Мариан фон Штауфер - Либер Хаотика: Кхорн Страница 12

Частью этого первого дара также может стать и то, что это или же какое-либо иное вооружение или броня сплавится и срастётся с плотью чемпиона, и, например, там, где некогда была ладонь или даже целая рука, тело отныне будет плавно переходить в клинок. Многие обезобразившиеся подобным образом наслаждаются этим даром, свидетельствующим для всех — во всяком случае, по их мнению — о верности выбранного ими воинского пути.

Наконец, существует и такое оружие, даруемое Кровавым владыкой, которое находится вне всякого понимания простых смертных. Таинственное магическое оружие огромной силы, способное, будто арбалет, стрелять огненными шарами или отвердевшими пучками молний, обжигающими и испепеляющими всё, чего они только касаются.

Дабы поддержать своего избранника, Кровавый бог может предоставить ему слуг или же зверей, которые поддержат его в бою, таких, например, как Кровавые звери в качестве его кавалерии или же искажённых гончих, которых держат племена тенеземельцев. Наиболее ценными среди всех подобных демонических слуг Кхорна являются Джаггернауты, Гончие плоти и Кровавые звери.

Кхорн не заботиться о том, чтобы дать своему избраннику врождённое мастерство в обхождении с данными тварями, ибо, если чемпион не способен самостоятельно сломить и подчинить их своей воле, то он не достоин и называть себя избранным. Тех, кто проваливает это испытание, Кровавый бог отдаёт на растерзание своему «подарку», разрывающему их на куски и размалывающих их останки в труху.

Естественные формы тел смертных, избранных Кхорном, будут непрерывно изменяться и искривляться теми извращёнными силами, что начинают течь сквозь них. Часть подобных физических искажений будет подобна тем, что мы можем встретить у некоторых детей-уродов, рождающихся в наших землях, однако другие несут в себе особые отметины, присущие лишь тем, кто поклоняется Трону черепов.

Таким образом, подобные дары плоти могу быть даны для того, чтобы приблизить облик чемпиона к изображениям самого Кхорна или его демонов. Эти дары могут нести силу, проявляющуюся выпирающими и раздутыми в самой неестественной манере мускулами, а могут даровать и способность восстанавливать самые глубокие порезы и вылечивать даже те раны, которые для других были бы смертельны. Кожа чемпионов окрашивается в красный, черный или даже бронзовый цвета, цвета их Владыки, а глаза их становятся безжизненными и белыми, как у демонов. Их лица могут получить черты самого Кхорна или же одного из его демонов: Кровожада, Кровопускателя, Гончей плоти или Джаггернаута.

Кровавый бог также может клеймить чело чемпиона своей руной, проявляя этим перед всеми его избранность, или же превратить его руки в подобие своих сочащихся кровью когтистых лап. Рты чемпионов могут получить возможность источать яд, как это делают Кровопускатели и Гончие плоти. А порой Кхорн может подарить своему избраннику и наиболее уродующий из всех этих даров — сделав его гибридным видом демонического отродья.

Как знать, одно ли из подобных благословений Разрушительных сил или же сама природа человека, живущего и умирающего в услужении им, сама его внутренняя сущность дозволяет ему освободиться от уз человеческого общества? И хотя принятие Тёмных сил всегда выглядит нарушением запретов и безумием, можно ли подвергать сомнению то, что эти чемпионы становятся чем-то большим с того мига, как боги обратят на них свой взор?

Именно дары воли Кхорна наиболее сильно влияют на их помутнённые умы, побуждая их всё больше и больше времени посвящать совершенствованию своих военных навыков. Чтобы улучшить свои навыки владения топором, мечом или луком, с приближением битвы они теряют всякий самоконтроль и рациональные помыслы и вламываются в гущу битвы, страдая, если им что-то мешает в этом. Они становятся способны проигнорировать даже увечье или рану, на волосок отделяющую их от смерти, лишь бы продолжить сражение. В бою они становятся устрашающими противниками, однако с этого момента ничем другим они быть уже не могут и вне поля битвы, вне зловония боя, наполняющего их ноздри, они становятся лишь пустой человеческой оболочкой, как будто уже отдавшей свою душу.

Последним и самым желанным изо всех даров является тот, когда Кровавый бог сможет написать в душе чемпиона его новое истинное имя в качестве демона, тем самым проявляя своё высочайшее расположение к нему, и дающее ему со временем право присоединиться к рядам его бессмертных легионов, чего желает всякий избранник.

Некоторые чемпионы готовы раструбить это своё новое имя всякому, кто только способен услышать их, в то время как другие скрывают его, боясь, что знание их истинного имени может дать другим власть над ними.

С могучим рёвом восстал он, ярче и беспощаднее самого солнца. В руках его жезл искривлённой кости, скрученный и перекрученный знаком его тёмного владыки, символом его власти, плодом его долгих смертных желаний.

Возвысился он над сторонниками своими, выше их стал он, и с гордыней чёрной взглянул на них, на напуганных рабов своих. Рычал он и слышал в ответ звуки эха благородной ненависти с небес. Взор его был подобен взору дикаря, исполненного бессмертной ярости, и смерть читалась во взгляде его.

Тысячи лиц, искажённых страхом, отражались в пылающих очах его. Тех, кто бежал пред ним, разрывал он на части. Рождение его озарилось багряннейшим из всех красных цветов, и душа его в ужасе покрылась кровью. И те, кто остались, оцепенели и пали ниц пред ним, став на дрожащие колени свои. И ими насытил он воспалённый голод свой, голод свежей плоти, что никогда не будет насыщен. И с каждой смертью, с каждым криком и мольбой он познавал ширину и глубину своей бессмертной жестокости, он познавал свою выпущенную в вечность мощь.

И в той безлюдной пустоши его мертвенно-бледный слуга отвернулся и бежал от присутствия его, гонимый ледяным бездумным ужасом. И в той безлюдной пустоши Князь демонов явил себя миру.

(Источник неизвестен, предположительно это еретический текст, известный как «Одинокий пилигрим» пера Лютера Хоффа)

Арсеналы богов

Пристальное исследование разнообразных, известных и не очень, вооружений могущественной субстанции Хаоса, включающее несколько страниц из еретического труда «Орудия Отступника» пера Марниуса Гая.