сердито надула губы Гельда. – Это было всего лишь, как это… а, вспомнила – преднамеренное тактическое отступление с целью завлечения противника в глубь незнакомой ему территории. – Выпалив эту пышную, явно заученную по учебнику фразу, она высокомерно приосанилась.

– Не стоит ослаблять себя по неосмотрительности. Давайте лучше объединим наши силы и совместно встретим неведомого врага, – любезно предложила я.

Девица присмотрелась ко мне повнимательнее и заверещала разъяренным хорьком:

– Тебя трудно спутать с кем-либо еще! Ты и есть та самая ненавистная моей госпоже Сумасшедшая принцесса!

– Ба! – насмешливо резюмировал Ланс. – Кажется, Истинные боги милостиво бросили к нашим недостойным ногам прислужницу самой Ринецеи!

– Я не прислужница! – во всю глотку возмущенно возопила Гельда. – Я ее правая рука и немало обо всех вас наслышана. Помнишь свои блуждания в Лабиринте судьбы? – бросила она в мою сторону. – Глупый, необдуманный поступок, вполне свойственный такой безмозглой дуре, как ты! А белокурого красавца с портрета тоже помнишь? Так вот, я – его будущая невеста!

Услышав подобное признание из уст красавицы некромантки, я неожиданно для самой себя ощутила жгучий укол ревности и горечь от грядущей потери того, кто моим, честно говоря, никогда вообще-то и не был, но слишком часто являлся мне в горячечных, наполненных сладкой истомой снах. Гельда правильно истолковала выражение моего омраченного разочарованием лица и победно расхохоталась. Мне стало не по себе – не хватало еще так очевидно выказывать каждой встречной ведьме свои потаенные слабости:

– Честно говоря, он совершенно не в моем вкусе! – стараясь выглядеть как можно более непринужденной, небрежно улыбнулась я.

– Типа, ты его уже пробовала? – напряглась девица.

– Целуется он плохо! – придирчиво хмыкнула я, намеренно оговаривая белокурого красавца.

– Так ты с ним все-таки целовалась? – взбешенно взвыла Гельда. – Ах ты дрянь блудливая!

– Ого! Вот это ты, Рыжая, ее здорово допекла! – одобрил меня опытный в насмешках Ланс.

Я со всевозрастающим интересом внимательно следила за ведьмой. Она подняла посох и мстительно рванулась ко мне. Оберегавший меня амулет тетушки Чумы причинял Гельде жгучую боль, но она, упрямо превозмогая запрет, продолжала настойчиво двигаться в моем направлении, явно намереваясь вцепиться в рыжие волосы ненавистной соперницы. Я замерла от удивления. Что, ревность оказалась сильнее магии?

– Да будь ты прок… – начала ведьма, занося надо мной свой посох.

Но тут раздался смачный звук удара по голове. Девица закатила глаза под лоб и как подкошенная рухнула на землю. За Гельдой стоял орк, заботливо проверяющий целостность рукояти своей драгоценной Симхеллы: а вдруг да ведьминский затылок по прочности превосходит деревянную часть секиры? Ланс, похрюкивая, всхлипывая и икая, катался от хохота по мягкой траве.

Тысячник надежно связал руки и ноги бесчувственной ведьмы шелковой веревкой, извлеченной из кармана: мудрый орк всегда славился предусмотрительностью и запасливостью.

– Недаром, видать, Эткин часто говорит, что страшнее бабы зверя нет! – бубнил он себе под нос, виртуозно затягивая узлы. – А эта девочка, разумное ли дело, из личной неприязни к тебе, Мелеана, осмелилась пойти против воли самой госпожи Чумы! И как только при такой непомерной наглости она умудрилась бегать от чего-то непонятного, а не двинула сразу этому неизвестному врагу с размаху в рыло…