Робин Хобб - Возвращение домой Страница 12

Но, несмотря на разрушения и беспорядок, комната хранила следы уюта. Я взяла в руки кусок разорванной портьеры и протёрла грязную стену у изголовья, подняв клубы пыли. Удивление даже помешало мне закашляться. Дух художника во мне заставлял с восхищением рассматривать аккуратно вылепленные и разукрашенные плитки, которые я освободила от грязи. Но моё материнское сердце замерло от страха, когда я поняла, на что смотрю. Фигуры, изображённые там, были высокими и тонкими, словно наполовину люди, наполовину насекомые. Почему-то я даже не подумала принять это за художественный приём. Некоторые держали в руках музыкальные инструменты или оружие. Мы не смогли понять, что именно. На заднем плане рабочие растягивали плетёную сеть на берегу реки, словно фермеры, перепахивающие поле. Женщина, сидящая на огромном золотом кресле, взирала на всё это с благостной улыбкой. Её лицо, твёрдое, но доброе, казалось мне странно знакомым. Я бы осталась подольше, чтобы всё рассмотреть, но Челли потребовала, чтобы мы быстрее нашли её сына.

Со строгостью, которой я на самом деле не чувствовала, я приказала Петрасу отвести нас туда, где они чаще всего играли. Он, конечно, догадался, что я всё поняла, но молча повёл нас дальше. Мы покинули спальню и по короткой лестнице спустились ниже. На этом этаже тоже было два окна, забранных толстым стеклом, и когда Ритайо поднёс наш факел ближе, мы увидели с той стороны только землю, полную больших белых червей. Как стекло смогло противостоять силе давящей на него почвы, я не знаю. Потом мы прошли в широкий зал. Под нашими ногами были ковры, ставшие гнилой грязью. Мы миновали несколько дверных проёмов, частью закрытых дверями, частью — представляющих из себя арки, ведущие в темноту, но Петрас продолжал идти вперёд. Наконец мы пришли к лестнице, более внушительной, чем первая. Пока мы спускались во тьму, я поняла, что рада присутствию Ритайо. Его спокойствие придавало мне сил. Холод старинных камней проникал через подошвы и поднимался вверх по ногам к позвоночнику и оттуда — к сердцу. Наш факел смог осветить только нас самих, а всё, что дальше, терялось в темноте, полной тихих отзвуков эха. Мы миновали один этаж, потом второй, но Петрас молча вёл нас всё дальше и дальше. Я чувствовала себя так, словно забралась в глотку огромного чудовища и теперь пробираюсь к его желудку.

Когда мы спустились, то оказались в помещении таком огромном, что один факел просто не мог его осветить.

Пламя дрожало от сквозняков, которые бывают только в больших комнатах.

Даже не видя стен, я знала, что любая бальная комната во дворце сатрапа не сравнится с этой. Я сделала несколько неуверенных шагов, и вдруг Карлмин бесстрашно рванулся вперед, выбегая за пределы света факела. Я звала, но единственным ответом был звук удаляющихся быстрых шагов.

— О, пожалуйста, догони его! — начала умолять я Ритайо, но как только он сделал несколько шагов, вокруг нас зажглись огни, словно армия призраков вдруг подняла задвижки своих фонарей. Я вскрикнула от страха, а потом просто потеряла дар речи.

В самом центре комнаты стоял, поднявшись на задних лапах, огромный зелёный дракон. Его когти были погружены в камень пола, а длинный хвост занимал почти всю комнату. Изумрудные, широко распахнутые крылья поддерживали высокий потолок, а изогнутую шею венчала голова размером с тележку. В сияющих серебряных глазах угадывалось присутствие разума. Передние лапы, размером чуть меньше задних, держали большую корзину, перевитую нефритовыми лентами и украшенную бантами костяного цвета. Внутри безмятежно полулежала женщина, от которой исходила сверхъестественная сила. Не красавица, однако, в ней было что-то, делающее красоту второстепенной. Не казалась она молодой или желанной. Это была женщина средних лет; скульптор создал её лицо таким, что казалось, сама мудрость хранится в нём, а морщинки вокруг глаз наполнены работой мысли. Её лоб и скулы были украшены драгоценностями, имитирующими чешую дракона. В ней не было той отстраненности, которую вкладывают в изображения женской ипостаси Са. Я знала, без тени сомнения, что статуя была создана в честь реальной женщины, и это знание удивило меня и напугало. Внушительная шея дракона изгибалась так, словно он преклонялся перед ней, и вся его змеиная фигура, казалось, дышала уважением.

Я нигде и никогда не видела такого отношения к женщинам. Древние сказки о блудных королевах, наделённых настоящей властью, высмеивали варварские обычаи, и такие женщины олицетворяли преступные мотивы соблазнения. Она опровергала все эти сказки. Несколько мгновений я больше ничего не видела перед собой. Но потом, постепенно приходя в себя, я вспомнила о своих обязанностях.

Мой маленький Карлмин, широко улыбаясь, стоял в отдалении, прижимая руку к странной панели, расположенной на одной из колонн. В неестественном свете его кожа казалась похожей на лёд. Маленький рост только подчеркивал перспективу комнаты, и я внезапно увидела всё, от чего отвлекали дракон и женщина.

Свет отражался от бледных звёзд и парящих драконов, украшающих потолок. Он осветил лианы, затянувшие стены, и открыл взгляду четыре прохода, за которыми начинались тёмные коридоры. Высохшие фонтаны и многочисленные статуи разбивали на части огромное пыльное пространство. Это был зимний сад, место, где люди собирались, чтобы поговорить, либо просто гуляли, любуясь фонтанами и статуями. Небольшие колонны служили опорой вьющимся лианам с нефритовыми листьями и опаловыми цветами. Вырезанные из камня рыбки застыли над высохшими бассейнами. Щепки и горы рассыпавшегося дерева отмечали места, где раньше были беседки или подмостки. Но ни пыль, ни разрушение не смогли скрыть выворачивающую душу красоту этого места. Величие и изящество комнаты потрясли меня и разбудили восхищение напополам с тревогой. Что могло случиться с людьми, строящими такие помещения? Какая судьба оказалась сильнее магии, которая может разжечь свет в комнате, спустя года отсутствия хозяев? Угрожает ли нам опасность, погубившая их? Что это было? Куда они исчезли?

Исчезли ли?

Как и в комнате наверху, казалось, что люди просто ушли, оставив все свои вещи. Снова многочисленные грязные следы на полу были доказательством того, что мальчики приходили сюда часто. Большинство следов вело к одной из дверей.

— Я и не знал, что эта комната такая большая, — голос Петраса, во все глаза разглядывающего женщину и дракона, казался потерянным и несчастным. Он медленно повернулся, задрав голову к потолку. — Мы приносили факелы. Как ты смог зажечь свет, Карлмин?

Казалось, что Петрасу не нравится осведомлённость брата. Но Карлмин ничего не ответил. Он бодро побежал в сторону, словно его позвали поиграть.