Галина Романова - Чара силы Страница 12

ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ

По крутым каменистым склонам горы торопливо пробирался всадник. Шел дождь — опять шел дождь, но всадник больше не смотрел на небо и не замечал, прекращался ли ливень хоть на миг. Ни снег, ни град — ничто не могло остановить погоню или сбить ее со следа. Завывания перекрывали монотонный шум дождя и журчание ручьев, бежавших к подножию горы.

Второй день продолжалось преследование. Даждю не давали и часа передышки, и до сих пор его спасала только привычка к долгим переходам да выносливость Хорса. Но сейчас, кажется, удача изменила ему.

Сквозь серую пелену дождя трудно было видеть дорогу, тем более здесь, в горах. Жеребец спотыкался, и, чтобы сберечь коню ноги, а самому жизнь, Даждь вынужден был спешиться и вести его в поводу. Так он проигрывал в расстоянии, но зато меньше рисковал сломать себе шею.

Погоня растянулась широким полукольцом у подножия горы. Они сжимали его в клещи. Оборотни и наемники–полукровки рассчитывали загнать Даждя на вершину горы, и это им удастся, если только он не сумеет одурачить преследователей.

Ах, если бы не дождь! Склон шаг от шагу становился круче и неприступнее, а витязь даже не знал, близка ли вершина.

Даждь остановился, и верный Хорс ткнулся ему носом в ладонь. Он чуял врага и жался к хозяину. Привалившись спиной к валуну, Даждь прислушивался, не замечая текущих за ворот капель. За двое суток бегства от погони он не успел устать, но раздражало бессилие. И хоть бы шанс на спасение!

Внизу что‑то зашевелилось в тумане, послышался призывный крик. Будь Даждь один, он бы не беспокоился, что его заметят, но отливающую золотом гриву Хорса не увидит только слепой, даже сейчас. Не дожидаясь, пока преследователи начнут окружать, его, он повел коня дальше.

И тут же сзади послышались голоса — его заметили. Погоня пошла по–зрячему. Не было нужды и затаиваться — все теперь решала скорость.

Даждь лез вверх, понятия не имея о том, что его ждет. Оборотней было слишком много — они вполне могли разделиться и отправить часть наперехват. Тогда за следующим поворотом он встретит мечи и оскаленные клыки.

Камни под ногой измельчали — здесь было нечто вроде старой тропы, ведущей круто вверх. Даждь почти бегом ринулся по ней, волоча за собой Хорса.

— Сдавайся! — крикнул кто‑то снизу. Голос звучал неуверенно. — Ты окружен!

Останавливаться и выяснять, — кому надо драть глотку, не было времени, да и смысла тоже. Даждю уже казалось, что он слышит за спиной тяжелое дыхание оборотней. Камни стучали под их лапами.

Резкий ветер рванул струны дождя, меняя музыку. На миг ливень прекратился, а потом возобновился с прежней силой, холодный и косой. Он лил так, словно знал, что скоро иссякнет.

Как раз в этот момент Даждь приостановился и запрокинул голову, подставляя разгоряченное лицо потокам воды, да так и замер с открытым ртом. В тот миг, когда ливень на мгновение замер, стало видно далеко и четко: впереди, выше по склону, в камнях мелькнуло что‑то напоминающее пещеру.

Даждь сорвался с места и поспешил туда. Какова бы ни была пещера, там можно было отсидеться или даже принять бой — известно, что даже стая оборотней пасует перед обороняющейся жертвой, которой дальше некуда отступать.

С каждым шагом мокрое пятно в скале приближалось, становясь и впрямь похожим на вход в пещеру. Оборотни тоже заметили ее, и теперь на склоне шла гонка — кто доберется до пещеры первым. Даждь был гораздо ближе, но его задерживал Хорс.

В последний момент, когда до спасительной темноты оставалось всего шагов десять, Даждь выпустил повод коня, бросаясь вперед. Он не сразу понял, что этот рывок спас ему жизнь — чье‑то тело мелькнуло над ним, но промахнулось.

Злобный вой подсказал, что оборотень рухнул на своего напарника. Сцепившись, они покатились вниз под ноги остальным. Боясь, что это может быть опасным для Хорса, Даждь быстро обернулся — и второй оборотень прыгнул ему на плечи.

Сварожич был слишком опытным воином, чтобы позволить так просто поймать себя. Краем глаза он заметил летящую тень и развернулся, готовясь к бою. Оборотень оказался неожиданно тяжелым — или Даждю почудилось с непривычки. Втянув голову в плечи, Даждь резко откинулся назад. Позади была скала, не давшая ему упасть. Оборотень оказался прижат к ней. Даждь толкнулся об нее раз, другой, давя противника своей тяжестью. Тот терпел молча, но когда противник схватил его за шкуру и дернул, срывая с себя, он не выдержал и лязгнул зубами, отпустив плащ Даждя.

Даждь мигом воспользовался оплошностью противника. Зубы оборотня, правда, успели сомкнуться на руке человека, но тот оторвал от себя врага вместе с куском ткани. Под кожаной курткой у Даждя была кольчуга, и зубы оборотня не причинили ему вреда.

Остальные преследователи были совсем близко. Они видели схватку и подбадривали своего приятеля завываниями и криками. Торопясь, пока они не подоспели, Даждь с размаху бросил врага вниз, метя в первого из преследователей. Тот успел уклониться, но шедшие за ним два наемника покатились кубарем вниз.

Спасительная пещера была в двух шагах. Поймав гриву жавшегося к камням Хорса, Даждь бросился под его защиту.

Темнота обступила его, и он припал к холодным гладким стенам, тяжело дыша. Вода текла с него и Хорса ручьями. Но оборотни были близко, и для отдыха времени не оставалось.

Одного взгляда на пещеру оказалось достаточно, чтобы понять — он ничего не выигрывает. Вниз и вперед тянулся широкий, чуть более сажени, и достаточно высокий для всадника мрачный ход. Оттуда волной поднимались холод и сырость. Дыхание человека и лошади многократно усиливались эхом, превращаясь в многоголосый гул.

Из оцепенения Даждя вывели вопли преследователей. Они видели, что их жертва скрылась в пещере, и торопились сюда.

Толкнув Хорса подальше вглубь, Даждь повернулся к выходу. Первые преследователи были уже близко. Позади них маячил силуэт какого‑то всадника, не спешившего приблизиться.

Выход, был только один, и Даждь не стал раздумывать. Важнее было другое — сможет ли он это сделать.

Он знал, что гора над ним не представляет единого целого — россыпи камней, больших и малых, были повсюду. Достаточно одного толчка, чтобы родилась лавина.

Даждь прикрыл глаза, сосредоточиваясь. Медленно проговорил в уме необходимые слова и раскинул руки в стороны, чувствуя, как привычно заныли кончики пальцев. Он коснулся ими стен пещеры — дрожь его рук передалась горе, и она тихо загудела.

Мощный толчок, пришедший изнутри, заставил Даждя покачнуться. Упади он — и чары были бы разрушены. Но он выстоял — и гора вознаградила его резким треском лопающихся камней.

Двигать горы — это была не его стихия, но он верил в себя и понял, что не ошибся. Когда его опять толкнуло изнутри, крик Даждя слился с грохотом обвала.