Ричард Кнаак - Ночь Крови Страница 12

Толпа нетерпеливо ревела, наблюдая за солдатами, многие кидали в статую помидоры и камни, отпуская ядовитые замечания, повсюду раздавался смех, дети швырялись грязью. Безумие охватило чернь, многие кидались в бассейн, чтобы помочь солдатам закрепить петли.

Слава и честь Чота оказались безвозвратно-перечёркнутыми теми глупостями, которые он совершил за несколько десятилетий своего правления. На горле и поясе тридцати пятифутовой статуи захлестнулись петли, ещё несколько затянулось на руках.

Командир, приставленный к солдатам, махнул рукой, изо всех сил стараясь сохранить бесстрастное выражение лица.

— Натянули! — завопил его помощник и добавил пару крепких выражений.

Солдаты дружно дёрнули, туго натянутые канаты зазвенели. Меньший отряд за другие канаты потянул в сторону, чтобы раскачанный монумент, упав, не похоронил их под собой.

— Легче, легче! — надрывался помощник, — Ослабьте боковые, а вы напрягитесь!

Каменный Чот зашатался и начал ощутимо крениться вперёд, его лицо наклонилось над площадью. Толпа порскнула в разные стороны, опасаясь быть раздавленной.

— Дёрнули вместе! — От слитного рывка статуя дрогнула, солдаты выпустили канаты и тоже отбежали в сторону.

С тяжёлым скрежетом Чот Неукротимый начал медленно заваливаться и, наконец, рухнул. Казалось, эхо от падения сотен и сотен статуй по всей империи повисло в воздухе. От былого могущества императора остались только изуродованные обломки. Ни одна статуя не уцелела.

Толпа, впавшая в эйфорию, начала срывать ярость на всём, что было хоть как-то связано с именем бывшего императора. Минотавры врывались во все дома, хозяева которых не выказывали бурной радости, и грабили их.

Солдаты Хотака сновали тут и там, но не делали попыток усмирить народ, наоборот, скрупулёзно замечали малейшие очаги недовольства или сомнения. А незримо витавшие над ними тени спешили в главный Храм на скорый доклад к своей жрице.

Однако и живые, и мёртвые глаза просмотрели командующего Рахма Эс-Хестоса, последнего из Имперской Гвардии.

Одинокое судно спешило вперёд на полных парусах, глубоко зарываясь носом в набегавшие волны. Три мачты сгибались от ветра, но капитан не убавлял парусов, стремясь выжать из своего корабля всё, что можно. «Драконий Гребень» был построен в первую очередь для перевозки грузов, но и о скорости корабелы не забыли. Свежие и старые заплаты на его бортах готовы были рассказать лихую историю, в которой случались не только мирные торговые операции.

Корабль был в прекрасном состоянии, даже создавалось впечатление, что капитан, крепкий седой минотавр, нарочно не убирает следы сражений, гордясь ими.

Единственный пассажир судна, завернувшись в плащ, мрачно смотрел на бушующие волны и кипящее небо. Они шли по Кровавому морю уже много часов, но он продолжал смотреть в серое марево позади, где скрылся родной берег.

— Ничего не опасайся, дорогой друг! — проскрежетал Азак Де-Генжис, и его просоленный морем голос перекрыл рёв моря. — Наверняка из твоего семейства уцелел ещё кто-то, а нам надо очутиться как можно дальше отсюда.

Пассажир обернулся. На капитана воззрились два свирепых синих глаза.

В отличие от многих минотавров, командующий Рахм Эс-Хестос был не более шести футов росту, если мерить вместе с рогами. Но его мускулатура заставила бы побледнеть от зависти любого чемпиона Арены. Как у любого минотавра, его мех был коричневатым, но густая чёрная полоса поперёк морды придавала ему довольно экзотический вид. Не многие из тех, кто встречал Рахма, смогли забыть его, и не столько из-за внешности, сколько из-за жёсткого и беспрекословного тона, которым он говорил с окружающими.

Под плащом на нём был только клетчатый килт, позаимствованный у одного из братьев капитана. Теперь его цвета показывали принадлежность к клану Генжисов, маскируя от посторонних взглядов.

— Теперь мы всегда будем беспокоиться, Азак. Всегда.

— Все может быть… — пробормотал капитан и, отдав штурвал помощнику, захромал к старому другу. Давным-давно поединок закончился для Азака изуродованной ногой, но зато противник не смог насладиться его видом. — Последний сторожевик прекратил погоню три часа назад, и никаких признаков других судов на горизонте не видно…

Рахм покачал головой и фыркнул:

— Что бы сказал тот капитан, узнай, что упустил имперского гвардейца и первого врага государства? Азак выгнул бровь:

— Ты никакой не враг государства, дружище. Зато у нас есть государство, ставшее врагом.

— Хотак… да… Я давно знал про его амбиции, даже уважал за них, но не мог и подумать, что он отважится на такое…

— Это ничтожество сам не знает, во что ввязался. Поглядим…

Гром загрохотал с новой силой, но «Драконий Гребень» не сбавлял ход. Команда знала, что за странный пассажир вызвал такую спешку, знала, чем рискует, спасая его от гнева нового императора.

Синие глаза с тревогой посмотрели на Азака.

— Я всё обдумал, — произнёс Рахм. — Идти в Гол нельзя. Нас там будут искать в первую очередь, зная лояльность Джубала. Даже если он уцелеет в этом перевороте, дни его сочтены или он будет находиться под негласным контролем.

— Но если не в Гол, то куда? Ты не хочешь воссоединиться со своим семейством на Тадаране, я знаю. Но куда тогда? Мито? Эурелис?

Капитан задумчиво потёр подбородок.

— Эурелис дальше всего… Но ведь есть и другие пути… Куар?

Корабль яростно нырнул вниз, соскальзывая с волны, и оба ухватились за фальшборт.

— Хотак знает все. Поверь мне, Азак, убей он Чота на Арене, я бы первый выкрикнул его имя. Нет, мы должны идти в такое место, чтобы Хотаку даже в голову не пришло, что мы можем туда направиться. А особенно — что мы можем оттуда вернуться и нанести ответный удар. — Рахм озорно сверкнул глазами. — Думаю, пункт нашего назначения — Петарка.

— Петарка? — Капитан не мог вспомнить острова или колонии с подобным названием. — Не знаю такого…

Впервые с тех пор, как он вступил на борт «Драконьего Гребня», Рахм Эс-Хестос улыбнулся.

— Это хорошо. Значит, Хотаку тоже ничего не известно об этом месте. Я надеюсь…

4

Коронация

Первоначально Великая Арена была задумана и выстроена овальной, из простой крепкой серой скалы, не украшенной никакими узорами и орнаментами. В дни её постройки все минотавры были жёсткими прагматиками и задумывались только о целесообразности самой постройки.

Главная цель здания, кроме как служить монументом в честь освобождения от власти людоедов, заключалась в том, что в случае осады Арена превращалась в грозную неприступную цитадель. Поэтому каждая деталь в её конструкции имела двойное назначение, к примеру, из верхних бойниц можно было прекрасно вести огонь по врагу, а в мирное время они служили для притока свежего воздуха на нижние зрительские уровни. В обширных складах под самой ареной можно было разместить большие запасы продовольствия, и там были источники питьевой воды.