Рейчел Кейн - Полночная аллея Страница 12

— В прежние времена их просто вешали. В наши дни, думаю, бросают в тюрьму, где они и гниют, пока не умирают, — если вампиры прежде не съедят их. Но с какой стати нам с тобой тревожиться об этом? Живи свободно или умри!

Ева вскинула руку, Клер хлопнула ее по ладони, но без особого энтузиазма. Она вспоминала, как подписывала контракт, тем самым отказываясь от права распоряжаться собственной жизнью.

— Почему? — спросила Ева.

— Что?

— Почему ты спрашиваешь об этом? — Ева повернула на Лот-стрит, и стал виден свет, льющийся из окон Стеклянного дома. — Давай, Клер, колись. Ты знаешь кого-то, подумывающего о том, чтобы разорвать контракт?

— Ну… Один парень в университете. Я слышала, как он говорил об этом, и мне стало интересно, вот и все.

— Нечего этим интересоваться. Его проблема, не твоя. Готова к забегу? Быстро, как кролик! Вперед!

Ева резко остановила черный «кадиллак», Клер открыла дверцу, распахнула ворота и с ключом в руке рысью припустила к дому. Двигатель смолк, позади послышался громкий перестук каблуков Евы.

А потом стих. Клер резко обернулась, со страхом ожидая увидеть крадущегося вампира, но оказалось, что Ева просто проверяла почтовый ящик — достала из него стопку корреспонденции и, проглядывая ее, продолжила путь. Клер вошла в дом, Ева за ней, бедром с грохотом захлопнув дверь, а локтем задвинув засов, — этот трюк Клер никогда даже не пыталась исполнить, а уж если бы и сумела, то, конечно, не так грациозно.

— Счет за электричество, счет за воду… за Интернет. О, есть кое-что для тебя. — Она вытащила из стопки маленький, но толстый конверт и протянула его Клер. — Без обратного адреса.

Кто мог посылать ей письма? Мама и папа, конечно, изредка другие родственники. Ее бывшая лучшая подруга Элизабет как-то один раз прислала открытку из Техасского сельскохозяйственного и политехнического университета. Но аккуратный почерк на этом конверте был Клер незнаком. Ева устремилась по коридору, криком возвещая Шейну и Майклу, что они вернулись, на что Майкл тоже прокричал в ответ:

— Иди сюда, женщина, и приготовь мне обед. Немедленно!

Клер открыла конверт и вытряхнула из него маленький футляр для драгоценностей: красивый, обтянутый красным бархатом с золотым гербом, при виде которого по коже побежали мурашки.

О нет! Только не это!

Однако ее подозрения подтвердились. Подняв крышку, она увидела лежащий на кроваво-красном бархате золотой браслет. Великолепный, изящный и как раз под размер ее тонкого запястья.

На нем был выбит символ Основателя. Боже милосердный…

Прикусив губу, Клер устремила на браслет долгий взгляд, потом захлопнула крышку, сунула футляр обратно в конверт и отправилась на кухню.

— Ну? — Ева держала кастрюлю, Майкл обшаривал холодильник. — Как ты насчет спагетти?

— Прекрасно, — ответила Клер.

Она опасалась, что выглядит испуганной, но даже если и так, Ева смотрела на Майкла, а он на нее, и им обоим было не до того, чтобы разглядывать Клер.

Вот только, направившись к двери, она столкнулась с Шейном, который только что вошел на кухню. Внезапно конверт в руке показался горячим, тяжелым, и она непроизвольно сделала шаг назад.

Судя по выражению глаз, ее испуг причинил ему боль.

— Эй, ты в порядке? — спросил он.

Она кивнула, просто кивнула — что бы она ни сказала, это было бы ложью. Шейн подошел и приложил к ее щеке теплую руку; это было так приятно, что Клер прижалась к ней, а потом и вовсе упала в его объятия. Благодаря Шейну она чувствовала себя любимой и защищенной; на мгновение конверт в руке утратил всякое значение.

— Ты слишком много работаешь, — сказал он. — Вон какая бледная. В университете все нормально?

— В университете все прекрасно. — Это ложью не было, поскольку теперь университет волновал ее меньше всего. — Думаю, мне просто нужно поспать.

— До выходных осталось всего несколько дней. — Он поцеловал ее в макушку и прошептал на ухо: — Иди в мою комнату. Мне нужно поговорить с тобой.

Она не успела ответить — он уже отпустил ее и зашагал к двери. Клер оглянулась на тех двоих, но они блаженно ворковали и не замечали ничего вокруг. Ева регулировала пламя под кастрюлей.

Клер сунула конверт в рюкзак, застегнула молнию и поднялась по лестнице.

Комната Шейна выдавала сугубую прагматичность хозяина: постель никогда не застилалась, хотя при появлении Клер он попытался расправить простыню и швырнул поверх нее одеяло; на стенах пара афиш, ничего личного — ни фотографий, ни сувениров. Фактически он здесь только спал, а все его имущество было втиснуто в шкаф.

Клер прислонила рюкзак к стене и опустилась на постель рядом с Шейном.

— Что случилось? — спросила она.

Если она ожидала, что сейчас последуют бурные предобеденные ласки, то имела все основания почувствовать себя разочарованной. Он даже не попытался приобнять ее, а вместо этого заявил:

— Я хочу уехать.

— Куда это? Ева обед готовит…

— Уехать из Морганвилля.

Он посмотрел ей в глаза, и ее окатила волна паники.

— Нет, это невозможно!

— Я уже однажды уезжал. Послушай, этот город… я вернулся сюда не потому, что скучал по нему. Меня послал папа, а теперь, когда он смылся и я больше не участвую в его грязных делах… — Глаза Шейна молили о понимании. — Я хочу жить, Клер. Человеку здесь не место. Они убьют тебя. Нет, хуже того! Превратят в такого же, как они сами, ходячего мертвеца. Я говорю не только о вампирах. Любой, кто живет здесь, на самом деле не живет по-настоящему.

— Шейн…

Он поцеловал ее и прошептал:

— Пожалуйста… Мы должны покинуть этот город, иначе все кончится очень плохо, я знаю.

Господи, ну почему именно сейчас?

— Я не могу, — сказала она. — Университет и… я просто не могу, Шейн. Не могу отсюда уехать.

Ее подпись на листе бумаги. Ее душа, преподнесенная Амелии на блюдечке. Такова цена их безопасности, и приходится платить по счетам. Ее обучение у Мирнина — часть платы, и сколько оно продлится, неизвестно.

— Пожалуйста…

Это был едва слышный, умоляющий шепот, и, честно признаться, когда он говорил таким тоном, она готова была сделать для него почти все. Но на этот раз…

— Что произошло? — спросила она.

— В смысле?

— Что-то с Майклом? Он… Ты…

Она сама не знала, о чем конкретно спрашивает, просто чувствовала, что Шейн чем-то очень, очень сильно расстроен.

Несколько долгих мгновений он смотрел на нее, потом отодвинулся, встал, отошел к окну и выглянул на задний двор, который они практически не использовали.

— Мой папа звонил. Сказал, что возвращается и хочет, чтобы я был готов снова уничтожать вампиров. Если я останусь, мне придется убить Майкла. Я не хочу находиться здесь, Клер. Не могу.