Лариса Петровичева - Охота на льва Страница 12

Вода была ледяной и свежей. Посол сразу же почувствовал себя легким и бодрым, словно бальной ночи не было вовсе, и он отлично выспался.

— Взгляните, господин посол, — прошептала Ясимин, обводя лицо кругом Заступника и кланяясь иконе. — Это в самом деле он.

Несколько минут Кембери рассматривал фреску и не мог отрицать, что его спутница права. Действительно, изображенный Заступник был очень похож на загадочного доктора. Пусть с сиреневыми глазами, пусть с разницей в двадцать лет — но сходство было разительное. Практически как в охранных ориентировках.

— Вот видите, — прошептала Ясимин, заглянув Кембери в лицо. — Это в самом деле он. Он и в прошлый раз пришел как врач.

Кембери ощутил внезапный жар во всем теле, словно его неожиданно охватила жестокая болезнь. Царь Небесный снова сошел на грешную землю… Теперь понятно, почему он пришел инкогнито и окружил свое появление пеленой загадочности. Таинственная дама, скорее всего, его приемная дочь, которая точно также претерпела пытки и взошла на костер, чтобы вознестись на небеса к чести и славе. Теперь понятно, почему император с ними раскланивается, теперь понятно, почему Артуро Железное Сердце трепещет от счастья.

Стоп, сказал себе Кембери. Довольно. Не хватало еще впасть в религиозный фанатизм. Ты, Змеедушец тебя возьми, один из самых образованных людей Амье, а не какой-нибудь непромытый крестьянин. Поэтому сейчас ты поедешь обратно в посольство и поразмыслишь о том, что делать дальше, и как использовать этого странного доктора, будь он действительно Заступник или всего лишь самозванец.

— Знаете, Ясимин, — задумчиво произнес посол. — Иногда природа играет с людьми в самые необычные игры. Я разберусь в том, игра ли это природы или иных сил. А вы, моя дорогая госпожа, пока помалкивайте о нашем маленьком открытии.

Значит, Третье пришествие.

Кембери был весьма неплохо знаком со святым Писанием и апокрифами — Третье пришествие Заступника на землю предвещало конец мира и суд над человечеством. Иманы халенских сулифатов, например, считали, что сперва должна была начаться Аальх-мин-Кабр, священная война всех со всеми, и Заступник возьмет меч, чтобы собственными руками истреблять неверных. Затем последует Закатх-аль-эс-Нагар, огненный дождь с небес, который испепелит все плоды и труды человечества. Небо свернется в белый свиток, звезды осыплются во мрак, и Заступник воссядет на белокостном троне, чтобы вести суд над детьми своими. Правые и верные отправятся в небесные чертоги, чтобы вкусить вечную благодать, а еретики будут низвергнуты в серное озеро, и пребудут там бесконечно — Заступник отвернет от них лицо свое. В прежние времена Кембери неплохо знал одного из халенских вельмож: тот любил, бывало, устроиться жарким днем в тени и, попивая прохладный шербет, нараспев читал священные свитки с поэтически подробным описанием и небесных блаженств, и мучений в преисподней. Такой вариант послу не нравился. Схизматики амьенской церкви утверждали, что все будет просто. Заступнику не угодна ни война, ни небесный огонь, и он просто щелкнет пальцами и уничтожит мир, погрязший в грехе и разврате. Щелк — и станет тихо и пусто, как в начале времен, когда была лишь тьма над бездной, и лишь Дух Святой сиреневым пламенем носился над водой. Истинно верующие поносили еретиков на чем свет стоит и обещали во-первых, явление Змеедушца, что соблазнит и увлечет две трети человечества по пути погибели, во-вторых, битву Великого Алого Дракона и Заступника, что сорвет с неба звезды и разрушит города и крепости земные, а в-третьих, суд, во время которого праведные будут награждены за верность Царю Небесному, а неверные исчезнут во веки веков, так что и памяти о них не останется.

Ни один из этих вариантов посла не привлекал. Он, конечно, любил в свое время помахать саблей, да и сейчас, став благородным господином, не отказался бы от ратной потехи, но чтобы так, до конца света воевать? В новом мире все решают не пушки, а дипломатия.

Кембери откинулся в кресле и перевел взгляд от книг в окно, где раскрывалась великолепная панорама аальхарнской столицы. Что ни говори, но война и разруха способствовали ее украшению — после изгнания амьенских войск город подняли из руин. К градостроительному плану приложил руку сам император, и прощайте, узкие кривые улочки, мрачные дома из темного кирпича и кривые разбитые дороги. Город рассекли широкие проспекты, высокие светлые дома и дворцы выросли вдоль улиц, а берега городских рек оделись в гранит и украсились ажурными мостами. Возле моста Победы установлены были ростральные колонны, украшенные отрубленными носами амьенских кораблей — Кембери предпочитал появляться там как можно реже, однако и мост, и колонны были прекрасно видны из окон посольства, являясь знаком напоминания о том, кто победил и теперь вершит судьбы мира.

Неужели в самом деле конец света? — подумал посол с какой-то грустной опустошенностью. Вся наша жизнь, все труды, надежды и слава просто сгинут в никуда, словно их никогда и не было… Впрочем, это возможно только в том случае, если таинственный доктор — действительно Заступник, а не какой-нибудь хитроумный самозванец, что морочит голову императору Торну. Хотя так ли уж легко заморочить Торна?

В дверь осторожно постучали, и в кабинет проскользнул Киттен — первый секретарь посольства и по совместительству боевой товарищ Кембери. После разгрома амьенской флотилии, когда уцелевших моряков в составе Первой пехотной бросили на отчаянный и безнадежный штурм столицы, Кембери и Киттен изрядно отличились в диверсионной работе. Подрыв трех столичных мостов был именно их работой, хотя по большому счету это потом никому не помогло… Ох, какую кислую физиономию скривил император Торн, когда увидел господина посла и первого секретаря! Им случилось сойтись в схватке на поле битвы (за что Кембери действительно уважал аальхарнского императора, так это за то, что он никогда не прятался за солдатскими спинами в благоразумном отдалении), и Киттен умудрился серьезно зацепить руку Торна, хотя тот потом и пробил амьенцу легкое — Киттен до сих пор кашлял в плохую погоду. Увидев первого секретаря на вручении верительных грамот, император машинально потер пострадавшее в бою предплечье, а потом отозвал Кембери в сторонку и жестко произнес:

— Держите своего коллегу как можно дальше от дворца, господин посол. Клянусь, если увижу его снова, то доведу начатое дело до конца.

Поэтому Киттен практически не бывал на приемах.

— Сделано, — сообщил первый секретарь, усаживаясь в кресло. — К старику приставлено наблюдение, к девушке тоже. Отследим их в течение седмицы, а там уже можно будет делать какие-то выводы.