Иван Петров - Томчин Страница 12

Не хватает мне сейчас гримера, не хватает. Кино-то историческое получается. Даже, где-то, боевик.

Волосы кое-как деревянным гребнем расчесал, видела бы мой парикмахер, в какой вид я ее укладку привел! Оброс, оброс… Ремешком голову обхватил, более-менее пристойно, хоть лоб виден, лицо обозначилось. Ножом бороду обрезал, щеки от щетины отскреб, не очень удачно, но армия всему научит. Сделал себе татарскую бородку — не так уж я и стар. Ну, полтинник, но не больше. Вот теперь видно, что я отношусь к другому видy homo sapiens — человек разумный.

Первая беседа с представительницей вновь обретенной семьи прошла ни шатко, ни валко. Дама оказалась весьма непростой. Нет, конечно, когда она переползла на четвереньках через порог юрты, распласталась ниц и что-то забормотала, я несколько заскучал — сейчас допросим сельскую курочку, прикажем привести ко мне достойного воина-картографа, и, утешив соломенную вдову обещаниями не забывать ее и писать письма, поручим передать привет Гюльчатай. Ай, как славно.

Но вдова поднялась, кивком подозвала Цэрэна и, более не отвлекаясь на театральные сцены, приступила к допросу. Если я правильно понял эту железную женщину, ее интересовали две вещи: зачем мне карта и не засланный ли я казачок. Второго она не озвучила, но все было очевидно. Похоже, в оценке своего семейного статуса я несколько перебрал. Никто не собирался следить за мной тщательно и кропотливо, устанавливать мои намерения и связи, поить коньяком в дорогих ресторанах и вежливо интересоваться самочувствием. Никто даже не испытывал родственных чувств. Вопрос в лоб — неверный ответ — и хана котенку. Вот так-то, благодарность этим людям не свойственна.

Я дал правильный ответ. Эпидемия, оценка площади распространения и ее скорости, превентивные меры на прилегающих территориях, заботы о здоровье армии, число потенциальных жертв на землях, принадлежащих клану. То есть, людей-то у вас в клане сколько? На какой площади живут, кто соседи, не от них ли зараза, много ли их, не нападут ли, пока у нас беда? Ответов не получил. Старшая жена опять рухнула и выползла на карачках из юрты. Вот и поговорили.

Думал я, думал, Цэрэна тряс, но на пальцах такого не объяснишь, маленький он, не знает ничего. О жизни знает немного, о людских отношениях, а вот жен моих и дочерей обозначает так, что любой догадается. Хорошо — Бортэ не видит. Международные у него жесты, насмотрелся, когда коз пас. Я все уже понял, пусть дальше словами говорит, имена употребляет, лучше запомню их и слова, черт с ними, а то будет ему секир-башка от… от… ото всех будет.

У меня такой расклад получается. Жили-были два племени, воевали между собой. Одно из них возглавлял мой предшественник, так неудачно скончавшийся и без почестей, за ноги, отправленный мною в могильник. Образовалась вакансия на должность вождя. Местечко должно переходить по наследству старшему сыну, но есть вопросы по поводу легитимности претендента со стороны других сыновей и их матерей, а также братьев покойного. У всех свои партии сторонников, и пока кого-то выберут — перережутся и передерутся основательно, часть племени отколется и откочует от неприятностей подальше, под крылышко к более сильным соседям.

Неизвестно, удастся ли выбранному президенту себя хорошо проявить, ведь враждебных племен может быть несколько, хотя главный враг, которого они очень боятся, безусловно, есть. И когда он появится, оставшийся народ, как говорил незабвенный Попандопуло устами Михаила Водяного, сам разбежится в разные стороны. А святое семейство останется один на один со своим ужасом и будет поголовно вырезано в соответствии с заветами предков местных дикарей, кровожадными наклонностями победителя и его здравым смыслом. В общем, все умерли…

И здесь появляюсь я, весь в белом.

Идеальный кандидат на временную замену. Юродивый лекарь не от мира сего, без малейших властных амбиций, не имеющий поддержки и родовых связей с каким-либо семейством в клане, бывший раб, пасший коз, судя по всему — пленный. Цэрэн единственный мог что-то рассказать о моей истории, но он промолчал, да и не знает он ничего, пастушок, коз пас, сам раб, о себе ничего не помнит. Возраст свой определить не может.

Как только военный вопрос потеряет свою остроту, меня тут же уберут, и никто не поинтересуется, почему помер — некому интересоваться. Семейное дело. И далее последуют нормальные легитимные выборы нового главы рода в семье, сопровождаемые, как водится, воплями и резней. А пока можно меня до дел не допускать, решать все самим, распределив властные полномочия между родственниками, в соответствии со способностями. Так я, убогий, получил общую поддержку семьи в назначении меня отцом народа.

Операция была согласована с шаманом, может, он и схему придумал, как объявить о свершившемся переселении душ. Боится, небось, что победитель у него погремушку отберет, у того ведь есть свой шаман.

Всей командой провели пиар-акцию под девизом: "Хозяин с нами, святой и герой". Все признали, никто не разбежался. Отец народа в своем шатре лежит, о народе думу думает, к победам готовится. Нация едина, как никогда. Признавай — или проиграешь.

Понятно теперь, почему Бортэ так встрепенулась, она мать основного претендента, глава партии власти, должна держать ситуацию под контролем.

Ох, что-то мне это все напоминает…

Надо приглашать Бортэ на переговоры.

Есть мнение, что пиар придется подправить. Это мнение есть у меня. С детства бережно сохранил в памяти сказку о коте и лисе, кажется, пора воспользоваться мудростью народа. Как говорится, мы тут посоветовались и решили. Будем советоваться. А то долежу в юрте со своей больной спиной до момента разрешения военного конфликта, и меня любая победившая сторона на радостях прикончит. Удрать не получится, в своей степи даже местный ребенок найдет и догонит, или стрела догонит. Значит, надо договариваться, вести переговоры, получать информацию, свободу перемещений — короче, работать на статус. Пусть растет, пригодится.

Исходя из данных Цэрэна, у нас имеется тридцать тысяч конницы. Кроме главного врага, есть несколько мелких, и при наличии карты, информации о местоположении противника и составе войск я способен продумать, каким способом нанести им поражение. Сила солому ломит, и враги не в крепости сидят, пятьсот всадников я тремя тысячами уничтожу на известной мне территории почти без потерь. Мявкнуть не успеют, второй стрелы послать, головой отвечаю, а как же иначе.

После пары-тройки таких демонстраций можно будет засылать послов к главному вражине-злодею. Предложим мир ценой полного подчинения, разоружения, сжигания знамен, что тут у них принято, главное — понаглее! Можно, нет — нужно! дань истребовать, да еще чтобы к сроку и в указанное место привезли. Сам принимать буду с верной тысячей, веревки подготовлю, на шею одевать, когда дань ко мне подносить станут. Место задолго до отправки послов подобрать надо, позиции занять заранее, замаскироваться — подойдут предгорье, балки, чтобы тысяч двадцать наших задействовать, пять отправим в засадный полк, пять в резерв ставки.