Маргарет Уэйс - Архивы драконов Страница 12

Естественно, мы много говорили. И вот мои идеи потихоньку двинулись из D D в другой сеттинг. Инженеры из „Project Overlord“ стали гномами, добавились боги, платиновый и цветной драконы, раздув общее число до двенадцати. К нашей команде — а мы действительно к этому времени стали командой — присоединился редактор Карл Смит. Трейси уже вел переговоры с разными художниками, в частности с Ларри Элмором.

Мы предложили ему нарисовать четыре версии иллюстраций и подали их на рассмотрение Высокому Начальству. Там были ранние портреты Таниса, Рейстлина, Флинта, Речного Ветра и Золотой Луны. Мы говорили о длинной сюжетной линии и потенциальной линии игрушек (Воины-минотавры! Только у нас!).

И сигнал „вперед“ был получен.

Первоначальные четыре части были поделены между нами, я получил третью и стал заниматься разработкой Карамона и Рейстлина, а также прототипом Лорда Тоеда, впоследствии использованным Маргарет Уэйс в рассказе для журнала „Dragon“. Этот номер до сих пор висит у меня над лестницей. У Трейси он тоже имеется, а насчет Гарольда и Карла не знаю.

Теперь наша работа стала историей.

„Dragonlance“ был упорядочен и записан Маргарет Уэйс, превратившись в романы. И хотя я горжусь моим вкладом в сериал, всегда вспоминаю, насколько тогда проект висел на волоске и зависел от решений менеджеров. Все, в чем нуждался тогда Трейси Хикмэн, — это один-единственный шанс!

Джеф Грабб, один из создателей „Dragonlance“, написал пятнадцать романов, но только один из них и несколько рассказов посвящены миру Кринна (Лорд Тоед). Он продолжает работать над новыми мирами, недавно закончив очередные вещи для „Thieves’World“ („Мир Воров“) и „Diamond Throne“ („Алмазный трон“) Монти Кука.

Шелковые нити

Маргарет Уэйс и Трейси Хикмэн

(Впервые опубликовано в сборнике „The Reign of Istar“)

Вайретскую Башню Высшего Волшебства во все времена было трудно найти, особенно сейчас, когда война близится к концу. Контролируемая лучшими магами Конклава, Башня перемещается в ужасном зачарованном лесу, полном опасных животных.

Многие видят, как молодые маги бродят, парят или просто сидят у самой опушки. Их лица бледны, дыхание с хрипом вырывается из груди, руки подрагивают. Все они должны преодолеть себя и бросить вызов судьбе. Если они достаточно отважны, лес расступится, разрешив им пройти, а магическая Башня сама найдет каждого.

Но это теперь. А раньше, перед Катаклизмом, мало кто мог обнаружить Вайретскую Башню Высшего Волшебства.

Она бродила в тенях леса, скрываясь от света дня, и, опасаясь нарушителей, уничтожала всех незваных гостей (особенно если их было несколько). В дни перед самым Катаклизмом маги Ансалона были необычайно подозрительны, страшась святого рвения Короля-Жреца, который боялся их растущей мощи и обвинял в жутких грехах.

И он был прав, что боялся. Своры внутри Конклава шли яростные, маги желали биться, но опасались, что боевые действия могут уничтожить мир. Они рассуждали так: лучше не нанимать первыми, а скрыться в благословенных тенях магии и ждать.

Ждать.

Был канун нового года, очень странная зима, пожалуй, самая теплая из всех, какие могли вспомнить жители Ансалона. Теперь мы знаем, что жара была вызвана гневом Богов, решивших наказать погрязший в грехах мир. Люди же считали, что это просто удивительное природное явление, а многие сваливали вину на гномов.

Была как раз такая редкая ночь, когда кажется, что мир замер и не дышит. Искры сыпались с черного меха кота, который сидел на черной мантии хозяина. Запах гибели распространялся в воздухе, как аромат грозы.

Именно такой ночью некий мужчина вступил под сень Вайретского Леса и уверенным шагом устремился прямиком к Башне Высшего Волшебства. Никакие наваждения не могли остановить его. Деревья, что должны были напасть на любого нарушителя и разорвать в клочья, лишь отступали назад и низко$7

Человек игнорировал их всех, не говоря ни слова и не замедляя шаг. Достигнув Башня, он прошел сквозь запечатанные рунами стены, не потревожив ни одного стража и не вызвав ничьего интереса. Беспрепятственно пересек двор. По нему прогуливались несколько магов в белых и красных мантиях, что-то обсуждая тихими голосами — несомненно, трудности, обрушившиеся на остальной мир. Человек прошел между ними — никто не обратил на него внимания.

Он вошел в Башню и стал подниматься по лестнице, держа путь к большим палатам на самом верху. Комнаты для гостей и кельи учеников находились ниже, но все они пустовали этой ночью. Уже давно вход гостям был строжайше запрещен и никакие ученики не постигали тайное искусство. Это было слишком опасно — многие заплатили за настойчивость собственными жизнями.

Комнаты наверху занимали самые могущественные маги, члены Конклава. Семеро членов Ложи Черных Мантий управляли злой магией ночи, семеро магов в белых мантиях — доброй магией дня, а семеро в красном — промежуточной магией сумерек.

Мужчина вошел в изящно обставленную комнату, где каждая вещь знала свое место. Маг никогда не менял привычек. Книги заклятий, переплетенные в черную кожу, выстроились в алфавитном порядке, за ними ухаживали каждый день. Свитки в сотовидном хранилище выставляли напоказ полированные футляры. Магические кольца и жезлы аккуратно разместились по шкатулкам — на каждой висел ярлык, исчерпывающе поясняющий содержимое.

Черный маг работал за столом из черного дерева, в его поверхности отражался желтый свет масляной лампы, свисавшей с потолка неподалеку от его головы. Он заканчивал работу над свитком, нахмурив брови, шевелил губами, формулируя волшебные слова, перо опускалось в кровь ягненка и запечатлевало их на пергаменте.

Он не услышал, что прибыл гость. Двери в комнатах магов не имеют замков — каждый почтителен к личному имуществу другого, — поэтому человек вошел беспрепятственно, не ожидая, пока отодвинут засов или повернут ключ, — впрочем, на свете не было замков, способных его остановить. Гость встал на пороге, пристально разглядывая мага и молча ожидая, пока тот завершит работу. Наконец маг закончил, размял дрожащие от напряжения руки, отбросил падающие на лицо спутанные седые волосы — и замер.

Его глаза расширились, затем он потряс головой, словно думая, что гость померещился ему от усталости. Человек на пороге, закутанный во все черное — от атласного капюшона до бархатного подола мантии, остался неподвижен.

Маг медленно поднялся.

— Подойди, Акар.

Маг так же медленно шагнул вперед, ощущая слабость в ногах и учащенное биение сердца в груди, а ведь он прежде не боялся никого на Кринне. Ему было под сорок, он был прекрасно сложен и высок. Рано поседевшие волосы обрамляли решительное, строгое и упрямое лицо. Сделав несколько шагов, он неловко опустился на колени и поклонился — первый раз в жизни.