Михаил Белозеров - Самурай из Киото Страница 12

К ногам одзия выпихнули связанных ронинов. Они словно одеревенели, были безразличны к происходящему и лежали, как мешки с хагой. Только у крайнего справа дрожали руки. По древнему закону Сётоку «Уложение семнадцати статей» участь их была предрешена.

– А почему вы прибежали с оружием?! – раздраженно вопросил одзия. – Кто так встречает своего господина?! – Он положил руки на рукояти мечей.

– Позволь мне сказать, прежде чем мне отрубят голову! – попросил нануси.

– Говори! – велел одзия.

– Мы сберегли урожай для казны от бандитов, но потеряли много людей. Если бы не этот юноша, о котором я вам доносил, – Канрэй Синтага нехотя показал на Натабуру, – ты бы не увидел нас живыми.

– Невелика потеря, – с усмешкой заметил одзия. – Отныне мы берем вас под защиту. В деревне будет стоять гарнизон, который вы будете кормить и содержать. Староста! Все должны сдать оружие. Таков указ великого кампаку Годзё Камакура! Да пребудет его слава вечно! Участки будут переписаны, а налоги увеличены! А ты подойди ко мне! – приказал он.

Натабура подошел и преклонил колено. При этом он совершил ошибку, не спрятав кусанаги за спину, а держа перед собой.

– Скольких ты зарубил?! – надменно спросил одзия.

Его борода и усы торчали из-под маски, а густые черные брови были насуплены, словно он решал непосильную задачу. На самом деле ему всего-то надо было напугать этих людей и заставить кормить гарнизон асигару.

– Не меньше десяти! – крикнул из толпы Язаки.

– Неужели?! – удивился одзия, снимая маску, чтобы лучше разглядеть Натабуру. – Как тебя зовут?

Натабура показал на океан и назвался:

– Натабура из рода Юкимура дома Тайра. Мой отец Санада – хранитель вод Столицы Вечного Спокойствия, Киото.

Между ним и собеседником было не меньше трех кэн, но он мог одним прыжком, подобно стреле, покрыть это расстояние и убить одзия ударом в горло. Однако одзия не понимал этого и стоял совершенно открыто. Чтобы не подвергаться искушению, Натабура опустил взгляд. Одзия расценил это как слабость.

– Никогда не слышал такого имени и рода. Говорят, тебя принесло море?! – Одзия сделал многозначительную паузу, давая понять, что ему все известно. – Тогда ты шпион! Зачем тебе такой странный меч?!

– Он убил десять бандитов! – шумно напомнили крестьяне. – Он защитил нас!

– Ваш разум помутился! – засмеялся наместник. И все смолкли. – Он китайский шпион, потому что там, – наместник показал на восток, – нет никакой страны! Бескрайний океан! – Одзия обратился к Натабуре: – Если ты действительно такой умелый рубака, как о тебе говорят, будешь моим оруженосцем. Дайте ему копье, проверим, насколько он ловок! Пусть сразится с моими людьми.

Натабура посмотрел одзия в глаза и понял, что тот жаден, погубил множество люда и что ему понравился необычный голубой кусанаги. В свою очередь, одзия не увидел в Натабуре буси – благородного человека, если такое понятие существовало в этой стране, а посчитал его мальчишкой, которого можно беззастенчиво обобрать. И еще Натабуре стало ясно: если ему не отрубят голову заодно с бандитами, то из-за кусанаги посадят в тюрьму, как бродягу и опасного человека.

Тем временем к нему направились два асигару. Не поднимаясь с колена, Натабура взялся за рукоять. Они не распознали его намерений и держали свои тяжелые копья таким образом, что для нанесения удара им пришлось бы сделать не меньше двух движений: снять копье с плеча и только затем уколоть. Для ловкого человека такое оружие было неопасным. Так же как широкие китайские мечи – страшные в массовой рубке, но непригодные для поединка.

– Эй ты! – окликнул один из них, опуская копье, чтобы его кончиком поддеть кусанаги.

В последний момент Натабура передумал. Асигару не учел, что у копья слишком короткий наконечник. Как только он оказался на уровне груди Натабуры, тот в броске перехватил копье ниже наконечника, дернул на себя, переменил направление движения так, чтобы закрыться от второго асигару, развернулся и резко ударил противника локтем в горло. И хотя горло воина было закрыто специальным щитком – зува, против удара гаухау он оказался бесполезным. Кожаные ремешки лопнули. Асигару захрипел – зува перебил кадык. Прежде чем асигару упал на камни, Натабура занялся вторым, но убивать его не стал – некогда было, под ногами бросившихся на подмогу стражников уже скрипела галька. Натабура просто подсек асигару под колени, из-за чего он растянулся во весь рост. Выхватил копье, сделал движение веером, отпугнув других асигару, и отпрыгнул в сторону толпы, которая расступилась и тут же сомкнулась за ним.

Наступила пауза. Толпа ощетинилась мотыгами, копьями, мечами, цепями, кукурузными дробилками и косами. Язаки даже влез на дерево, чтобы стрелять поверх голов.

– Что вы стоите! – закричал одзия. – Это всего лишь люди земли! Именем императора покарайте их!

К ужасу старосты деревни, последовала короткая стычка, в которой Натабура принял самое активное участие. Крестьянам удалось потеснить асигару и одзия на коне к их судам. Те из асигару, кто оказался отрезанным от моря, искали спасения в зарослях хаги или были забиты камнями и боевыми мотыгами. Однако воины, которые находились напротив судов, быстро пришли в себя, а их тяжелое вооружение давало им заметное преимущество в бою строем. Толпа отхлынула в обратную сторону.

Казалось бы, одзия, гарцуя на белом коне и выкрикивая команды, овладел положением, однако в этот момент по рядам асигару пронесся крик ужаса. Все увидели, что крайнее судно запылало, как факел, а Натабуре показалось, что на фоне пламени мелькнул Язаки. После этого асигару думали только о том, как бы побыстрее убраться в море, а когда из деревни прибежала еще группа крестьян с мотыгами, серпами и цепями, воины одзия бросились к двум оставшимся судам. Многие нашли свой конец уже во время бегства.

Белый конь носился без седока. Натабура с Язаки хотели подстрелить одзия, но он словно в воду канул. Потом Натабура увидел, как наместник, окруженный преданными телохранителями, пробивается сквозь толпу стражников к судну, и понял, что до него не добраться. Десяток телохранителей решили ценой своих жизней спасти господина. Они бросили наземь щиты и сорвали панцири в знак того, что будут стоят насмерть. Но это уже был жест отчаяния – одзия все же попал на борт, но столкнуть судно на воду оказалось некому.

Бой приближался к концу и шел уже между бортами, в воде. Тяжелые асигару вязли в гальке и были неповоротливы, словно буйволы в болоте. Один за одним они погружались в волны, пуская пузыри.

Но в этот момент с морем что-то произошло. Вначале оно отступило, одновременно закипев, словно в глубине шло такое же сражение, как и на суше. Затем гигантская волна поднялась выше гор, а на ее гребне появился господин Духа воды – Удзи-но-Оса.