Александр Анфилатов - Изумрудная долина (СИ) Страница 12

Галина, пусть большая часть женщин пятого взвода присоединиться к Станиславу. Одним мужчинам не справиться с таким объемом работ.

Банула Наростяшно, Хвербекус! Пусть половина женщин–модонок помогает нашим на парапетах. Вторая, под руководством Тымиша, поступает в распоряжение Колтука и ласу для сбора продовольствия в окрестных лесах. Мужчинам ласу — охрана всех женщин за стенами крепости.

Банула! Твоим людям — расчистка леса на будущих полях, в твое распоряжение поступают все, кто числятся за первым и вторым взводом. Выжигать участки непосредственно рядом с городом, не удаляясь далеко, желательно вдоль стен и идущей рядом дороги.

Шестопёр! Возьми собак, своих людей и десяток модонов, прочешите все окрестные леса по эту сторону гряды на предмет войо, которые, я уверен, должны выслать к городу разведку. Если обнаружите, не убивайте, постарайтесь взять живыми.

Ерофей Силыч, ваши люди поддержат разведчиков по ту сторону гряды, прочешите город, окрестности к востоку от залива, затем северные склоны и соединитесь с Жиганом. Я сам присоединюсь к вам. Всем вернуться в крепость до захода солнца! Здесь старшим остается Станислав, он мой первый заместитель. Все его распоряжения выполняются как мои. Все! — потирая виски. — Все свободны!

Ярослав сел на услужливо оказавшийся рядом кусок малахита, совершенно позабыв, что это возвышение правителя ласу.

Командиры расходились, в свою очередь раздавая распоряжения подчиненным. Остались Станислав, некоторые из ласу и модонов.

— Тымиш! Найди и пришли ко мне Ибирина, — бросил он вдогонку уходящим людям. — Колтук! Ты что‑то хотел спросить, раз остался?

— Да, господин! Я и все ласу просим разрешить поклонение нашим богам в мегароне и алтарях города. Уверяю, господин, помощь добрых богов нам всем очень нужна. Ещё просим разрешить восстановление крыши мегарона, негоже дому предков оставаться разрушенным.

Некоторое время Ярослав молчал, как бы раздумывая в неуверенности, разрешить или нет. Хотя для себя уже всё решил. Религиозная тема в неоднородном сообществе переселенцев могла стать яблоком раздора, если не вести правильной политики в отношении конфессий. Ущемление одних в пользу других может вызвать серьёзное недовольство, и хотя ласу по численности меньше всех, чувствуют они себя иначе, чем остальные, имея моральное право на эту землю и город. Да, делать нечего, придётся им потесниться.

— Поклонение богам разрешаю в мегароне, на алтари города сначала посмотрю, затем решу, дозволить или нет. Вы, уважаемый Колтук, пойдете со мной. На ночные работы разрешение будете получать каждый раз отдельно, но не чаще, чем через две ночи. Раз трудились сегодня, следующий раз будет послезавтра.

— Благодарю, господин! — с радостной улыбкой склонился в поклоне старик, отступая к дверям и уже собираясь уходить. Он и не надеялся на столь счастливый исход просьбы.

— Это не всё, — удержал его Ярослав, — пусть ласу найдут недалеко от города подходящие по размеру деревья для перекрытий мегарона, срубят, а наши люди на повозках доставят в крепость.

Тимофеич немедленно возразил:

— Будто нам делать больше нечего, как возить брёвна для тронного зала!

— Надо, Станислав! — строго возразил командир. — Понимаешь, надо! И это приказ!

Друг в бессилии развел руками:

— Надо — значит, надо!

Колтук вновь склонился в поклоне:

— Ласу никогда не забудут щедрость господина.

Появился Ибирин, и они с Ярославом немедленно покинули мегарон, перейдя в смежное помещение. Здесь среди ещё неприбранного мусора, колючих кустов и вьюнов он спросил совета у Ибирина и его родственника Тымиша Хвербекуса.

— Наше положение сложное, можно сказать критическое. Открытое столкновение приведет к гибели переселенцев. В такой ситуации перевес в численности может сыграть свою роль. В Агероне было много желающих идти с нами, но отказывали — нечем кормить. Сейчас другое дело, каждый кормит себя сам. Если составить письмо к Апию, пусть пришлёт морем человек пятьдесят, желательно мужчин. Такой довесок может перетянуть в нашу пользу исход борьбы с войо.

Хвеберкус серьёзно задумался:

— Написать можно, но как доставить?

— Пусть Ибирин с сыновьями найдут способ переслать письмо на одном из кораблей, что заходят в устье реки пополнить запасы воды. Он свой человек среди моряков, пусть попробует договориться, а заплатит Апий уже в Агероне.

— Дело может выгореть! — громогласно рявкнул моряк. — Пусть меня проглотит морской ящер, если не сумею договориться с капитаном корабля. Я знаю, они любят деньги и пойдут ради них на все.

— Но и стар и млад узнают, что в проклятой долине люди! — нервно возразил Тымиш.

— А не надо говорить! — успокоил Ярослав. — Пусть Ибирин придумает сказку поярче с кораблекрушением, колдунами и демонами, моряки народ доверчивый, купятся! — хитро предложил командир.

— Хо–хо–хо, — гоготал Ибирин, — верняком, капитан! Прокатит! Ребята падки на всякие выдумки.

— Тымиш, составишь письмо сам, а ласу напишут, распиши как здесь хорошо и как тяжко нам без их помощи. О войо не слова!

Хвеберкус, тяжко вздохнув, кивнул головой.

Глава 4

Они вернулись в опустевший зал мегарона, оттуда на площадь, где их уже ждали лошади, люди Силыча и ласу. Здесь Ярослава ждал осёдланный Казбек с притороченным к седлу щитом и арбалетом, но решил идти пешком. До города недалеко, а верховая езда по зарослям неудобна. Ерофей Силыч шёл рядом, закинув за спину самодельный щит, а на плече нес пластиковый охотничий арбалет. Его люди рассеялись по руинам города, осматривая все закоулки в поисках возможных разведчиков войо.

У самых ворот крепости раскинулся небольшой залив, огибая который мощёная дорога привела к городской застройке. Здесь не было крепостных стен, и защитой оставались волны залива. Однако пустое пространство от стен крепости до жилых кварталов составляло более трехсот метров, сейчас заросших лесом. Сегодня здесь развернулись основные работы по очистке периметра. Модоны и земляне четвёртого взвода валили лес. Непригодный как стройматериал сжигали на месте, а крупные ровные стволы на подводах свозили на форбург замка.

Центр города, ранее не посещаемый Ярославом, представлял собой сеть кривых мощенных камнем улочек, на которых с трудом могли разъехаться две повозки. Черепичные крыши домов обвалились, но сохранилось много конусообразных, крытых каменным плитняком. Ни время, ни землетрясения не смогли разрушить эти странные круглые сооружения, построенные из уложенных плашмя неотесанных камней. Судя по размерам, в них жили самые бедные ласу, которые не могли раскошелиться на покупку черепицы. Несмотря на время, многие из подобных крыш сохранились.