Сергей Радин - Литта Страница 12

Они даже не спросили, кто она. Узнали имя и тут же заговорили с нею, как с давним членом группы. А Литта приняла их дружбу с нескрываемым восторгом. Попытки деда включить её в жизнь подростков определённого общественного круга — увы! — провалились с самого начала: сверстники воспринимали Литту как экзотическое животное и донимали бесцеремонными вопросами о Мёртвом городе, а иные насторожённо относились к ней, ясно показывая, что для них она чужая, и готовы были общаться только по компьютерной связи. В конечном счёте Александр прекратил искать внучке друзей и согласился с нею, что на данный момент лучше не отвлекаться на дружеские отношения, а всё внимание уделить учёбе.

Среди "золотых" самому юному должно быть, по сложившимся правилам, не меньше шестнадцати лет. Месяца через два изумлённая Литта выяснила, что друзья считают её сверстницей. Возможно, виной тому её долговязость и несколько взрослая манера вести себя? Как бы там ни было, но "золотые", посовещавшись, всё же решили, что Литта останется с ними. Потом, наедине с девочкой, предводитель "золотых" Конан Рэйли, высокий, русоволосый парень, строго отчитал её: "Ты не должна себя так держать, Литта. Излишняя замкнутость и сдержанные эмоции идут далеко не всякому человеку, а уж тем более не тринадцатилетней девочке. Я знаю, что, в отличие от наших ребят и девушек, тебе пришлось пережить очень многое, отчего ожесточаются и взрослые люди. Но я хочу, чтобы ты поняла, нравится тебе это или нет: "золотые" относятся к тебе как к женщине, у которой сгорел дом, умер муж, погибли все друзья, а сама она недавно вышла из больницы. Тебе это нравится?" Литта фыркнула и засмеялась. "Вот именно. Освободись от того мира, который был вокруг тебя в Мёртвом городе, и тебе станет легче. Ведь всё уже позади". Девочка пообещала: "Я постараюсь!" И сдержала слово: на берегу Звёздного моря появилась настоящая "золотая", жизнерадостная и дружелюбная. Но только на берегу. Потому что для неё ничего не кончилось.

Литта пожала плечами: кому верить? Конану, который говорит, что она излишне сдержанна, или Рэссу, который утверждает, что она излишне эмоциональна? Кажется, правы оба. Нужно научиться приспосабливаться к определённым ситуациям и менять себя в соответствии с ними. Пока — ей трудно. К тому же каждый видит её со своей точки зрения, с вышины личного мировосприятия… Интересно, а чей взгляд ей самой кажется реалистичнее? Как ни странно — Рэсса.

Дед зашёл перед сном пожелать спокойной ночи. Наверное, он думал, что украдкой осмотрел апартаменты Литты. Но девочка успела заметить не только испытующий взгляд старого Александра, но и его оттенки: что-то он одобрил, а в чём-то засомневался. В целом, он, кажется, пришёл к выводу, что внучка хорошо защищена… Он с удовольствием полюбовался Литтой — и неудивительно: одетая в лёгкие домашние одежды и старательно причёсанная прислугой перед сном, она выглядела безмятежным ангелом со старинной открытки.

Внучка проводила его до двери и, шаловливо смеясь, послала ему воздушный поцелуй. Александр ушёл в приподнятом настроении.

23.

Всё ещё продолжая машинально улыбаться, Литта неторопливо развязала пояс розового домашнего халата, затем через голову стянула ночное платье с широкими рукавами. Больше всего она боялась, что дед обнимет её. Вроде ничего не заподозрил…

Дотошно вспоминая ежевечернюю встречу, девочка одновременно проверяла маневренность оружия на себе. Ведь от того, удобно ли выходит из тайников и карманов каждый предмет, сегодняшней ночью будет зависеть её жизнь. Подаренное дедом снаряжение она обследовала до самого вечера и даже не заметила, что пропустила обычную прогулку на лошади. Зато, благодаря Рэссу, она поняла назначение всей отцовской экипировки, вплоть до самой маленькой детали.

Итак. Жилет — оружие пригнано почти идеально, ей пришлось повозиться, чтобы исчезла маленькая уступка "почти". Джинсы — шаг, абсолютно не скованный ни тяжестью, ни положением предметов. Полусапожки — набиты узкими стилетами, и (ни у одного эрисианина такого не было — о, прости, Рэсс! — только у одного!) круглые лезвия появлялись из подошвы, достаточно притопнуть каблуком.

Затем Литта потратила часа полтора, привыкая к отцовским мечам. Она обнаружила на них несколько слоёв разностилевых приёмов. Времени на их усвоение не оставалось, но девочка взяла на заметку воспользоваться чужим знанием, если будет необходимость. С ремнями тоже пришлось повозиться: то их не хватало, то наспинные ножи оказывались на животе. Литта сердито размотала их заново и через минуту вошла в полутранс. Она представила, как дед в Оружейном зале объясняет последовательность действий, и её руки медленно, но аккуратно повторили непривычный для неё процесс. В наспинные ножны вошли два складных меча, и девочка повозила их легонько, прислушиваясь к суховатому движению за плечами. Впереди приятно тяжелели — слева короткий широкий меч, справа — узкий длинный, основной рабочий. И завершили вооружение два бластера для взрослых (детские оказались слишком слабомощными) и два огнемёта. Правда, Литта несколько сомневалась, правильно ли она сделала, стащив их со стенда в караульной. Хоть они и числились запасными, а значит их не скоро хватятся, но её поступок — воровство. По-другому его назвать нельзя.

Литта упрямо вздёрнула подбородок. Она постарается обойтись без лучевого оружия. Постарается. В конце концов, её вынудили так поступить. Ведь никто в замке не поверит ей, расскажи она о своих попытках уснуть в родном доме. Даже дед. Он, конечно, хороший человек, понимающий. И всё-таки одно только его отношение к Рэссу даёт понять, что старый Александр окружил себя строго определёнными рамками миропонимания и никогда не выйдет за их границы…

Вздохнув, девочка присела на край постели. Смутное подозрение, что всё происходящее — результат того, что она внучка Александра, постепенно перерастало в уверенность.

24.

Взгляд на часы, брошенный, скорее, машинально, чем по необходимости, — и Литта оцепенела, едва действительность — ровно полночь — дошла до сознания. В отключке она находилась недолго… Час всевластия нечисти…

Оцепенение смыло жаркой волной. Уже непосредственно перед боем Литта начала представлять, с чем она так легкомысленно задумала сразиться. "Мне страшно? — спросила она себя и пожала плечами. — Не знаю. Быстрее бы всё произошло и закончилось".

Девочка поставила в центр своей небольшой гостиной стул и почти плюхнулась на него. Дрожь накатами сотрясала её тело. Хотелось бежать, драться — в общем, двигаться. И только волевым усилием Литта заставляла себя сидеть и ждать.